Веточкины путешествуют в будущее - Александр Абрамович Светов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бабакин снова нажал кнопку, и на экране появились огромные айсберги. Одни из них напоминали сказочные замки с зубчатыми башнями и остроконечными шпилями, другие были похожи на скалистые, покрытые снегом горы. На одной льдине, словно изваяние, застыла белая медведица. Рядом резвился пушистый медвежонок. Поодаль черными тушами распластались на снегу усатые моржи.
— Таким был Северный Ледовитый океан лет двести назад, — продолжал Бабакин. — Но вот по проекту ученых Берингов пролив перегородили огромной плотиной с целой системой мощных насосов.
На экране появилась голубая полоска пролива, отделяющего Чукотку от американской Аляски. Пролив пересекла прямая, как стрела, лента железобетонной плотины.
— Плотину, длиной в семьдесят четыре километра, — продолжал Бабакнн, — строили вместе с Советским Союзом народы многих стран. Все народы были заинтересованы в том, чтобы улучшить климат на Земле. И вот плотина преградила путь холодным течениям, не давала им смешиваться с Гольфстримом. И теплые воды Гольфстрима растопили на своем пути вековые льды. А когда лед и снег исчезли, воды океана стали поглощать больше солнечного тепла и климат стал мягче. В Якутии, там, где когда-то был край вечной мерзлоты, теперь расцвели сады. Безлюдные тундры Канады и Аляски превратились в луга и пастбища. За́морозки не угрожают рисовым полям Японии и виноградникам Франции. Климат изменился повсюду. Посмотрите, как выглядит теперь Арктика.
Ландшафты, один красивее другого, сменяются на экране. Вдоль побережья Северного Ледовитого океана плывут атомные корабли. На палубе в шезлонгах отдыхают пассажиры. На них легкая летняя одежда. Другая картина: под тяжестью золотистых плодов склоняются к земле сады Якутии. Девушки якутки с песнями собирают урожай яблок. Оживление царит на улицах и площадях новых заполярных городов. Вот запряженная в легкую коляску мчится четверка белых оленей, специально выведенных в условиях теплого климата. Это школьники младших классов отправляются на загородную прогулку. Старшеклассники мыса Уэллен в это время работают на школьном огороде. Они собирают в корзины красные сочные помидоры, срезают с грядок кочаны капусты. Самоходные тележки бесшумно увозят овощи с огорода.
— Вот это здорово! — подумал Ваня. — Сидишь в классе, а перед тобой весь мир.
Он подумал вслух, так как учитель тотчас повернулся к нему.
— А-а, — сказал он. — У нас новенький? Ну-ка, мой юный друг, пожалуйте к экрану.
Ваня почувствовал, как от этих слов у него привычно похолодело под ложечкой.
— Расскажи-ка нам о Каракумах. — попросил учитель.
Веточкину, можно сказать, повезло. Недавно он прочитал интересную книжку «Лик пустыни». Поэтому отвечать начал бойко и уверенно.
— Что такое пустыня Каракумы? Само название, означающее «Черные пески», говорит о том, что она собой представляет. Представляете себе огромное, выжженное солнцем пространство, раскинувшееся к югу от Аму-Дарьи в Средней Азии. Климат сухой, резко континентальный. дожди выпадают редко. Бывает, что дождей нет месяцами, поэтому растительность скудная, лишь кое-где встречается саксаул. Вокруг песок и солнце. Можно проехать неделю и не встретить ни травинки, ни колодца, ни селения…
За одним из столиков кто-то хихикнул и проронил:
— Ну и фантазер!
— Хорошо, — сказал учитель. — Только почему ты начал с далекого прошлого? Расскажи нам о современных Каракумах.
И вдруг Ваня услышал отчетливый шепот. Ему даже показалось, что кто-то приставил к его ушам невидимые наушники и в них чей-то голос настойчиво твердит: «Каракумский комплекс… комбинат… города… шахты».
— Петров! — раздался сердитый голос учителя. — Ты опять принес в класс ультракоротковолновый подсказчик? Не оправдывайся! Я все слышал. Ты не мог даже как следует настроиться на волну! Сейчас же положи аппарат на стол и выйди из класса. А твоя, молодой человек, повернулся он к Ване, — как фамилия? Веточкин? Так вот что, Веточкин, отметку я тебе пока ставить не буду. Почитай как следует учебник и побывай сегодня же в Каракумах. Бабакин, — вызвал учитель, — возьми школьный ракетоплан, я сейчас дежурному записку напишу, и после уроков слетай с новеньким в Каракумы. Посадку можно не делать. К вечеру вернитесь.
Бабакин, видимо, не очень обрадовался поручению. На перемене он подошел к Веточкину и сказал:
— Эх ты! И сам не ответил и меня подвел… Думал, на футбол поспеть. А теперь придется лететь с тобой в Каракумы.
— А успеем? — осторожно спросил Веточкин. — Все-таки шесть тысяч километров.
— Пустяки. У ракетоплана скорость десять тысяч километров час. До вечера успеем туда и обратно.
«Надо будет Гоше рассказать, — подумал Ваня. — Вот удивится».
Следующий урок — по русскому языку и литературе — пролетел для Веточкина-старшего незаметно. Он любил этот предмет. Правда, он боялся, что его снова вызовут, но, к счастью, все обошлось благополучно.
Учительница рассказывала о поэтах и прозаиках, имена которых Ване приходилось слышать впервые. Он, конечно, догадывался, что эти писатели появились на свет в последние десятилетия двадцатого века. «Мы их не проходили, — подумал он. — Ну ничего, спрошу у ребят. Вот хорошо, что мы с Гошей догадались попросить Сергея Ивановича перенести нас в будущее. А что, если бы очутились в прошлом? При царе или в каком-нибудь бронзовом, а может, и в каменном веке?» Веточкин даже вздрогнул при одной мысли об этом.
О том, как Гоша переводил с английского
Гоша успел уже подружиться со своими новыми товарищами из четвертого класса «А». Для того чтобы избежать лишних расспросов, он сказал им, что приехал с братом издалека. Откуда? Это секрет, и лучше пусть не спрашивают — все равно не скажет. Ребята удивились, но расспрашивать не стали.
На перемене, перед уроком английского языка, Гоша сидел на подоконнике, болтал ногами и разговаривал с Сеней Малышевым, которого за его маленький рост называли Малышком. Сеня говорил внушительным басом, с чувством собственного достоинства.
— А мой брат знаешь куда полетит? — похвалился Гоша. — В Каракумы!
— Ну и что ж такого? — пренебрежительно дернул головой Малышок.
