Галлюцинации - Оливер Сакс

Сьюзен Ф. – библиотекарь, и слуховые галлюцинации у нее носят более сложный и изощренный характер. Она описала их так:

«Вот уже в течение нескольких десятилетий, ложась спать, я неизменно слышу, как кто-то произносит какие-то фразы. Они всегда грамматически правильны, и произносит их мужской голос на английском языке. (Несколько раз это был женский голос, а один раз голос заговорил на неизвестном мне языке; я могу отличить романские языки, китайский, японский, корейский, русский и польский, но этот язык был мне совершенно не знаком.) Иногда предложения представляют собой простые инструкции – например «Принеси мне стакан воды», но иногда это могут быть повествовательные или вопросительные предложения. Летом 1993 года я даже вела дневник, куда записывала эти фразы. Вот некоторые из них: «Однажды он прошел мимо меня», «Наверное, это ваши вещи», «Мама хочет печенье», «Я чую запах единорога», «Пойди возьми шампунь».

То, что я слышу, не имеет никакого отношения к тому, что я читала, видела или слышала за прошедший день. Когда мы с мужем совершаем длительные поездки на машине, я часто в дороге засыпаю – начинаю клевать носом. Стоит мне задремать, как я тут же слышу фразу, пересказываю ее мужу, снова клюю носом и снова что-нибудь слышу. Так продолжается до тех пор, пока я не возьму себя в руки и не перестану спать».

В книге «Память, говори» В. Набоков дает красноречивое описание своих гипнагогических галлюцинаций – как слуховых, так и зрительных:

«Сколько я себя помню, у меня всегда были легкие, ненавязчивые галлюцинации. Непосредственно перед самым засыпанием я вдруг начинаю слышать с одной стороны какой-то разговор; этот разговор не имеет ни малейшего отношения к ходу моих собственных мыслей. Я слышу нейтральный, невыразительный, спокойный голос, произносящий абсолютно неважные для меня слова – английские или русские, – которые, собственно говоря, даже обращены не ко мне. Эти слова и фразы настолько тривиальны и банальны, что я не считаю нужным приводить их примеры. Этот глупейший феномен кажется мне аналогом появляющихся перед засыпанием зрительных образов, тоже хорошо мне знакомых. Эти видения появляются и исчезают без всякого участия сонного наблюдателя, но они разительно отличаются от сновидений, ибо этот наблюдатель пока еще способен распоряжаться своими чувствами. Видения перед засыпанием часто бывают уродливыми до гротеска. Мне начинают видеться плутоватые профили грубых напыщенных карликов с раздутыми ноздрями и огромными ушными раковинами. Однако подчас мои фотизмы носят успокаивающий, мягкий, расплывчатый характер, и тогда я вижу – как будто спроецированные на внутреннюю поверхность век – неясные серые фигуры, расхаживающие среди пчелиных ульев, или маленьких черных попугаев, исчезающих среди заснеженных гор, или розоватый горизонт, постепенно темнеющий за лесом корабельных мачт».

Для гипнагогических галлюцинаций особенно характерны лица, как пишет Андреас Мавроматис в своей энциклопедической книге «Гипнагогия: уникальное состояние сознания между бодрствованием и сном». Мавроматис приводит составленное одним больным в 1886 году описание таких галлюцинаторных лиц, которые выплывают из темноты как туманные пятна, а затем быстро обретают отчетливые, яркие и живые черты реальных лиц. Они исчезают только затем, чтобы уступить место новым лицам, стремительно следующим друг за другом в удивительном танце. Прежде лица были поразительно уродливы. Это были человеческие лица, напоминавшие морды страшных, не встречающихся в природе зверей, похожих на какие-то дьявольские отродья. Но в последнее время лица стали по-настоящему красивыми. Безупречные в своем совершенстве лица теперь следуют друг за другом в великом своем разнообразии.

Во многих других описаниях люди особо подчеркивают, что часто видят именно лица, иногда множество лиц – совершенно разных и неузнаваемых. В опубликованной в 1925 году статье о гипнагогии Ф.Э. Лининг высказала мысль о том, что преобладание лиц в гипнагогических галлюцинациях «почти наверняка свидетельствует о том, что мозг обладает предрасположенностью к «видению лиц». Эта «предрасположенность» Лининг, как мы теперь знаем, имеет свою анатомическую основу в специализированном участке зрительной коры, в веретенообразной лицевой области. Доминик Ффитч и его коллеги с помощью метода функциональной МРТ показали, что именно эта область правого полушария активируется, когда возникают галлюцинаторные видения лиц.

Активация гомологичной области левого полушария приводит к лексическим галлюцинациям – их содержанием обычно бывают буквы, числа, ноты, иногда бессмысленные слова и даже фразы. Один из испытуемых Мавроматиса рассказывал об этом так:

«Когда я ложусь спать и начинаю засыпать, мне представляется, что я читаю книгу. Я отчетливо вижу шрифт и различаю отдельные слова, но они редко что-нибудь для меня значат. Эти воображаемые книги мне незнакомы, но часто их содержание имеет отношение к моим дневным переживаниям и к темам, о которых я читал днем».

(В то время как лица или места обычно бывают неузнаваемыми, существует определенная категория гипнагогических галлюцинаций, которые Маккелларом и Симпсоном были названы персеверативными, или возвратными: человек перед засыпанием видит то, что видел в течение предыдущего дня; например, если человек много времени провел за рулем, он видит несущиеся с обеих сторон живые изгороди или деревья, обрамляющие дорогу.)

Гипнагогические галлюцинации могут быть тусклыми и бесцветными, но зачастую оказываются живыми, яркими и многоцветными. В опубликованной в 1956 году статье Ардис и Маккеллар приводят случай одного испытуемого, который описывал свои галлюцинации как «невероятно насыщенный, словно купающийся в солнечном свете, радужный спектр». Авторы сравнили эти галлюцинации с необычайно яркими галлюцинациями, возникающими под действием мескалина. В гипнагогических галлюцинациях свечение может быть невероятно ярким, а контуры предметов так же невероятно отчетливыми – с подчеркнутыми тенями и светотенями. Иногда на фоне этих изображений появляются карикатурные, гротескные фигуры или сцены. Многие опрошенные рассказывают о «невозможной» ясности и «микроскопической» детализации гипнагогических видений. Галлюцинаторные образы отличаются четкостью, недостижимой при обычном зрительном восприятии реальных предметов, словно внутренний взор имеет остроту не «единица», а по крайней мере «четыре» (такая повышенная «острота» внутреннего зрения вообще характерна для зрительных галлюцинаций).

В гипнагогических галлюцинациях люди могут видеть нагромождения образов: в центре, например, ландшафт, в правом верхнем углу поля зрения – лицо, а по краям сложный геометрический рисунок, – все это человек видит одновременно; при этом каждая из этих картин изменяется независимо от других, что делает галлюцинацию многофокусной. Многие опрошенные описывают галлюцинаторную полиопсию, множественность образов. Например, один из испытуемых Маккеллара рассказывал, что сначала видит одного розового какаду, а затем сотни болтающих друг с другом розовых какаду.

Иногда видимые в галлюцинации предметы, лица или фигуры могут приближаться, становиться больше и детальнее, а затем отступать назад. Некоторые испытуемые сравнивают гипнагогические галлюцинации со слайд-шоу. Образы появляются, держатся пару секунд, а потом сменяются другими, не имеющими отношения к образам предыдущим.

Гипнагогические галлюцинации иногда воспринимаются как образы из какого-то «другого мира» – это словосочетание опрошенные употребляют очень часто, описывая свои гипнагогические видения. Эдгар Аллан По особо подчеркивал тот факт, что его гипнагогические образы были не просто ему незнакомы, они не были похожи ни на что из виденного им раньше, отличаясь «абсолютной новизной»[71].

В большинстве случаев гипнагогические видения не похожи на истинные галлюцинации: не воспринимаются как реальные и не проецируются в пространство. Тем не менее они все же обладают некоторыми признаками настоящих галлюцинаций – они непроизвольны, не поддаются сознательному контролю, они автономны, отличаются сверхъестественной цветовой гаммой и детальностью и, помимо этого, претерпевают стремительные и причудливые трансформации, чего не бывает с произвольно воображаемыми образами. Гипнагогические галлюцинации человек видит или слышит в пространстве собственного воображения – это так, но своим буйством они превосходят самое эксцентричное воображение.

В быстрой и спонтанной трансформации картин гипнагогических галлюцинаций есть то, что заставляет предположить, что мозг в эти моменты пребывает в «праздности», как отметил один из моих корреспондентов, мистер Аттер. Нейрофизиологи сейчас говорят о наличии в мозге работающих «по умолчанию» сетей, генерирующих свои собственные образы, в противоположность сетям, нацеленным на внешнее пространство, на внешние цели, сетям, вовлеченным в процесс обработки восприятия внешних сигналов. Наверное, здесь был бы уместен термин «игра», так как похоже, что при гипнагогических состояниях зрительная кора играет со всеми возможными перестановками, играет без всякой цели, без плана, без смысла – это совершенно случайная активность, или активность, обусловленная таким великим множеством независимых друг от друга микроскопических детерминант, что не повторяется ни одна картина. Не много найдется в физиологии феноменов, дающих такое наглядное представление о творческих возможностях и неисчерпаемой мощи релейных систем мозга, порождающих вихри узоров и форм гипнагогических состояний.