Любовники и лжецы. Книга 1 - Салли Боумен

Это было дорогое сооружение из полированного красного дерева. Несколько книг, пресс-папье без каких-либо следов чернил на промокательной бумаге, стакан для ручек и фотография – единственная в квартире. Джини повернула тяжелую серебряную рамку к свету, и с фотографии ей улыбнулась Лиз Хоторн. Снимок был сделан в фотостудии, причем не вчера: Лиз на нем выглядела не старше двадцати. Она блистала в вечернем туалете девушки, впервые выходящей в свет.

Джини переключила внимание на ящики письменного стола. Их было шесть, все – незаперты. И пусты. Джини изумленно созерцала на эту картину: никаких канцелярских принадлежностей, никаких палок, никаких писем, дневников, записных книжек – ничего! Ни единого клочка бумаги… Письменный стол был буквально вычищен. Джини тихо присвистнула. Она ощупала задние стенки ящиков. Ничего.

Начав двигаться проворнее, она еще раз проверила комнату. При более внимательном обследовании она заметила, что подчистили все помещение. Да, здесь оставалась мебель, ковры, книги, но все признаки существования самого Макмаллена исчезли. Не было никаких бумаг, писем, счетов. Она залезла в каждый шкаф, но не нашла ровным счетом ничего.

Растерянно Джини осмотрелась вокруг. Кто же мог это сделать? Сам Макмаллен или кто-то еще? Она слышала, как в соседней комнате Паскаль хлопает дверцами шкафов и выдвигает ящики. Нахмурившись, она вернулась к письменному столу.

Пресс-папье, стакан для ручек, стопка потрепанных книг, фотография Лиз Хоторн. Наклонившись, она взяла в руки книги и потрясла их в слабой надежде, что из них вдруг выпадет спрятанное послание от Макмаллена. Ничего, просто три книжки: «Оксфордская антология современной поэзии», «Потерянный рай» Мильтона и потрепанный роман Карсон Маккаллерса «Баллада о невеселом кабачке». На титульном листе последней книги было написано имя Макмаллена, а под ним слова: «Крист Черч, Оксфорд – 1968 г.».

От этого было мало пользы. Надпись лишь сообщала, какой колледж в Оксфорде и в каком году посещал Макмаллен, не более того. Джини положила книги на место и сосредоточенно уставилась на письменный стол. Здесь что-то есть – она была в этом уверена. В конце концов именно Макмаллен заварил всю эту кашу. Если уж ему понадобилось исчезнуть, неужели он не оставил бы никакого следа, чтобы друзья смогли найти его?

Пресс-папье? Джини осторожно отодрала промокательную бумагу от деревяшки, но ничего под ней не обнаружила. Тогда она взяла фотографию Лиз Хоторн и аккуратно отогнула сзади крепления рамки. Поначалу она решила, что и тут нет ничего, кроме картонной обложки фотографии и листа бумаги, играющего роль прокладки, но тут увидела это. На листке бумаги, использованном в качестве прокладки, были написаны карандашом цифры в следующем порядке:

3

6/2/6

2/1/6

Это могло оказаться чем-то важным, но с таким же успехом это мог быть какой-нибудь вздор. Если это даже какой-то код или подсказка, сейчас его расшифровывать некогда. Джини быстро свернула бумагу и сунула ее в карман, а затем закрыла рамку и поставила ее на место. Только она повернулась, чтобы сообщить Паскалю о своей находке, как услышала из спальни его приглушенное восклицание:

– Джини, Джини, скорее сюда! Посмотри, что я нашел.

Джини непроизвольно поежилась. Она чувствовала неуверенность и страх. То, чем они сейчас занимались, было противозаконно.

Она вошла в соседнюю комнату. Это была, вне всякого сомнения, спальня мужчины, довольно аскетичная и в идеальном порядке. Одна стена была занята шкафами, за открытыми дверцами которых виднелись ряды строгих пиджаков и костюмов.

Паскаль стоял посередине комнаты, возле двуспальной постели. Рядом возвышался комод, некоторые ящики которого были выдвинуты. Джини показала на них рукой.

– Это ты устроил?

– Что, открыл стенные шкафы и комод? Да, а почему ты спрашиваешь?

– Потому что письменный стол совершенно пуст. Его очистили от всего содержимого. Вот я и думаю, кто мог это сделать – Макмаллен или тот, кто на этой неделе уже один раз заставил сработать сигнализацию?

– Кто-то копался в столе?

– Вот именно. И во всех остальных ящиках. Там не осталось ничего, за исключением вот этого клочка бумаги.

Она протянула Паскалю найденную запись, и он внимательно изучил цифры.

– Мне это ни о чем не говорит.

– Мне тоже. Но это было спрятано за рамкой портрета Лиз Хоторн на письменном столе.

– Не потеряй. Изучим позже. – Паскаль понизил голос и схватил Джини за руку. – А теперь я покажу тебе то, что обнаружил. Очень любопытно. Взгляни сюда, – показал он пальцем на один из выдвижных ящиков комода.

Джини заглянула внутрь.

– Рубашки, – констатировала она. – Вижу рубашки. Куча одинаковых белых рубашек – элегантных, только что из прачечной, до сих пор в целлофановых упаковках. Ну и что?

– А вот что. Макмаллен – хорошо организованный, педантичный человек, правильно? Белые рубашки он держит в одном ящике, голубые – в другом. Здесь, в верхнем ящике, лежат носовые платки, тоже чистые, недавно из прачечной. А вот в этом, верхнем левом, – что бы ты ожидала найти здесь?

– Господи, ну откуда мне знать… – Джини обернулась. За окном по-прежнему вовсю лил дождь. Освещение было сумрачным и тоскливым. Тишина становилась все более гнетущей.

– Послушай, Паскаль, пошли-ка отсюда. Мне все это не нравится. Это неправильно, что мы с тобой забрались сюда и копаемся в чужих вещах. Нехорошо это!

Паскаль пропустил ее слова мимо ушей. Лицо его было бледным и сосредоточенным.

– Отвечай, что ты ожидала бы найти в этом верхнем ящике?

– Ну что, что… Нижнее белье. Может быть, носки. Что-то в этом роде.

– Вот именно. – На лице Паскаля появилась легкая улыбка победителя. – Твое второе предположение совершенно правильно. Носки. Любой человек предположит, что там находятся именно носки, и, предположив это, не станет обследовать этот ящик слишком дотошно. Если бы ты торопилась, ты бы не стала в них копаться и предпочла бы повнимательнее осмотреть какое-нибудь другое место…

– Ты хочешь сказать, что квартиру обыскивали?

– Не уверен, но думаю, Макмаллен этого ожидал, поэтому перед своим исчезновением вычистил ее с военной дотошностью. Вот только, как это всегда бывает, он кое-что упустил. Смотри.

Паскаль открыл верхний левый ящик. В нем, как верно угадала Джини, лежали кипы носков: темно-серые, черные, идеально подходящие к строгим костюмам, висевшим в шкафах, и к образу бывшего военного, каким она представляла себе Макмаллена.

Засунув руку поглубже, Паскаль вытащил из ящика какую-то черную тряпицу и протянул ее Джини, которая воззрилась на находку непонимающим взглядом. Это была перчатка. Женская перчатка под вечернее платье, длинная, до самого локтя. Она была сделана из тончайшей черной лайки.