Клетка для простака - Джон Карр

– Да, я знаю, что произошло.

Мэдж вдруг очень побледнела.

– Арчи сделал это ради меня, – сказала она. – Во всяком случае, я так думаю; иногда он говорил такие глупости.

– Неужели?

– Да. А когда он вернулся и сказал, что все видел и что собирается подарить мне цилиндр, набитый пятифунтовыми бумажками, после того как признается в убийстве, я упала в обморок. Я всегда была хрупкой. И все же я подумала, что это очень мило. Цилиндр и все остальное. – Она опустила голову.

Раскаленные камни на верхних ступенях террасы; бетонная подъездная дорога; рифленая металлическая крыша гаража; струи раскаленного воздуха перед глазами; обжигающие ноги стебли травы. От всего этого сдавливало голову, а люди с холодной кровью хватали ртом воздух.

– Что ж, Мэдж, – сказала ожившая и вновь обретшая свою обычную жизнерадостность Китти. – Чего нельзя исправить, то надо пережить. И хватит стоять здесь, а то у нас случится солнечный удар. Вперед! На корт!

– Да-а. Но ведь еще рано.

– Не важно. Тем больше времени, чтобы все обсудить.

– Но вы ведь не скажете, так ведь? Я столько всего наговорила.

– Ах, не бойтесь, – заверила Китти, увидев обращенное к ней встревоженное лицо. – По-моему, вы уже кое о чем догадываетесь. Разве вы не сказали мне, что видели на калитке замок?

– Нет, не на калитке. А здесь, под папоротником.

– Как странно! Я и не знала, что калитка запирается. Оказывается, да! Новый замок. Надо его забрать. Наверное, Арчи рассказал вам обо всем, что он видел здесь в субботу?

– Нет, – с сомнением ответила Мэдж, – кроме того, что видел вас.

Китти так и застыла на месте.

– Меня? Когда?

– Ах, гораздо позже того, как убили Фрэнка, когда Арчи уже уходил. Он сказал, что видел, как вы вошли сюда и сказали мистеру Роуленду про то… про то, что мисс Уайт… – в полосе Мэдж зазвучали злобные нотки, – сказала полицейским, что не оставляла никаких следов и что кто-то ходил здесь в ее туфлях. Арчи сказал, что даже присвистнул, услышав это. Он подумал, что такую ее версию, что бы за ней ни крылось, может опровергнуть тяжелый баул с посудой. Он сказал, что мисс Уайт… – вновь ревнивая нотка в голосе, – прелестная девушка, что у нее уже хватает неприятностей и надо было унести посуду, чтобы хоть как-то ей помочь. Почему я об этом знаю? Да потому, что он хотел отдать фарфор мне. Я отказалась, хоть он и был очень красивый. Больше он мне ничего не сказал. Потому что, по его словам, я не умею держать язык за зубами.

– Вы уверены, что он больше ничего вам не сказал?

– Конечно уверена. А как иначе?

– Эй, привет! Китти! – донеслось с верхней площадки террасы.

Бренда Уайт и Хью Роуленд спустились вниз. Хью так удивился, увидев Мэдж, что крикнул громче, чем следовало. Однако он никак не ожидал, что обе женщины подпрыгнут от неожиданности. Мэдж тут же изобразила холодное равнодушие, что немало его озадачило.

– Надеюсь, я вам не помешаю, – осведомилась Мэдж ледяным тоном, который опять-таки не на шутку смутил Хью. – Я, видите ли, получила инструкции. Меня попросили прийти.

– Полиция? – резко спросил Хью. – Я говорю об этом, – поспешно добавил он, – так как меня тоже попросили прийти. Суперинтендент Хедли. Он сказал, что собирается кого-то арестовать.

– Нас всех попросили прийти, – сказала Бренда. – Привет, Китти. Что там у тебя?

– Это… з-замок, – ответила Китти. – Висячий замок, – продолжала она, вертя замок в руках. Она нажала на дужку, и замок с громким щелчком закрылся. – Мэдж говорит, что, когда убили Фрэнка, он был на калитке.

– Вы же обещали! – воскликнула Мэдж.

– Давайте войдем, все вместе, – отрывисто проговорила Китти.

Под тополями не чувствовалось ни малейшего движения воздуха. Тишину нарушало только жужжание шмеля, кружащего над кортом. Солнце играло на его полосатом тельце. Когда они подошли к павильону, Китти обернулась с решительным видом.

– Мэдж, дорогая, послушайте, – сказала она, чеканя каждое слово. – Я сочувствую вам. Очень сочувствую. Но нельзя шутить с такими вещами. Вы поступили не правильно и глупо, не рассказав пол…

– Ах, вы… – крикнула Мэдж, делая шаг назад. – Вы обеща…

Китти сдержанно, строго улыбнулась, совсем как директриса школы.

– Нет, моя дорогая, я ничего не обещала. И вам ничего не грозит, если вы расскажете обо всем, что знаете. В конце концов, дело не в том, что именно вам рассказал Арчи, а в том, как мы понимаем свой долг, Мэдж.

Мэдж уставилась на нее во все глаза.

– К черту долг! Я никому ничего не расскажу. – Она бросила вызывающий взгляд на окончательно сбитую с толку Бренду. – Я ничего ей не расскажу. Теперь я вовсе не верю, что меня пригласила сюда полиция. Это все ваших рук дело. Я не…

Пятью минутами позже, сидя на крыльце павильона, она еще раз с готовностью излагала историю Артура Чендлера. И Хью, который успел обменяться с Брендой многозначительными взглядами, понял, что все приобретает убийственно четкие очертания.

– Мы были правы, – сказал Хью, ударяя кулаком правой руки по ладони левой. Он был разгорячен, взволнован и по не совсем понятной причине чувствовал легкую тошноту. – Чендлер все-таки сделал фотографии.

– Убийцы? Это действительно так, мисс Стерджес?

– Он не говорил ни о каких фотографиях, – жалобным голосом ответила Мэдж. – Почему вы не слушаете? Он собирался сфотографировать Фрэнка, и никого другого. Он сказал «не волнуйся», вот и все.

И они все успокоились, поскольку услышали голоса. В просвете между тополями появилось инвалидное кресло старого Ника, на чьем лице, видимо не без воздействия шмелиного жужжания, застыло выражение глубокого довольства. За ним, тяжело ступая, шел доктор Фелл.

На сей раз доктор Фелл был без плаща и шляпы. На нем был надет свободный бесформенный шерстяной костюм черного цвета с лоснящимися швами и раздутыми карманами; словно желая побороть сомнения, он медленно шел, опираясь на трость с набалдашником из слоновой кости.

– Нет ли у кого-то из вас предчувствия, – прошептала Бренда так тихо, что Хью едва ли расслышал ее, – будто что-то произойдет? И совсем скоро?

Но Китти ее услышала.

– Чепуха, – сказала она. – Все дело в жаре. Неужели тебе это не понятно?

Два доктора, разные по профессии и, очевидно, по взглядам, остановились на траве неподалеку от павильона.

– Добрый вечер, – сказал доктор Фелл, вежливо наклоняя голову. – Мы… хм-эх-хм… чрезвычайно признательны за то, что вы нашли возможность прийти, чтобы оказать нам содействие.

– Содействие? – резко спросил Хью. – В чем?

– В реконструкции убийства Фрэнка Дорранса, – ответил доктор Фелл. – Необходимо, чтобы вы все при этом присутствовали. Где выключатели прожекторов?

Бренда нахмурилась:

– Прожектора днем? К чему?

– К тому, чтобы вы яснее увидели, как все было подстроено, – объяснил доктор Фелл. – В субботу мы все смотрели на это, но, к несчастью, – доктор Фелл потер рукой свой горячий лоб; казалось, он немного нервничает, – к несчастью, как и все здесь, этот предмет слишком велик, чтобы его заметили. Э-э… нам надо подождать Хедли. Он сейчас придет.

Очень близко, над самым локтем доктора Фелла, Хью видел лицо Ника, на котором, поскольку старик смотрел одновременно на него и на Бренду, играла довольная усмешка. Может быть, игра действительно окончена? Неужели? Возможно ли?

Хью облизнул губы.

– Правда ли, – спросил он, – что кого-то собираются арестовать? Здесь? Сейчас?

– Да, – ответил доктор Фелл. – Сбор доказательств и улик по данному делу, – продолжал он, с шумом прочистив горло, – был завершен минувшей ночью. Но мотив мы установили лишь сегодня днем. Обвинение не обязано доказывать в суде мотив преступления, но мы сочли, что разбирательство будет более весомым, если мы предъявим его… А вот, кажется, и Хедли, – добавил он, оборачиваясь.

Хью ощущал звон в ушах и рокот крови в голове.

– Вы можете нам открыть, – спросил он, – мотив преступления!

– Э-э? О да. Корыстный интерес.

– Корыстный интерес? – воскликнула Китти. – Но…

К ним приближался суперинтендент Хедли, оставив у калитки двоих сопровождавших его мужчин.

В одной руке он нес портфель и небольшой чемодан. Пока он подходил, все собравшиеся следили за каждым его движением.

– Добрый вечер, – сказал Хедли. – Мисс Уайт. Мисс Стерджес. Миссис Бэнкрофт. Мистер Роуленд. – Он повернулся к Нику. – Ваше имя доктор Николас Янг? – спросил он.

Ник сделал резкое движение головой:

– Вам отлично известно, как меня зовут, суперинтендент. В чем дело?

– Формальность, сэр, – ответил Хедли бесстрастным голосом. – По окончании дознания я буду вынужден попросить вас отправиться со мной в отделение полиции на Дейлроуд, где вам будет предъявлено официальное обвинение в убийстве Фрэнка Дорранса и Артура Чендлера. В связи с этим, доктор Янг, я должен предупредить вас…

Хью Роуленд, который до того собирался закурить, выронил из рук и сигарету, и спичку. Медленно, очень медленно все обернулись и с немым изумлением уставились на Ника.