Возможно, это любовь - Маргарет Малькольм

— Ужасно, — повторил Вин, словно соглашаясь с ней. — Да, по-видимому, тебе сейчас кажется именно так.

— Так будет всегда. Я никогда не прощу отца!

— Но в его защиту тоже можно кое-что сказать. Твой отец одинокий человек…

— У него была я! — перебила Эдита.

— Не будь дурой. — Вин говорил с ней, как с младшей сестрой. — Ты отлично понимаешь, что люди разных поколений не могут общаться на равных.

Эдита промолчала, но что-то в ее взгляде сказало Вину, что она внимательно слушает.

— Он мудрый человек. Он понимает, что не имеет права постоянно рассчитывать на твое пребывание рядом. Рано или поздно ты выйдешь замуж…

— Никогда!

— Чушь! Ладно, теперь не будем об этом. По крайней мере, ты признаешь за собой право выйти замуж и никому не позволишь тебе помешать?

— Конечно же! — воскликнула Эдита, не понимая, что попала в ловушку Вина.

— Конечно! — повторил он. — Так какое же право ты имеешь мешать своему отцу быть счастливым? Он тоже человек. Ты не можешь требовать прав, в которых отказываешь другим.

Эдита промолчала, и Вин медленно продолжил:

— Мы с тобой во многом похожи, Эдита. Странно, что раньше я этого не понимал. Думаю, ты тоже?

— Разумеется, — язвительно ответила она, обрадовавшись возможности поспорить с ним.

— Однако это правда. Мы оба эгоистичны и самовлюбленны.

— Ты говоришь о себе, Вин Рейвнскар, — по-детски возразила Эдита. — Если это правда, то у тебя еще хватает мужества читать мне лекции!

Вин радостно ухмыльнулся. Разговор с этой девушкой напоминал выездку молодой, норовистой кобылы. Требовалось все мастерство и внимание, чтобы не свалиться с нее. К тому же это была рискованная игра. Вин ощутил в теле приятный холодок, но продолжал говорить тем же равнодушным тоном:

— Я понимаю тебя, потому что знаю мотивы, которые заставляют меня действовать так, а не иначе. И я также знаю, что таким людям, как мы, нелегко.

Эдита молчала, и на мгновение Вин задумался, удалось ли ему хоть чего-то достичь. Она сидела, низко склонив голову и вороша рукой сосновые иглы. Наконец она подняла голову и спросила:

— А какие мы люди, Вин?

Он затаил дыхание и уставился на горизонт, словно и не замечая сидящую на земле девушку.

— Какие? — переспросил он. — Неприспособленные к жизни. Да, я знаю, что ты всегда считала, что находишься на своем месте и делаешь работу, которая является целью твоей жизни. Но в глубине души ты всегда понимала, что это не твое, и тогда ты боялась.

— Да, — печально призналась Эдита, — я это знала и боялась. Поэтому я так цеплялась за все, а что еще мне оставалось делать?

— Возможно, ничего до сегодняшнего момента.

— А сейчас тем более ничего нельзя сделать.

— Неправда. — Вин протянул руку и беспеременно поднял девушку. Она пошатнулась от неожиданности, но он подхватил ее. — Мы немедленно поженимся, Эдита.

— Но…

— Молчи и слушай! Мы поженимся и уедем отсюда. У меня есть деньги от продажи своей доли фермы, у тебя тоже есть немного. Мы найдем свое место, которое будет принадлежать исключительно нам.

Эдита порывисто обняла его за шею.

— У нас получится, Вин? — прошептала она. — Получится?

— Обязательно. Но не воображай, что это будет рай в шалаше или что мы тут же превратимся в ангелов, потому что сильно друг друга любим.

— Правда? Несмотря на Селию?

— И несмотря на всю эту чушь насчет свадьбы с Грегом и попытки завладеть Мэллардс! Ты знаешь, что мы любим друг друга.

Эдита напряглась:

— Вин, я хочу тебе кое-что сказать…

Он молча слушал о том, что она сделала, чтобы заполучить Мэллардс, и, хотя не разжимал объятий, его лицо помрачнело. Когда она закончила, Вин глубоко вздохнул.

— Странно, — задумчиво протянул он. — Я никогда раньше не сознавал, насколько ужасные поступки совершал. Кажется, я впервые увидел себя со стороны. Ладно, Эдита, что было, то прошло! Мы оба начнем сначала, если ты пожелаешь.

Она с облегчением всхлипнула, и лицо Вина стало жестким.

— Слушай, девочка моя! Если ты попробуешь повторить то, что сделала, я тебе здорово отшлепаю. Поняла?

— Хорошо, Вин, — слабо ответила Эдита.

Он ощутил прилив торжества и крепко обнял девушку, которая всегда презирала его и чье место он чуть не уступил другой.

— Тогда все решено, — сказал он и заглянул ей в глаза.

Приводя кабинет Грега в порядок после отправки пациентов в больницу, Селия увидела его из окна. Она сделала небольшой перерыв, чтобы еще раз полюбоваться старым душистым садом. Скоро у нее останутся одни воспоминания, и ей бы хотелось получше запомнить некоторые места. Но когда на горизонте появился Грег, Селия отвернулась и занялась своим делом, чтобы он не подумал, что она ждет его.

Грег вошел очень тихо: Селия часто удивлялась, как легко он передвигается при его росте.

— У вас не было сложностей с определением пациентов в больницу? — мягко спросил он.

— Нет. Приехали два врача и медсестра. Все прошло прекрасно. Но мне все равно бы хотелось, чтобы они остались. Конечно, это невозможно, я понимаю.

Грег без колебаний согласился:

— Да, в данных обстоятельствах они не могли остаться.

Воцарилось молчание, и когда Селия бросила последний взгляд на комнату, Грег вновь заговорил:

— Селия, я должен вам кое-что сказать…

— Да, Грег? — спокойно спросила она, хотя ее сердце учащенно забилось.

— Я был у Уикемов, и мои подозрения подтвердились.

— Ваши подозрения насчет Уикемов? — непонимающе спросила она.

— Да, Эдита призналась, что вы ей действительно звонили и что это она подожгла сено.

— Боже, Грег, как ужасно! — вскричала Селия. — Как она могла так с вами поступить?

— Почему именно она? — медленно повторил Грег. — Вы думали, что мы с Эдитой собираемся пожениться? Но почему?

— Все так считали. Пенни, Вин. Кроме того, Эдита сказала мне…

— Конечно, было бы удобно получить деньги Эдиты, — откровенно сказал Грег. — Уикемы мечтали вернуть себе Мэллардс. Но я никогда не думал жениться на Эдите.

— Ясно, — слабо произнесла Селия.

— Тем не менее, похоже, что они все равно получат Мэллардс. Мы с Вином решили продать ферму и уехать. Естественно, мистер Уикем назначит справедливую цену.

— Но этого не может быть, Грег! Это неправильно.

Грег оглядел старую знакомую комнату и понял, что видит ее в последний раз.

— Не отрицаю, это будет большой потерей для нас. Но люди значат больше, чем вещи. Когда-нибудь это надо понять.

Это была правда, но Селия понимала, что постоянно работать для блага Мэллардс Грега подстегивала не только любовь к дому. Это было самое важное дело его жизни.