Навоз как средство от простуды (хроники пандемии) - Алекс Кожин

от дальнейших расспросов и предложил друзьям немедленно сознаться в том, что они польские шпионы и диверсанты и прибыли с целью отравить графа Троекурова воздействуя электричеством. Их Светлость пояснили, что отравление графа сорвало проведение Вселенского собора русского народа, где Троекуров был председателем.

В случае признания Мишка обещал облегчить участь и смягчить наказание. По его словам, признание будет сделано в индивидуальном порядке звезде российской телеэстрады Марго Симоньян и показано во всех выпусках новостей.

– А где сейчас граф? – тупо спросил Женька.

– Они заболели, – ответил пресс-секретарь, покидая темницу.

Акт пятидесятый

Брачная жизнь графа Троекурова мало отличалась от таковой так называемых новых русских и следовала стандартному сценарию. Согласно принятой процедуре, первую советскую жену обычно меняли на проститутку, которую в свою очередь сменяла дорогая проститутка. Стоимость жен росла с каждым разом, и дело обычно кончалось очень дорогой проституткой. Проститутка – необходимая часть этого уравнения – делитель, на который делились дети, имущество, акции и другие активы супруга. После деления, тайного или скандального, числитель (муж) переходил на следующий уровень, а знаменатель (бывшая супруга) становился частным, т.е. женщиной с состоянием.

Первой официальной женой Семы Филькенштейна была гражданка Натанзон, с которой он делил только коммунальные тяготы советского быта. В тот период, когда Сема совершал свою первую ходку в места отдаленные, гражданка Натанзон расторгла брачные узы и убыла в Израиль на ПМЖ. Дальнейшая судьба первой жены Филькенштейна-Троекурова не известна. По слухам, в настоящее время она проживает где-то на Восточном побережье США.

В самый разгар НЭПа – в 90-е – освободившись от уз пенитенциарной системы, новоявленный олигарх Ермолай Троекуров попал в объятия «мисс Москвы». В то время Троекуров делал деньги, а новоявленная «миссис» деньги успешно тратила. Причем тратила с таким размахом, что Ермолай с трудом сводил балансы. Наняв частного сыщика, Троекуров застукал жену с фитнес-тренером в собственной бане. Ермолай развелся, а «мисс Москва» дальше пошла по рукам.

Третью официальную жену граф Троекуров получил от Пети Листермана. Холодная и недоступная красавица недолго вила семейное гнездо. Этот лед не смог растопить даже граф, а кому, скажите, нужна холодная баба в постели. В итоге «снежная королева» отправилась в Малайзию, где стала очередной женой местного короля.

Официальные жены никак не влияли на предпочтения Ермолая. Неофициально граф любил пользовать юных особ, причем обоего пола. Однако статус православного патриота потребовал от Троекурова упорядочить половые сношения на людях. Имея достаточный опыт, граф долго выбирал четвертую жену. К этому времени Ермолай уже обзавелся потомками, которые пока еще виртуально, из-за границы, делили наследство отца.

Перебрав множество кандидаток, граф приобрел новую супругу в Пансионе благородных девиц. Меланхолическая барышня видом и характером походила на Анну Клевскую, четвертую жену английского короля Генриха VIII. Марфа, так звали избранницу, не тратила деньги, не лезла в дела мужа, читала романы и играла на арфе. Первое время граф даже брал жену на балы и приемы, но потом подустал и стал сторониться. Эпидемия позволила Троекурову посадить жену под замок в карантин. Марфа часто сиживала у окна, пялясь во двор, за что получила прозвище Посадница.

Когда граф «заболел», и власть в имении нагло захватил регент, Марфа-Посадница была немедленно отправлена из карантина в темницу. Новый хозяин, Его Высокородие Прохор Петрович опасались, что графская супруга сочтет его пребывание во власти нелегитимным и предъявит собственные претензии на поместье.

Подручный пресс-секретарь Мишка Леонтьев пустил среди дворни слух, что Марфа вместе с приезжими скоморохами хотела гальваническим чародейством извести графа. Слухам не верили, но перечить вечно пьяному Мишке никто не решился.

Так четвертая жена графа оказалась в темнице, в соседней с друзьями камере. Темница – большая изба «без окон, без дверей», поделенная внутри перегородками на камеры, располагалась на краю графского имения. Тюрьму охраняли казаки. Раз в день черная кухарка приносила узникам кислый хлеб и воду. Пользуясь ее расположением, друзья узнавали новости.

А новости, признаться, были весьма интересными. В России начали прививать население новой вакциной. Придворные наперегонки кинулись прививаться, демонстрируя преданность вышестоящему начальству. Испытав лекарство на солдатах, укололся министр обороны, за ним приняли дозу мэр Москвы и чины из правительства. После кратковременной лихорадки все почувствовали облегчение и доложили результаты главнокомандующему, который тем временем лечил страну посредством телевизора.

Новоявленный хозяин графского поместья Прохор Петрович тоже кинулись в столицу за уколом, однако им было отказано прямо с порога. Его Высокородие не смогли даже попасть в кабинет врача. Самозванец попытался было проникнуть в ряды уколотых через задний проход, но и здесь потерпел фиаско.

Рассказывают, что Прохор вернулся в поместье в сильном расстройстве. Вместе с пресс-секретарем они напились до состояния риз. Тут-то Мишка и подкинул идею о выборах.

– Давайте, Ваше Благородие, выберем вас главой поселения, – убеждал Леонтьев. – Через выборы получите легитимную власть, а при вас будет поселковый совет для виду.

Прохор Петрович поначалу сомневались: а вдруг не проголосуют как надо. Но Мишка рассказал, что проделывал этот фокус не раз.

– Разрешим холопам гнать самогон, крепостным раздадим загранпаспорта, снизим на время оброк – проголосуют как милые, – убеждал пресс-секретарь. – Главное – как посчитать голоса.

Кухарка рассказала друзьям, что выборы назначили на 13 сентября, в Единый день голосования. На заборах развесили кандидатов. В поселковый совет вместе с регентом наметили выбрать кравчего, ловчего и стряпчего. Для отвода глаз в список кандидатов внесли кухарку от народа, урядника от войска, схимника от духовенства, а в избирательную комиссию – бабку, дедку, внучку и сучку.

Уговаривая регента провести выборы, Мишка Леонтьев-Выссерман рассчитывал, прежде всего, украсть денег побольше. Ну и, если получится, расширить пресс-службу и приобрести пару-тройку холопов, чтобы писать агитацию и пресс-релизы. За само голосование Мишка не переживал: кого бы ни выбрали холопы и крепостные, он знал как правильно посчитать их голоса. Занимаясь выборами, Его Светлость пресс-секретарь на время оставил в покое наших друзей, которые близко сошлись через стенку темницы с графиней Марфой.

В пятницу, 11 сентября, по всей стране начался Единый день голосования. «Нынешняя избирательная кампания одна из самых масштабных в истории России – одновременно девять тысяч выборов разного уровня в 83 регионах. На кону более 78 тысяч депутатских мандатов и выборных должностей», написала в тот день правительственная газета.

В первый день голосования на участок в имении Троекурова пришел графский конюх. Он попробовал пряник, покрутил носом и спросил похмелиться. Получив отказ, конюх хлопнул дверью и покинул помещение.

Акт пятьдесят первый

Незаметно подкралась осень. Парк в имении Троекурова пожелтел и осыпался сухой, ломкой листвой. Поля опустели, жизнь в соседних деревнях постепенно замирала.

Еще в начале двухтысячных, построив усадьбу, Троекуров-Филькенштейн решил прикупить окружающие земли бывшего колхоза. Сделать это было нетрудно – все продавалось за взятки местным чиновникам. Одна