Нейромант - Уильям Гибсон

— Как дела, Кейс? Ты снова на Гарвее с Мэлкамом? Точно. И воткнулся сюда. Мне это нравится, знаешь? Я всегда говорила сама с собой, в своей голове, когда попадала в переделки. Воображала, что у меня есть какой-то друг, кто-то, кому можно доверять, и я им расказываю, что я думаю на самом деле, что я чувствую, и еще я воображала, что они говорят мне, что они думают об этом, и я просто шла дальше тем же путем. Когда ты здесь, это вроде того. Та сцена с Эшпулом…

Она прикусила нижнюю губу, огибая выступ и не теряя дрона из вида.

— Я не ожидала, что там все так запущено, понимаешь? Я имею в виду, все эти ребята какие-то чокнутые здесь, как будто у них надписи светятся на обратной стороне лба или что-то в этом роде. Мне не нравится, как это выглядит и как это пахнет…

Дрон подтягивал себя вверх по едва видимой лестнице U-образных стальных скоб, к узкому темному проходу.

— И пока еще я в настроении для исповедей, малыш, я готова признать, может быть, что я никогда особо не надеялась выбраться из этого дела. Постоянно не везло одно время, а ты единственная перемена к лучшему, которая случилась с тех пор, как Армитаж меня нанял.

Она посмотрела вверх на черный круг. Дрон карабкался, мигая светодиодом.

— Только ты не такой уж и замечательный. — Она улыбнулась, но это слишком быстро прошло, и она сжала зубы от пронзительной боли в ноге, как только начала лезть вверх. Лестница продолжилась металлической трубой, едва способной вместить ее плечи. Она лезла вверх, покидая гравитацию, по направлению к оси невесомости.

На ее чипе пульсировало время.

04:23:04.

Это был длинный день. Ясность ее сенсориума отрезала бетафенетиламиновое похмелье, но Кейс все еще чувствовал его. Он предпочитал боль в ее ноге.

КЕЙС: 0 0

0 0 0 0 0

0 0 0 0 0

0 0 0 0 0

— Кажется, это тебя, — сказала она, механически карабкаясь. Нули промелькнули снова, и затем в углу ее видения пулеметной очередью выстрелило сообщение, нарубленное на куски схемой дисплея.

ГЕНЕРАЛ Г

ИРЛИНГ::

ТРЕНИРОВА

Л КОРТО Д

ЛЯ КРИЧАЩ

ИЙ КУЛАК

И ПРОДАЛ

ЕГО ЖОПУ

ПЕНТАГОНУ

:::::::::

ГЛАВНЫЙ Я

КОРЬ З/Б

ДЛЯ АРМИТ

АЖА ЭТО К

ОНСТРУКТ

ГИРЛИНГА:

З/Б ГРИТ

ЕСЛИ А-Ж

УПОМЯНУЛ

Г ЗНАЧИТ

ОН ТРЕЩИТ

:::::::::

СЛЕДИ ЗА

ЖОПОЙ::::

ДИКСИ

— Так, — сказала она, останавливаясь и перенося весь свой вес на правую ногу, — похоже, что у тебя проблемы.

Она посмотрела вниз. Там был слабый круг света, не больше чем латунный кружок ключа ЧУББ, который свисал между ее грудей. Она посмотрела вверх. Вообще ничего. Она включила языком усилители, и труба выросла в исчезающую перспективу, «Браун» прокладывал свой путь по скобам.

— Никто не говорил мне про эту часть, — сказала она.

Кейс отключился.

— Мэлкам…

— Мон, твой босс стал оч' странный.

Сионит носил голубой ваккумный костюм «Санио» на двадцать лет старее того, что Кейс взял напрокат в Фрисайде, шлем он держал под мышкой, и его дредлоки были заключены под вязаную крючком шапочку из пурпурной пряжи. Его глаза превратились в щелочки от ганджи и напряжения. — Все время звонит сюда с приказами, мон, но сам на какой-то вавилонской войне…

Мэлкам покачал головой.

— Аэрол и я говорили, и Аэрол говорил с Сионом, Основатели говорят бросайте все и бегите.

Он провел тыльной стороной большой коричневой кисти по рту.

— Армитаж?

Кейс вздрогнул, когда бетафенетиламиновое похмелье ударило его в полную силу, не будучи более заслоненным матрицей или симстимом. В мозгу нет нервов, говорил он себе, он не может чувствовать себя так хреново.

— Что ты имеешь в виду? Он отдает тебе приказы? Какие?

— Мон, Армитаж, он говорит мне брать курс на Финляндию, знаешь? Он говорит мне, там будет надежда, знаешь? Пришел на мой экран, рубашка вся в крови, мон, и бешеный как собака, говорил о кричащих кулаках и русских и что наши руки обагрятся кровью предателей.

Он снова покачал головой, его шапочка раскачивалась и болталась в нулевой гравитации, его губы сжались.

— Основатели говорят, что голос Безмолвия это без сомнений ложное предсказание, и Аэрол и я должны покинуть Маркус Гарвей и вернуться.

— Армитаж, он был ранен? Кровь?

— Не знаю, ты знаешь? Но кровь была, и он был совсем безумный, Кейс.

— Окей, — сказал Кейс, — А что насчет меня? Ты идешь домой. Что насчет меня, Мэлкам?

— Мон, — сказал Мэлкам, — ты идешь со мной. Я и я идем в Сион с Аэролом, на "Рокере Вавилона". Оставь мистера Армитажа говорить с призраком в кассете, один призрак с другим…

Кейс посмотрел за его плечо: его взятый напрокат костюм обернулся вокруг гамака, там, где он пристегнул его, раскачиваясь в потоке воздуха из старого русского очистителя. Он закрыл глаза. Он увидел токсиновые капсулы, растворяющиеся в его артериях. Он увидел Молли, затаскивающую себя вверх по бесконечным стальным скобам. Он открыл глаза.

— Я не знаю, мужик, — сказал он, ощущая странный вкус во рту. Он посмотрел вниз на свою деку, на свои руки. — Я не знаю. — Он снова посмотрел вверх. Смуглое лицо теперь было спокойным и сосредоточенным. Подбородок Мэлкама был спрятан под высоким кольцом шлема на старом синем костюме. — Она внутри, — сказал он. — Молли внутри. В Блуждающем Огоньке, так это называется. Если где и есть Вавилон, мужик, то это там. Если мы оставим ее там, она не выйдет, будь она Танцующая Бритва или нет.

Мэлкам кивнул, шапочка колыхалась за ним, как пойманный пузырь вязаного хлопка.

— Она твоя женщина, Кейс?

— Не знаю. Ничья женщина, может быть. — Он пожал плечами. И снова нашел свой гнев, реальный как осколок горячего камня под ребрами.

— Пошло все на хуй, — сказал он. — На хуй Армитажа, на хуй Зимнее Безмолвие, и тебя на хуй. Я остаюсь вот здесь.

Улыбка разлилась по лицу Мэлкама словно луч восходящего солнца.

— Мэлкам крепкий парень, Кейс. Гарвей лодка Мэлкама. — Его рука в перчатке шлепнула по панели, и насыщенный басами «рокстэди» сионского даба ударил пульсом из динамиков буксира. — Мэлкам не убегает, нет. Я поговорю с Аэролом, он без сомнений смотрит в том же свете.

Кейс уставился на Мэлкама.

— Я вас, ребята, вообще не понимаю, — сказал он.

— А я тебя не понимаю, мон, — сказал сионит, кивая в такт ритму, — но нами должна двигать любовь Джа, каждым из нас.

Кейс подключился и перебросился в матрицу.

— Нашел мой провод?

— Ага. — Он увидел, что китайская программа подросла; нежные арки подвижного разноцветья приближались к льду Т-А.

— Короче, неприятностей все больше, — сказал Флэтлайн. — Твой босс вытер банк на той другой Хосаке, и чуть наш не зацепил. Но твой дружок Зимнее Безмолвие посадил меня в что-то другое, перед тем как все почернело. Почему по Блуждающему Огоньку еще не скачут Эшпулы, потому что они в основном спят в заморозке. Есть одна юридическая фирма в Лондоне, которая следит за их доверенными лицами. Должны знать, кто проснулся и когда точно. Армитаж маршрутизировал передачу из Лондона в Блуждающий Огонек через Хосаку на яхте. По случайности они узнали, что старик мертв.

— Кто узнал?

— Юридическая фирма и Т-А. У него был медицинский передатчик, вживленный в грудину. После иглы твоей девушки реанимационной бригаде там особо нечего было делать. Моллюсковый токсин. Но единственный Т-А, кто не спит сейчас в Блуждающем Огоньке, это Леди 3Джейн Мари-Франс. Еще есть мужчинка, на пару лет старше, в Австралии по делам. Если спросишь меня, я поспорю что Зимнее Безмолвие нашел способ, чтобы эти дела потребовали персонального внимания 8Жана. Но он уже на пути домой, в общем, близко. Лондонские юристы оценивают время его прибытия на Блуждающий Огонек в 9:00:00, сегодня вечером. Мы вставили Куань в 02:32:03. Сейчас 04:45:20. Куань проникнет в ядро Т-А в лучшем случае в 08:30:00. Или волосок на любой стороне. Мне кажется, Зимнее Безмолвие что-то делает с этой 3Джейн, или иначе она такая же чокнутая, как ее старик был. Но парень из Мельбурна будет знать весь расклад. Системы безопасности Блуждающего Огонька все еще пытаются поднять общую тревогу, но Зимнее Безмолвие блокирует их, не спрашивай меня как. Но не может, однако, перекрыть основную программу шлюза, чтобы дать Молли войти. У Армитажа были записи всего этого на его Хосаке; Ривьера, должно быть, уговорил 3Джейн сделать это. У нее была возможность хитрить с входами и выходами целыми годами. Мне кажется, одна из главных проблем Т-А в том, что каждая фамильная шишка закладывала в банки свои собственные обходные коды и исключения. Вроде того что твоя иммунная система отваливается от тебя. Созревшего для вирусов. Звучит хорошо для нас, как только мы пройдем этот лед.