Возвращение к истокам (СИ) - Татьяна Садыкова

Также в госпитали активно жертвовали аристократы, отдавая дань моде, которая еще не прошла со времен правления Элизы и, выполняя свой общественный долг - чтоб показать всем, какие они щедрые и хорошие. А куда обычно отправляли свои денежки дворяне? Правильно, туда, где они могли лечиться, и первым в этом списке было Парнаско. У Азеля были обширные связи в аристократии и Совете магов, а покровителем госпиталя была сама королевская семья.

Парнаско был престижен, даже очень престижен.

А Азель Гарриус - его бессменный глава, ведь именно он поднял с колен когда-то разоряющийся госпиталь и превратил его в жемчужину, смог сохранить его в самые тяжелые годы, преумножить богатство и теперь именно Парнаско двигало вперед всю целительскую сферу королевства.

Здесь было где мне развернуться и другие госпитали в моем понимании выглядели по-сравнению с ним довольно жалко. Да и как я мог предать то место, в котором вырос? И, честно сказать, я боялся, что когда Азель узнает, что его ученик сбежал к конкурентам - он меня убьет и прикопает в своем саду под вишней. А если не он - то мои будущие коллеги, когда узнают, что я ученик Гарриуса - уж очень его не любили в других госпиталях.

Словом, набравшись храбрости и убедив себя в правильности своего решения, после отбоя я отправился к нему в кабинет, постоянно прячась от глазастых милсестер и других пациентов-полуночников. У двери кабинета главы госпиталя моя уверенность дрогнула, а после того, как я увидел Азеля - полностью испарилась, на прощание помахав ручкой и покрутив пальцем у виска.

От позорного побега меня удерживало одно - ноги перестали слушаться. Я словно вернулся в детство - также боялся зайти к нему, робел перед его суровым взглядом, понимая, что шансы на успех того, что мне разрешат завести волкоглака, ничтожно малы. Сейчас, конечно, я пришел по-иному поводу, но вот ощущения были те же.

- Ты чего не спишь? - нахмурился наставник, глянув на часы. И, правда, на часах было почти полночь.

- Хотел поговорить, - пожал плечами я и глубоко вздохнув, вошел в кабинет, присев в кресло перед приемным родителем. Было ощущение, что я только что нырнул омут и отрезал себе все пути к отступлению.

Ник, ты же мужчина, хватит психовать, соберись! И главное, не думай о том, что тебе потом скажет этот идиот и провокатор Филгус. Это было твое осознанное решение, а не попытка доказать брату, что ты можешь все.

- Говори, - Азель устало протер глаза и положил перо в чернильницу. Он как всегда совершенно не щадил себя и работал до поздней ночи.

Я вновь глубоко вздохнул и скрестил на груди руки, мысленно дав себе подзатыльник для храбрости.

- Помнишь, - начал я, - ты как-то сказал, что надеешься, что я когда-нибудь смогу простить всех тех, кто меня предал? Я еще тогда резко ответил, что этому никогда не бывать.

- Помню, мой мальчик, - слабо улыбнулся он.

- Так вот. Ты был прав.

- Прав? - мне удалось безмерно удивить наставника. Он даже пододвинулся поближе и пристально на меня посмотрел, не до конца веря моим словам. - Я сплю или и это наяву?

- Да, я признаю, - я, закрыл глаза, чтоб не видеть его взгляда, - я был не прав. - заготовленные слова вылетели из головы, а на язык запросились иные, те, которые я так долго хранил в своей душе и боялся озвучить. Но сейчас мне вдруг захотелось выговориться, поговорить с ним как с отцом, поделиться своими переживаниями, впервые, за долгие годы. - Мне было трудно смириться с… моей… обидой, я боялся вернуться обратно… боялся вновь… довериться…. и… Великая, только не заставляй меня произносить эти слова вновь, ты ведь прекрасно понимаешь о том, что я хочу сказать, - Ох, никогда не любил оправдываться, признавать свои ошибки, раскрывать перед другими душу. А перед глазами возник образ брата, который словно заставлял меня говорить дальше. - Главное, я готов сейчас вновь… попробовать, готов отпустить и… Я хотел вернуться раньше, но… я боялся, все же это был мой дом и… я предал тебя… мне было стыдно… - Демоны, я не о том говорю! - Я скучал по госпиталю! Но из-за своих страхов и упрямства, заставлял себя верить, что мне будет лучше одному… не здесь. Прости меня… отец, но я хотел разобраться в себе, мне нужно было время, чтобы осмыслить и принять произошедшее. Я… тогда я потерял стольких друзей, Амалию, меня предали, а ты… мне было очень трудно тебя видеть… я убежал, но…

Я замолчал и уставился на многообразные папки, которыми был завален стол Азеля. Поднять взгляд и посмотреть на наставника было выше моих сил. Я чувствовал себя провинившимся мальчишкой, который вместо своей просьбы вернуть его в госпиталь, наговорил много ненужных слов. Великая, я ведь даже не планировал это сказать и сейчас, за свой внезапный порыв, мне было не по себе. Я боялся, что он меня осудит и сейчас мечтал оказаться где угодно, но только не под его осуждающим взглядом.

- И все же… - после продолжительной паузы устало произнес Азель, - ты здесь, - Я кивнул, найдя крайне увлекательным рассматривание вон той синей папочки. - Знаешь, я так долго пытался тебя вернуть в госпиталь, что уже потерял надежду и вдруг ты приходишь сам, - он замолчал, видно подбирая слова или же нагнетая обстановку. - И я хочу сказать одно - мне не за что тебя прощать. Я горжусь тобой, сынок.

Я неверяше посмотрел на него, на мгновение позабыв, что не хотел встречаться с ним взглядом. Азель и вправду улыбался, а его глаза лучились отцовской любовью и заботой, как в детстве, что у меня невольно защемило Сердце. Он и вправду мной гордился, не лукавил, был искренне тронут тем, что мне хватило сил признать свои ошибки и вернуться.

И все мои переживания, словно рукой сняло - я стал чувствовать себя так свободно и легко, будто с моих плеч упал камень. В тот момент я поверил, что возможно все будет как прежде, что я вернулся домой после долгий скитаний.

- Прости меня, - поддавшись порыву, прошептал я. Просто тогда все иные слова были не к месту.

- Ничего мой мальчик… ничего… - наставник, словно помолодел на пару лет и, подойдя ко мне, взъерошил на моей голове волосы. - И добро пожаловать домой.

Несмотря на семейную обстановку, я невольно поморщился - не любил, когда он так делал.

Азель рассмеялся, увидев мои гримасы, и махнул мне рукой в сторону выхода:

- Иди спать, Ники. Завтра поговорим, - и, лукаво улыбнувшись, пожурил пальцем. - И да, тебе же запрещалось выходить из палаты - я не прав?

Я ухмыльнулся - когда такая мелочь меня останавливала?

А Элизу я простил, хоть и не сразу. Сбежав от бдительных очей милсестер, я пришел в небольшой храм, который был создан прямо на территории госпиталя Парнаско и, взяв черную восковую свечку, поставил ее Элизе. Пока свеча мерно горела и плакала черными слезами на подсвечник, а я, неотрывно смотря на ее яркое пламя, мысленно проговаривал все то, что хотел сказать ей при жизни, но так и не смог.