Возвращение к истокам (СИ) - Татьяна Садыкова

Как только глава Парнаско открыл дверь и протолкнул меня вперед, на нас уставились все, кто прибывал в комнате. Целители развалились на диванах и креслах: некоторые, нахохлившись, тайком посапывали, другие - что-то читали, кто-то при этом даже умудрялся есть куриную ногу, за ширмой тянуло чем-то съестным, а милсестры заматывали в бинты полоски чистых полотен.

- Знакомьтесь, - на мое плечо легла рука наставника, - это Николя Пур и он будет работать в нашем прекрасном госпитале.

- Приятно с вами познакомится, - я мило улыбнулся присутствующим, до сих пор сжимая в руках выданную сложенную робу целителя.

На меня недоуменно уставились целители, некоторые даже поморщились, показывая, какой дружный у нас будет коллектив. Ла-а-адно. Не с такими еще работали и ничего, почти ко всем отыскался подход.

- Ах да, забыл сказать, - продолжил радовать своих работников “добрый” глава госпиталя. - Господин Бамер с этого дня господин Пур будет под вашим патронажем, - мой новый куратор, тот самый, который невозмутимо ел куриную ногу над амбулаторной картой пациента, обреченно посмотрел со своего места на начальника, - в должности младшего целителя. Я уверен, с вашим опытом, вы сможете друг с другом сладить.

Теперь уже мне пришлось удивляться. Младшего? Что?

- Ты шутишь? - я повернулся на наставника, не ожидая от того такой подлянки и на миг забыв о субординации.

- Почему же, - хитро глянул на меня отец, подтолкнув к коллективу. - Я совершенно серьезно. За столько времени ваши навыки целителя, возможно, потеряли былую остроту. Поучитесь у профессионалов, - угу, которых я старше на несколько десятков лет. - Я посмотрю, как вы работаете, - о, так это испытательный срок? - А через месяц решу, брать ли вас в штат. Вы же, господин Пур, хотите стать членом нашей дружной семьи на долгое время.

Я обреченно кивнул - особого выбора у меня не было, а месяц можно и потерпеть это унижение. Главное, чтоб зарплата исправно выдавалась, да и библиотека была под рукой. Я не привередливый.

Азель оставил нас одних.

Но все же, каков интриган! И ведь специально устроил это представление! Решил наказать меня на целый месяц в качестве бесправного младшего целителя, которого будут использовать в качестве слуги? Честно, на его бы месте я бы себя отправил навечно в холодные подвалы морга, сторожить покой мертвых, в назидание за непослушание и побег на целых полвека, но, слава Великой, что я отделался так просто.

После того, как магистр Гарриус покинул своих подчиненных, те вернулись к своим прежним занятиям, став полностью меня игнорировать. Только вот мой новый “начальник” с неохотой встал с насиженного места и, кинув недоеденную ножку обратно в блюдо, неспешно подошел ко мне, на ходу вытирая руки о тряпку.

- Ну здравствуй, что ль, - с ленцой обратился ко мне он. Это был вихревастый долговязый паренек, лопоухий, с вытянутым лицом, острым носом и маленькими хищными глазами. Он был больше похож на ученика мага на последнем году обучения, чем на полноправного целителя. - Меня зовут Сидней Бамер, но не люблю я эту волокиту… так что зови меня Сидом.

Бамер мне не понравился сразу - еще тогда, когда тот ел над амбулаторной картой, всячески плюя на моральные устои, которые неукоснительно соблюдались еще моим коллективом. Он и вправду не понимал, что на жирных пятнах трудно разобрать чернила или же делал это специально? Словом, я был весьма доволен своим новым начальником, как и он мной - его весьма дружелюбное выражение лица ставило жирный крест над нашими будущими дружескими отношениями.

- Очень приятно познакомится, Сид, - я протянул вперед руку для рукопожатия, проявляя элементарную вежливость. - А меня друзья называют Ником.

- Угу, - кивнул Сид, проигнорировав мой жирный намек. - Пошли, Николя. Покажу тебе госпиталь.

Я поморщился. И какой “герой” придумал мне этот изумительный псевдоним? Узнаю - прибью.

А где-то в другом конце города, в одной полутемной квартире, заливисто чихнул всеми известный магистр Микио, чуть не навернувшись со стремянки…

Глава 4. Похититель целомудрия

“Ни один мужчина не осквернит своды этого девственного монастыря!”

Евлампий Мученик о своем детище

Заворочавшись и устроившись поудобнее, я глубоко вздохнул, пытаясь поскорее нагнать на себя сон, который, зараза, все никак не приходил. За окном запели утренние птахи, воспевая оды новому дню, а я раздраженно скрылся с головой под одеялом, уткнувшись для верности в подушку от всепроникающего утреннего света. Ну уж нет, сегодня я высплюсь как следует, на зло всем! Тем более, это был мой первый выходной за две недели!

Но судьба, видно, думала иначе, и поэтому, бестолково поворочавшись больше получаса, я нехотя сел на кровати. Зевнув и поскребя в затылке, я с завистью глянул на своего соседа, который беспробудно дрых, не страдая, как я, бессонницей. Счастливчик… Нехотя встав и раздвинув шторы, я посмотрел на просыпающийся город. Часы на главной площади гулко отбили пять часов утра…

Выспаться уже которую неделю мне не удавалось.

А ведь все началось именно со снов, точнее, с одного навязчивого сна, где я, как наяву видел Ирен, только она заметно отличалась от той, которую я запомнил. Эта же была ее жалкой и бледной копией, словно, девушка долго болела и угасала, как свечка. На бледных впалых щеках выступили красные пятна, она постоянно натужно кашляла в платок, оставляя на нем кровавые пятна, но не смотря на это, с теплотой смотрела на меня и печально улыбалась, сжимая в руках сияющие слезы Элисень.

Я просыпался резко посреди ночи, постепенно приходя в себя от этого повторяющегося кошмара и думая, постоянно думая о бедной принцессе.

Днем некогда было вспоминать о ночных кошмарах - все заботы занимали пациенты, да и персонал госпиталя, с которым пока еще не удалось найти общий язык. Хотя с моим куратором - Сидом, вроде были заметные подвижки - он больше не считал меня тупоголовым младшим целителем, теперь я перешел в категорию заносчивого засранца, ибо своими знаниями сильно ущемлял его самолюбие. Мне постоянно ставили ночные дежурства, видно, не зная как выдумать “наказания” пострашнее, отказывали в элементарной помощи, лишь подтверждая мои догадки об уязвленном самолюбии. Он пытался настроить против меня персонал, думая, что я сдамся и, хлюпая носом, аки невинная девица, убегу из этого “страшного” места. Ах, эти интриги дружного коллектива. Давно я не чувствовал себя так прекрасно, наблюдая за тем, как великий интриган и мастер скрытности Сидней Бамер пытался исподтишка сделать гадость. Начальник, скажу я вам по-секрету, мне достался довольно недалекий, но, что характерно, исполнительный в плане работы, за что его хвалил Азель и не имел к нему особых пререканий.