Наследник - Иар Эльтеррус

— И?.. — От доктора Круглова веяло веселым интересом.

— Что «и»? — удивился капитан. — Переходим в этот самый комплекс, нас затем и послали, чтобы мы выяснили все возможное. Сейчас только свяжусь с крэнхи — тут, думаю, будет работать тот же принцип — доступ только разумным разных видов вместе.

Как выяснилось, Гши Тайхау был в курсе — его Л250 тоже связалась с комплексом. Капитаны быстро обсудили случившееся и дружно приняли решение идти дальше.

Не прошло и десяти минут, как два соединенных воедино одинаковых корабля двинулись к точке перехода. Едва успели они оказаться там, как каждому человека или крэнхи показалось, что в него заглянул кто-то огромный и безмерно могучий. Он мгновенно считал память разумного, разложил ее по полочкам и пришел к каким-то своим, ведомым только ему выводам. И вокруг все изменилось — «Тень» и «Поиск» оказались в ни на что не похожем, залитом ярким светом пространстве, которое пересекали под самыми дикими углами бесчисленные подрагивающие трубы такой толщины, что по любой легко прошла бы сотня таких сдвоенных кораблей. Они свивались в спирали, выстраивали из себя иные геометрические фигуры и перекручивались ни на что не похожие узоры. То и дело то там, то тут возникали ослепительные разноцветные вспышки света.

«Тень» и «Поиск» потянуло куда в сторону счетверенного квадрата, в центре которого пульсировала спираль. Двигатели отключились и не реагировали на команды пилотов — теперь ими управляли извне. На запрос Михаила ЛЗОО сообщила, что здесь запрещено использовать собственные двигательные системы, чтобы не повредить структуру комплекса.

— В общем, правильно, — задумчиво заметил Суровцев, разглядывая окружающее посредством сенсоров корабля. — Тут можно неумелым пилотированием такого наворотить…

— Шеф, обижаешь! — возмутился Хряченко. — Я бы как иголочка прошел, ничего не задел. Да и ты — тоже.

— Любой бы «безумец» прошел, — подтвердил новый член экипажа, Алекс Шапиро, которого доктор Круглов недавно выпустил из медотсека после излечения и внедрения защитного комплекса нанитов.

Впрочем, эти нанокомплексы за время ожидания в предыдущей точке успели внедрить всему экипажу, исключая пока американца — одна инъекция, и человек становится по земным меркам сверхчеловеком. Наниты еще не развернулись в телах людей полностью, но все уже успели ощутить увеличение скорости мышления, улучшение самочувствия, ускорение реакции почти в два раза. Без следа сошли все старые шрамы, исчезли последствия ранений. Судя по предположениям Круглова, срок жизни увеличился как минимум впятеро. И это все были мелочи — когда нанокомплекс завершит перестройку организма, его носитель вообще станет малоуязвим.

Сдвоенный корабль продолжал двигаться под внешним управлением к центру спирали, где находился полупрозрачный додекаэдр. Аппаратура отказала, и определить его размеры оказалось невозможно, но, судя по первым прикидкам, не менее десяти километров в диаметре.

— Если наши знали, что тут ждет, то понятно их желание успеть первыми, — заметил американец. — Мы же до сих пор только мелочи находили, а тут такое…

— Да уж, — словно пес отряхнулся Тупило. — Отдавать это им — последнее дело. Все только ради своего обогащения используют. Гарантию даю, что если бы они нашли комплекс, то даже нанокомплексы простые люди не увидели бы, только богатенькие буратино.

— У вас, что ли, не так? — насмешливо спросил Торренс.

— Не так, — заверил бортинженер. — У нас эти комплексы получит со временем весь народ, без исключений. И притом бесплатно.

— Слышал, что у вас медицина бесплатная, но не верил, — вздохнул американец. — У нас, если на дорогую страховку денег не хватило, то и лечить тебя не станут. Точнее, в пределах страховки услуги окажут, но не более.

— Социальные гарантии Империи, — усмехнулся Тупило. — Как у вас пишут, в обмен за свободу. Никогда не понимал свободы дохнуть с голоду! Свободно поливать других грязью, но из-за этого права не иметь ничего? На хрен такую, блин, «свободу»!

— Да не в этом дело, — скривился Торренс. — Это так, мелочи. Главное тут — свобода от совести и чести, право творить любую мерзость безнаказанно. Одни законы о защите педофилов чего стоят! А попробуй защити своего ребенка силой — тебя же и посадят!

— Вы серьезно?.. — растерянно посмотрел на него бортинженер.

— Более чем серьезно, — заверил американец. — Если по заключению психологов все было добровольно, то ты ничего не докажешь, даже если твой ребенок после этого говорить не может и постоянно плачет! А психологи охотно берут деньги. Так что сесть за изнасилование, причем не более чем на два года, может только тот, у кого нет денег. Вот так-то…

— Не понимаю, почему вы терпите это, — помотал головой Тупило.

— Я уже говорил — не хотим крови, — вздохнул Торренс. — Но у отставных офицеров с каждым годом все меньше терпения остается. Скоро, похоже, граничная черта будет пересечена, и тогда наши бонзы получат за всё. Разом.

Корабли тем временем продолжали неспешно плыть к центру спирали. И никто из людей и крэнхи на борту не знал, что их ждет впереди.

Скрестив руки на груди, Гши Тайхау стоял у экрана и смотрел на сплетающиеся в дикие для глаза фигуры белые трубы, мимо которых легко скользил сдвоенный корабль. Но он не видел эти фигуры, он вспоминал и размышлял. Еще дней десять назад расскажи кто наследнику самого сильного клана о том, что его вскоре ждет, то оный наследник просто не поверил бы.

Однако Гши с детства учили принимать реальность и не строить глупых иллюзий. Когда его вызвал к себе отец и сказал, что поручает самое важное, наверное, за всю историю расы крэнхи задание, наследник ожидал чего угодно, но только не того, что его отправят капитаном малого эсминца к забытой Повелителем Воинов планетенке. Он хотел было возмутиться, но, увидев выражение лица и движения усов отца, не стал. И вождь объяснил сыну, что началось то, чего уже три поколения ждут кланы.

Как выяснилось, предки обнаружили послание Лонхайт, где говорилось, что когда разумные окажутся готовы, то им передадут координаты хранилища, содержащего в своих информаториях все научные знания древней расы. И не только, были сделаны намеки, что на самом деле там хранятся знания и опыт множества ушедших за пределы реальности народов. Основным признаком скорого появления хранилища было указано обнаружение комплекса, подобного найденному на планете Штайхара, которую земляне называли Н237, а затем его старт и исчезновение. Помимо этого Лонхайт указали, что для получения координат необходимо присутствие на месте, где находился комплекс, молодых представителей двух как минимум разумных рас, причем имеющих отношение к властным структурам. Правда, древние выразились витиевато: «Имеющие право менять извилистые дороги судеб».

К сожалению, обо всем вышесказанном узнали и в двух враждебных кланах, сотрудничающих с остальными только из-за войны с землянами. Как это произошло, вождь сыну не рассказал, только недовольно скривился. Но он никак не думал, что Шха-Маййанх и Тхай-Меййон решатся на разрыв союза. Для них оказалось абсолютно неприемлимым сотрудничество с людьми, не пожелали понимать, что без него координаты не получать. Они потребовали использовать «безволосых обезьян», а затем захватить комплекс в одиночку. Но для клана Дха-Вертонг такое было неприемлемо — в нем данное слово ценили превыше жизни.

Поэтому, как только комплекс ушел со Штайхары, на Землю был срочно отправлен чрезвычайный и полномочный посол, причем в Российскую империю, которую, в отличие от остальных земных стран, крэнхи клана уважали. И было за что — безрассудная. Да и безумная храбрость русских стала притчей во языцех. Слово они тоже держали всегда, в отличие от американцев и европейцев, так и не понявших, что своими действиями вызывают у крэнхи просто брезгливость. Это и стало причиной того, что посол был отправлен не ко всем землянам, а только к русским. И этому послу, опытному старому дипломату, удалось договориться с императором России о сотрудничестве в исследованиях, не открыв при этом никакой важной информации, а главное — причины, по которой требуется совместное исследование. Он не солгал, просто умолчал о самом важном.

Гши в это время уже получил под командование малый эсминец с двигателем Лонхайт и на всей возможной скорости двигался к Штайхаре. Успел буквально в последний момент — через два часа после его прибытия из гипера вышел русский фрегат с таким же, как у его эсминца, двигателем, что сразу же многое говорило о статусе капитана.

Как потом изумился Гши после утверждения Михаила, что тот самый обычный курсант, а не сын вождя. Крэнхи не поверил — ни такие корабли, ни такие миссии не доверяют обычным курсантам. Но про себя решил, что раз землянин решил притворяться низкоранговым, то это его дело, видимо, ведет какую-то свою игру. Обычное дело в среде высших.