Наследник - Иар Эльтеррус

— Нас ждут там… — негромко сказал из-за плеча Михаила Гши. — Я чувствую…

Прислушавшись к себе, землянин понял, что кровный брат прав — их действительно что-то звало туда, в этот шар. Он медленно приближался, и чем ближе становился, тем яснее были его размеры — корабль по сравнению с этим нечто был муравьем по сравнению со слоном.

Сдвоенные корабли медленно вплыли в щель и оказались в залитом светом бесконечном пространстве. Ни один сканер ничего не показывал — приборы попросту отключились, увидеть что-либо можно было только глазами. Довольно долго «Тень» и «Поиск» двигались в никуда, покуда впереди не показалась площадка, на которой Михаил заметил что-то похожее на эстакаду.

— Садимся сюда, — приказал он Хряченко.

Тот молча кивнул, о чем-то коротко переговорил со своим коллегой на «Поиске» и пробежался пальцами по сенсорам пульта. Корабли сменили положение в пространстве, развернулись и мягко опустились на площадку, выдвинув опоры. Как ни странно, то, что они срослись друг с другом, ничуть не помешало посадке.

— Смотрите, там кто-то стоит! — вдруг привлек всеобщее внимание Даниил.

Михаил уставился на экран и понял, что друг прав. Вдалеке, в полукилометре от корабля действительно стояли две фигуры.

Человек и крэнхи.

Глава 11

После эвакуации американского и европейского экипажей со станции «Иван Ефремов», охраняющей границы шестьдесят четвертого сектора, командующему, контр-адмиралу Шалыгину, с трудом удалось набрать нужных специалистов с ближайшей русской колонии, Новой Сибири — планеты суровой, морозной и не прощающей людям ошибок. Полуторная гравитация — это вам не шуточки. Выходцы с нее славились своей надежностью, их слово было крепче стали, да и физической силой они обладали изрядной.

Но новосибиряки жили своей жизнью, часто не обращая внимания на то, что происходит вне их планеты. Контр-адмиралу пришлось слетать на Новую Сибирь и выступить по местному головидению, чтобы люди пошли служить. Он ничего не требовал, он земным поклоном поклонился людям и попросил помочь оборонить родную землю, ибо супостат скоро придет. После этого отбоя от добровольцев не было, мало того, всю экономику планеты за каких-то несколько дней перевели на военные рельсы — люди лихорадочно готовились к обороне. Все понимали, что станция, невзирая на ее огневую мощь, против большого флота долго не выстоит, а значит, возможна оккупация. Поэтому немногочисленные военные части колонии экипировались и уходили в леса, готовясь к сопротивлению. Создавались ячейки подпольщиков и партизанские отряды, на тайные базы спешно завозилось вооружение, оборудование и продовольствие. На орбиту выводились все запасы мин, их маскировали под каменные обломки. Из хранилищ достали и привели в боеспособное состояние даже немногочисленных боевых роботов, от использования которых земная военная мысль отказалась еще лет шестьдесят назад.

Русские, а также немногочисленные халифатские и израильские офицеры станции радушно встречали новобранцев с Новой Сибири и прощали им несоблюдение субординации — гражданские есть гражданские. Им немало времени на адаптацию к военным порядкам требуется, а сейчас времени на это не было — согласно донесениям разведывательных кораблей, в трех световых годах постепенно собирался огромный американско-европейский флот.

Николай Поруков и Цви Ковальский, лейтенанты, русский и израильтянин, никак не ожидали, что восемнадцатая орудийная башня «Ивана Ефремова» окажется под их командованием — не считали еще себя готовыми к такой ответственности. До инцидента все старшие должности занимали офицеры Евросоюза, два англичанина, немец, бельгиец и француз. Теперь, естественно, их не было, и все свалилось на Николая с Цви. Ребята, а они были еще совсем молоды, обоим недавно исполнилось по двадцать два года, с ног сбивались, пытаясь поддерживать в боеготовности башню, но не хватало ни рук, ни времени — раньше башню обслуживало вчетверо больше специалистов. Поэтому прибытие четырех канониров с Новой Сибири стало для них манной небесной.

Много слышав о выходцах с этой планеты, Николай все же не ждал, что в командный центр башни ввалятся четыре медведя — а именно так выглядели новосибиряки, они были вдвое шире обычного человека и намного массивнее. Что ж, полуторная гравитация дала о себе знать. Главное в том, какие из них канониры и техники.

— Товарищ лейтенант, разрешите обратиться? — прогудел стоящий впереди лысый здоровяк с окладистой ухоженной бородой.

Николай окинул его внимательным взглядом — ох и здоров же парень, косая сажень в плечах. Руки толщиной с ногу обычного человека, явно быка одним ударом с ног легко свалит. И одни сплошные мышцы, ни капли жира. Глыба, а не человек.

— Обращайтесь.

— Вольноопределяющиеся Симоновы для прохождения службы прибыли! Вот предписание.

Здоровяк протянул Николаю инфокристалл, тот взял, однако сперва спросил:

— Симоновы?

— Дык браты мы, тащ лейтенант! — широко улыбнулся здоровяк. — Я — Ванька, он — Петро, он — Юрка, а это — Васька. Батька велел нам не посрамить дедов! Сам хотел пойти, но он без ноги, на службе потерял, кады коты возле М132 навалились.

— Сами служили?

— Так точно! В силах планетарной самообороны, на орбитальных платформах.

— То есть с большими гиперорудиями дело имели? — уточнил Николай.

— А то! Токо старыми, ГОАК-72 еще, они у нас на платформах и щас стоят.

Лейтенанты переглянулись, ощущая, что их лица вытянулись — придется начисто переучивать новобранцев, обслуживание знакомого им старья и хотя бы НГОР-22 — совершенно разные вещи. И неудивительно, ГОАК-72 перестали выпускать больше пятидесяти лет назад.

— А Васька у нас спец по мезонным пушкам, — показал на самого молодого «медведя» Иван. — Хрен какой истребитель близко подойдет, пока он за пультом сидит. Ему даже почетную грамоту лучшего стрелка дали!

Зенитчик? Это уже кое-что, хороший зенитчик — основа выживания батареи, без него истребители быстро подавят орудия. Но переучивать все равно придется, на станции, недавно прошедшей капитальный ремонт и модернизацию, установлено новейшее вооружение, с которым они сами с трудом научились управляться.

— Хорошо, значит вольноопределяющийся Василий Симонов назначается командиром зенитного подразделения орудийной башни № 18, — пристально посмотрел на изумленного таким решением парня, одновременно внося данные о назначении в реестр станции через свою глашку. — Отправляйтесь в ангар и подберите еще двух новобранцев, разбирающихся хоть на начальном уровне в зенитном деле. Остальные, как только вещи в каютах оставите, собирайтесь в центральном отсеке. Учиться вам много придется, и без отдыха, говорят, что враг скоро тут будет.

— Сделаем, тащ лейтенант! — кивнул старший Симонов и хлопнул брата по плечу. — А ты, Васька, гляди мне! Не подведи! Хороших ребят найди.

— Да чего там, Вань… — покраснел тот. — Ты ж знаешь, я завсегда…

— Иди уже, — подтолкнул его тот, и Василий скрылся в люке.

С этого момента события закрутились с такой скоростью, что на отдых оставалось по два-три часа в сутки — Николай и Цви спасались только стимуляторами, понимая, что сейчас не до сна, подготовиться бы к обороне. Ведь разведка окончательно установила, что будет атакован именно шестьдесят четвертый сектор. Что понадобилось «демократам» здесь? Ведь во всем секторе всего три населенные планеты, да и у тех население, за исключением Новой Сибири, не превышает двух миллионов человек. Но их флот уже закончил формирования и выдвинулся в сторону «Ивана Ефремова». Плохо еще и то, что многие американцы и европейцы служили на этой станции и знали все ее слабые места. На Землю отправили несколько курьеров с мольбой о помощи, но ответа пока не было. Неудивительно, курьерские корабли вполне могли перехватить, да и времени мало прошло.

Новосибиряки лихорадочно учились обращаться с гиперорудиями, разнося в щебень все астероиды на расстоянии до пяти световых минут. Василий действительно оказался зенитчиком от Бога, и нещадно гонял своих подчиненных, трех таких же коренастых парней, имевших небольшой опыт после службы на орбитальных платформах. И постепенно добивался успеха — по крайней мере мазать парни стали далеко не каждый раз, как поначалу.

Прошло двое суток, и из гиперпространства вынырнул непонятно как двигающийся разбитый корабль, сообщил о том, что вражеский флот нырнул в гипер и взорвался, не успев даже отстрелить спасательные капсулы. На станции зазвучали сирены боевой тревоги, люди бегом неслись и занимали посты по боевому расписанию. Они тихо молились, готовясь дорого продать свои жизни. Кто-то украдкой смотрел на голографии жен и детей. Кто-то крестился. Кто-то кусал губы. Кто-то яростно сжимал кулаки и шептал проклятия пришедшим их убивать.