Наследник - Иар Эльтеррус

— Один такой есть у меня, — кивнул Михаил. — Довелось года три назад в рукопашной схлестнуться во время обороны Ш421.

— И у меня есть, я тогда с тобой был, — усмехнулся Айзат.

— Третий я могу дать, — тяжело посмотрел на них Шапиро. — Хоть и пилот, а тоже всякое бывало…

Стена рубки вдруг потекла, словно ее расплавили мощным плазмером, в ней проявилось небольшое отверстие, которое начало стремительно расширяться. Офицеры вскочили на ноги, хватаясь за ручное оружие — рефлексы есть рефлексы, ничего тут не поделаешь.

— Тише! — поспешил успокоить их Михаил. — Система по моей просьбе соединила корабли. Это Гши с напарником прибыл.

Действительно, не прошло и нескольких секунд, как отверстие в стене приняло вид обычного переходного люка с высоким комингсом[11]. Никто из проектировщиков не мог объяснить, зачем на космических кораблях комингсы, они остались от эпохи морских судов и почему-то присутствовали почти на каждом военном корабле. Сколько об них было ушиблено ног и сколько на них вывалено ругательств! Люди протестовали, требовали покончить с этим безобразием, им обещали, но все оставалось по-прежнему.

Люк отъехал в сторону, и через комингс переступил, едва не споткнувшись, Гши Тайхау в сопровождении Лху Йаннау. Они вежливо поклонились и замерли, настороженно глядя на настороженных землян.

— Добро пожаловать на «Тень»! — ступил навстречу Михаил, он говорил, естественно, на крэн’хау.

— Благодарю, — отозвался сын вождя на интерлингве.

— Предлагаю перейти в кают-компанию, — предложил земной капитан. — Там всяко больше места.

— Хорошо.

Михаил направился к выходу, показывая Гши дорогу. При преобразовании корабля лонхайтские наниты оставили внутреннюю обстановку привычной для землян, поэтому, наверное, и комингсы остались — уж их-то как раз можно было без проблем убрать, и Михаил решил попросить об этом Л300. Кают-компания располагалась на другой стороне фрегата, чтобы добраться до нее, пришлось пройти по радиальному коридору. Там легко поместился бы весь экипаж, еще и место бы осталось.

— Л300, сделай, пожалуйста, часть пола в центре гладкой, — приказал Михаил, войдя.

Рубчатая, чтобы ноги не скользили, поверхность пола тут же потекла и стала ровной, белого цвета, словно система знала, что именно требуется для обряда. Впрочем, может, и знала, от нее никогда не знаешь, чего ожидать. В кают-компании тем временем собрались все члены экипажа, исключая дежурных пилотов, Хряченко и Чайки. Даже Торренс пришел и сейчас наблюдал за происходящим, опершись об стену в дальнем углу.

Михаил и Гши переглянулись — слов им не требовалось, оба знали, что нужно делать. Землянина всегда восхищала культура крэнхи, их обряды были очень красивы, честь ставилась во главу угла в любой ситуации, причем честь в том самом понимании, не репутация, а то, что ты сам думаешь о себе. Поэтому Михаил и знал последовательность действий в эн-квайх-йорхайн. Многие люди считали этот и другие обряды «котов» слишком кровавыми, но у расы воинов иначе и быть не могло. Объяснять не понимающим Михаил никогда и не пытался — пусть себе думают, что хотят, тем более что в большинстве это были обыватели, мнение которых значения не имело.

Мастера правой руки, Айзат и Лху, подготовили ножи, разложив их треугольниками на полу. В вершине каждого лежали личные кортики будущих братьев. Михаил и Гши обнажились по пояс и сели друг напротив друга на пятки. Они протянули вперед правые руки и в один голос произнесли:

— Призываем в свидетели светлое небо и темную землю! Призываем в свидетели духи предков и Повелителя Воинов! Примите союз двух равных воинов! Освятите его и благословите!

Айзат вложил в ладонь Михаилу его собственный кортик, его примеру последовал и Лху, передав Гши кинжал с резной костяной ручкой, по виду очень древний, наверное, родовой. Оба молодых воина слитным движением рассекли себе левые предплечья, зачерпнули крови и плеснули ее на пол. Мастера правой руки тут же принялись чертить из смешавшейся крови человека и крэнхи сложный узор между ними. Лху иногда едва слышно подсказывал Айзату последовательность действий, поскольку человек не мог знать всех тонкостей обряда.

— Светлые небеса и Повелитель Воинов! — голос сына вождя зазвенел, в нем слышалось торжество и надежда. — Я, Гши А-Ринно Тайхау, от имени малого клана Гше-Тхойнг и великого клана Дха-Вертонх объявляю Михаила сына Ивана Шмелева своим кровным братом и принимаю его в род! Отныне и навеки! Да будет так!

Лху вручил ему второй нож, и Гши рассек себе второе предплечье, затем провел ритуальные надрезы на щеках и лбу, стряхнув капли крови над завершенным узором.

— Светлые небеса, Повелитель Воинов и Мать-Россия! — Глаза Михаила горели, он чувствовал, что происходит нечто до сих пор невозможное и невероятное, способное изменить все вокруг. — Я, Михаил сын Ивана Шмелева, от имени малого клана Шмелевых и великого клана Российская империя объявляю Гши А-Ринно Тайхау своим кровным братом и принимаю его в род! Отныне и навеки! Да будет так!

И повторил действия Гши протянутым ему ножом Айзата.

— Да осияет вас Свет и закроет Тьма! — хором произнесли ритуальные слова мастера правой руки, надрезали себе ладони и скрепили своей кровью нарождающийся союз.

Затем все четверо заключили узор в ромб, естественно, опять кровью. После чего Михаил с Гши встали, шагнули внутрь этого ромба прямо на узор и обнялись таким образом, чтобы раны на предплечьях соединились. В этот момент и произошло то, что каждый свидетель потом вспоминал до самой смерти — из ниоткуда в обнявшихся человека и крэнхи ударил пучок разноцветных молний, окружив их переливчатым сиянием. Вокруг них возникли световые кольца разного цвета, эти кольца возникали у ног, скользили вдоль тела и уходили в потолок.

— Испытание пройдено! — грянул в сознании каждого на двух кораблях пронизывающий до костей голос. — Вас услышали, Гши Тайхау-Шмелев и Михаил Шмелев-Тайхау. И приняли. Будьте достойны!

Раны обоих на глазах затянулись, только на лбу у каждого, слева, остались словно вплавленные в кожу серебристые символы — круг с точкой в центре, заключенный в ромб. Потолок кают-компании на мгновение засветился белым, и все вернулось на круги своя.

Михаил с Гши ошалело смотрели друг на друга, отстранившись, и ничего не понимали. Что случилось? Что-то пошло не так?

— Вас услышали высшие! — восторженно выдохнул Лху. — Такого не бывало тысячи лет, чтобы боги слышали смертных и отвечали им!

— Ох, ни хрена же себе! — Глаза Суровцева были абсолютно круглыми. — Это кто ж вас услышал-то?

— И благословил, — добавил Шапиро. — Может, кто-то из Малахов, которых вы ангелами зовете?.. Кто знает… Но ответственность на вас двоих теперь такая лежит, что страшно становится. С благословенных небесами спрос ого-го какой…

Только теперь до Михаила начало доходить, что же произошло. Их клятву услышали некие высшие силы? Это действительно страшно, своих избранников высшие всегда испытывали так, что врагу не пожелаешь. И жили эти избранники недолго и невесело. Как ни странно, это молодого капитана не беспокоило, он размышлял о другом — что должен сделать и как выполнить свой долг перед Родиной.

— Нас слышали боги! — Глаза Гши лучились радостью. — Мы станем великими вождями и приведем наши народы к небесным вратам!

— Но я-то не вождь, — покосился на него Михаил. — Обычный офицер, точнее даже еще курсант.

Крэнхи оскалился со всем возможным скепсисом, явно не поверив ни единому слову кровного брата. Землянин с недоумением пожал плечами, но решил не обращать внимания — пусть себе думает, что хочет, его проблемы.

— Внимание! — заставил всех вздрогнуть неожиданно раздавшийся из стенных динамиков голос Хряченко. — Приближаемся к центру спирали, осталось два километра.

— В рубку! — скомандовал Михаил и первым поспешил к выходу.

За ним потянулись остальные. Гши шел следом за побратимом и размышлял о случившемся. Надо будет рассказать об этом отцу и темным шаманам, может, хоть они сумеют понять, кто из высших обратил внимание на клятву. И чего теперь ждать. На них двоих теперь великий долг лежит, теперь их жизни принадлежат не себе самим, а своим народам. Он очень надеялся, что высшие дадут понять, чего же они хотят от своих избранников.

Когда Михаил оказался в рубке, он в первое мгновение не узнал ее — вся передняя стена перед постами пилотов и капитанским креслом превратилась в огромный панорамный голоэкран. Похоже, преобразование еще не завершилось, и их ждет еще немало неожиданностей. На экране он увидел висящий посреди спирали бугристый серый шар, на его буграх колыхались, словно в вакууме дул ветер, длинные, тонкие щупальца.

Внезапно посреди шара появилась и начала становиться все шире щель, откуда лился мягкий опаловый свет.