Легенды Оромеры. Великий Орёл. - Александр Игнатьев

и вежливо поклонилась. Плащ остался стоять пустой оболочкой, словно натянутый на повторяющий форму фигуры прежнего владельца каркас. Присутствующие не знали, как реагировать. Поведение горфанга было конечно изысканным и величавым, но каждый в этом зале мог в той или иной степени продемонстрировать что-то подобное...

Но тут очертания птицы начали мельтешить, расплываться и изменяться. И тогда по залу прокатился очередной изумлённый вздох. Метаморфоза продолжалась! И вот этого из присутствующих не ожидал никто. Ну... Почти никто. «Не вовремя, Сэйми... Ах, как не вовремя! Они совсем не готовы», - еле слышно, одними губами прошептала Оливия, слегка сжав локоть поддерживающего её под руку Оддбэлла. «Тётушка, но что же...» - мистер Чудак был абсолютно обескуражен. Это невозможно, такое не удавалось проделать ещё ни одному перевёртышу! «Позже, Сэмми, всё — позже» - процедила сипуха и вновь обрела привычную чопорно-леденящую невозмутимость...

***

...Осень всё увереннее вступала в свои права. Стояла та самая пора, когда щедрое летнее тепло ещё и в планах не держит уступать место пронзительной небесной синеве и морозным утренникам, дороги и тропинки не вспоминают даже о лужах, не говоря уже о хрустящей ледяной корочке, бабочки продолжают беспечно кружить свои легкомысленные хороводы, но парки и леса уже начали примерять последние бальные парики, золотые и сиреневые, как драгоценности безнадёжно стареющих дам, алые и багряные, как кровь умирающего дуэлянта.

Локомобиль не спеша пылил по лесной дороге, оставляя позади себя белёсые дымовые облачка, какие бывают, когда топка горит максимум в треть силы. Оддбэлл изредка пошевеливал рычагом, не позволяя повозке сбиться с курса, и всесторонне обдумывал событие, фактически увенчавшее вчерашний приём и грозившее стать самым сенсационным происшествием за многие прошедшие годы, да что там — десятки, если не сотни лет.

Сэймур проделал нечто, напрочь нарушающее базовые представления о биологической теории оборотничества, выворачивающее её наизнанку и разносящее в щепки. Ни одному оборотню не удавалась даже двойная метаморфоза. Никогда. Это считалось категорически невозможным. Сэймур сменил звероформу семь раз. Последней была звероформа орла... «Не вовремя, они не готовы!» - сказала тётя Лив. По окончании представления, оставив Оддбэлла отходить от впечатления вместе с остальными ошарашенными зрителями, она исчезла «за кулисами» - в коридоре нижних гостевых комнат. Больше ни её, ни Сэймура никто не видел. Окончание вечера прошло как-то смазанно, невыразительно, было такое ощущение, что гости устали до крайности и мечтали только о двух вещах — тёплой ванне и мягкой постели.

На утро, когда все оставшиеся ночевать вышли к завтраку, разговоры были, разумеется, исключительно о выступлении иллюзиониста. Даже если кто-то в узком кругу заводил беседу на иную тему — она рано или поздно возвращалась к Сэймуру и его представлению. Говорили, что это потрясающе, талантливо, гениально. Говорили, что Сэймур впустую прожигает свой талант, упрямо оставаясь в этой глубинке. Нашлись и скептики, говорившие строго обратное — что Сэймур шарлатан и дешёвый площадной фокусник... Впрочем, таких решительно не поддержали, и они быстро стушевались.

Зато сэр Тобиас Гриввс и сэр Эффроим Гройзман, парафизик и философ, прямо-таки майскими соловьями разливались, вещая, что новый виток спирали развития общества оборотней не просто не за горами — вот он, уже наступил, и Сэймур Шер-Тхакур - вестник и пророк его... Всё это Оддбэлл слушал в пол-уха, и мечтал только об одном: поскорее добраться до родного Блэст-холла, снова собрать вместе всю команду и доподлинно выяснить, что это было. Сэймур предупреждал перед выступлением, что увиденное заставит зрителей задуматься, и с блеском доказал этот тезис. Вот и сейчас, давно покинув Тёрнер-хауз, Оддбэлл продолжал думать исключительно о многоступенчатой метаморфозе Сэймура. Гениально построенная иллюзия? Или всё-таки реальность — потрясающее открытие, несоизмеримо более гениальное, нежели любые, самые эффектные фокусы?

За этими мыслями Оддбэлла застал забавный встречный наездник, эпатировавший своим «конём» - здоровенным ездовым реликтовым ящером из тех, что по слухам водились где-то в дебрях песчаных пустошей. Торговцами безумно ценились их шкуры, они, не торгуясь, давали за них какие-то абсолютно шальные деньги. Ящер был огромным, не очень поворотливым, и, судя по мышечной массе, кушал столько, что его пропитание, вероятно, можно было оправдать только его же шкурой, при жизни заложенной какому-нибудь ушлому торгашу под юридически закреплённый договор...

Участники дорожного движения поравнялись.

Оддбэлл потянул рычаг, отключая трансмиссию, приподнял цилиндр, и, склонившись через край кабины, на котором висела его трость, прокричал, перекрывая свист стравливаемого клапаном пара:

- Доброго Вам утречка! Какой у Вас, однако, необычный скакун!

Ответив на приветствие, наездник неожиданно заинтересовался локомобилем. При этом вид у него был такой, будто сам факт наличия этой, в общем-то, довольно обычной по сути своей повозки, вызывал у него крайнюю степень удивления. «Странный чудик какой-то. Иностранец, что ли... Оборотень, но не птица... Тогда почему так чисто по-нашему разговаривает? Может, тоже маг, вроде Сэймура...» - подумал Оддбэлл и решил поддержать разговор, похвалив осведомлённость всадника и в общих чертах описав автоматический многоступенчатый последовательный редуктор, являвшийся его ноу-хау и получивший большую популярность у механиков, совершавших долгие и дальние поездки.

Наездник ещё раз удивил Оддбэлла, обратив внимание на наличие стояночного стопора — механизма, который имелся даже на тяжёлых конных экипажах, чего уж говорить о локомобилях. Но только мистер Чудак хотел спросить-таки незнакомца, откуда он прибыл в эти края, как ящер оглушительно чихнул, заставив придорожную траву пригнуться, а повозку — закачаться на рессорах. Оддбэлл схватился за поручни, чтобы не вылететь с сиденья за борт. Увидев, что динозавр приоткрыл челюсти, готовясь ко второму чиху, дядюшка врубил трансмиссию и закрутил паровой вентиль, прокричав незадачливому иностранцу: «Простите, я Вас немного перегоню!».

Локомобиль решительно тронулся с места и сердито запыхтел, набирая скорость. Облачка дыма стали круглыми, пузатыми и окрасились в угольно-чёрный цвет: форсунки топки заработали на полную мощность. Через полчаса страдающий гигантизмом наездник скрылся за поворотом дороги, а Оддбэлл вернулся к своим размышлениям, переведя силовую установку в прежний неспешный экономичный режим. Впереди над дорогой едва заметно дрожало горячее марево: Солнце по-прежнему усердно продолжало греть землю, несмотря на значительно сократившийся дневной небесный путь.

Глава 23 ПОПАДАНЦЫ. Лесной зелёный змий (Александр Игнатьев)

Было ещё темно, когда Костя вошёл к динозавру, грузиться. Зевнув, как старый кашалот, Ворон недобро посмотрел на хозяина, всем своим видом выказав презрение, к окружающему миру вообще, и, к задуманной Костей поездке, в частности.

Несмотря на бабкины протесты, охи и причитания, парень, наметив путь и обсудив свои