Новый отсчет - Евгений Сартинов

Они ткнула пальцем на нагрудный карман, из которой торчало кольцо чеки небольшой гранаты.

— Вы что, боитесь снова попасть к ним в плен? — Спросила болгарка.

— Конечно, боюсь, — спокойно согласилась Ванесса. — Во-первых, я слишком много знаю. Во-вторых — я там уже была. И я знаю, что промолчать там не удается. Эти твари пытают так, что расскажешь все. Так что будем нести весь боезапас до последнего дыхания.

Через десять минут у них появилась новая проблема.

— Богомол! — Раздался крик слева. — Идет сюда!

— Рассредоточится! — велела Ванесса.

Все быстро разбежались под кроны деревьев, замерли. Лишь одна из девушек, тащившая самый большой рюкзак, явно замешкала, скинула свою ношу, а потом встала, и как завороженная уставилась возникшую над ней огромную голову властителя этих мест. Ванесса поняла по ее лицу, что еще секунда, и девушка заорет во все горло, или побежит изо всех сил. Она еще думала, что ей делать, как все это предотвратить. Но тут коротко свистнула выпущенная из лука стрела. Она попала точно в то место, где панцири головы и туловища оставляли небольшую полоску более тонкой кожи. Для огромного богомола это было не смертельно, скорее как укус большого комара, но боль была острой и неожиданной. Он дернулся всем телом, потом начал пробовать достать своей клешней больное место. Пока враг занимался этим неотложным делом, от зарослей отделилась серебристая фигура, быстро теряющая видимость. Это была Ольга Самойлова, единственная женщина, облаченная в костюм невидимку. Она добежала до девушки, и, повалив ее на землю, прикрыла сверху своим телом. Теперь на поляне визуально не было никого. А богомол, с досадой мотнул головой, оглянулся по сторонами, и, не обнаружив пищи, двинулся дальше. Одна из его могучих, невероятных ног ступила на землю примерно туда, где лежали обе девушки. Пройдя метров двести, тот на ходу нащупал ногой одну из червячных нор, запустил туда свои природные пилы, и, спустя несколько секунд краткосрочной борьбы, выволок на воздух кольчатого червя. Тот отчаянно извивался своим упругим телом, но, богомол начал крошить его на части и запихивать эти, еще шевелящиеся куски в свою тупую пасть. Лишь вволю подкрепившись, властелин планеты покинул поляну. Вскоре начали проявляться и фигуры девушек. Они были живы, и Ванесса с облегчением опустила автомат. Ольга Самойлова побрела заросли, на ходу собирая сброшенный на ходу камуфляж. Очнулась и вторая девушка. Подобрав рюкзак, она с виноватым лицом подошла к руководству.

— Сомлела?

— Я больше не буду.

— Не зарекайся. Кто стрелял из лука? — спросила Ванесса.

Руку подняла невысокая, коротконогая девушка с азиатской внешность.

— Бурхад? Молодец, быстро сообразила, — похвалила Райт.

Монголка Бурхад была чемпионкой мира по стрельбе из лука. На этой планете она первым делом соорудила себе лук и стрелы. Посмотрев, как ловко она управляется с этим первобытным оружием, еще несколько девушек пожелали освоить эту старомодную технологию гарантированного убийства.

— Собрались, двинулись дальше, — скомандовала Ванесса.

Через полчаса в той стороне, куда ушел богомол, заблистали всполохи плазменных выстрелов, раздался до тошноты знакомый треск призывного клича богомола. В туже сторону, невзирая на дождь, пролетели несколько самых больших стрекоз-падальщиков. Бой длился на удивление долго, и, судя по тому, с какой спешкой в ту сторону промчались два ромба, хинком пришлось весьма туго.

"Ну, что, нарвались, господа ящеры, на достойного противника. Это вам не беззащитных парижан замораживать", — со злорадством подумала Ванесса.

— Пошли, — приказала она. — В темпе! Хинкам сейчас будет не до нас.

К ночной темноте они отошли от лагеря на семь километров. Когда стало совсем темно, а происходило это в этих местах очень быстро, Ванесса приказала готовиться к отбою.

— Перейти на ночное виденье.

Все тут же сдвинули со лба на нос круглые, толстые очки. Хаскинские приборы ночного виденья были гораздо более эффективней земных. В них все было видно как днем, в том числе и неживая природа, а не только тепловые объекты. А Ванесса продолжала командовать.

— Первая рота в карауле, включить местную радиосвязь. Лагерь разбивать не будем. Спать будем на ветках. Палатки вытащить, связать под деревьями, окурить их и свою одежду репеллентом.

Этот метод борьбы с мелкими насекомыми ей подсказал Сашко Билич. Реппелент был природным. Тот самый кустарник, что выделял горючую смолу, при поджигании выделяла удивительно вонючий запах, больше похожий на дым большого, химического пожара, который отпугивал всех насекомых. Насекомые, даже стрекозы и богомолы, убирались с этих мест с удивительной скоростью, как от большого пожара. Пожары в этих влажных местах были редкостью, и у насекомых был стойкий рефлекс на запах дыма. После такой обработки девушки, правда, воняли так, что некоторых, самых чувствительных и беременных, тошнило и рвало.

Для того, чтобы развести огонь и окурить одежду и палатки, и не быть увиденным с орбиты, девушкам пришлось растянуть тент. Из темноты на огонь налетело множество мошкары самого разного размера, в том числе огромные, с метровым размахом крыльев ночные бабочки. Они были не такие яркие, как их дневные сестры, но такие же безобидные. Приполз и огромный жук-олень. Его взяли на мушку, но, по приказу Ванессы, стрелять не стали. За эти дни она убедилась, что многие из чудовищных насекомых этой планеты не представляют большой угрозы. И, действительно, жук, как завороженный, долго стоял и смотрел на пламя, а когда оно угасло, развернулся, и уполз обратно в темноту.

Деревья, которые должны были стать для них ночлегом, поднимались в высоту метров на восемьдесят. При этом могучие многочисленные нижние ветви неминуемо раздваивались и причудливо ветвились, создавая удобные для размещения людей развилки. Весь батальон разместился всего на пяти таких природных монстрах. Самой большой опасностью для амазонок на деревьях были разные мелкие насекомые, выбравшие эти же стволы для своего обитания и мест охоты. Слава богу, с началом ночи перестали сновать по стволам крупные, с ладонь величиной, рыжие муравьи. Эти могли загрызть насмерть, за считанные секунды к месту нападения одного сбегались тысячи таких же рыжих тварей. Попадались клопы, размером с ладонь, неядовитые, но удивительно вонючие. Но, самыми мерзкими были огромные, до метра длинной и шириной с руку, сколопендры. У этих многоножек спереди были две ноги, вызывающей у людей дикое жжение и опухоль, по виду похожей на ожог. Так что сначала самые ловкие из амазонок, альпинистки, очистили ствол и ветки от ненужных насекомых, снизу и сверху привязали палатки, пропитанные отпугивающим запахом. Тогда Ванесса отдала последнее на сегодня приказание.

— Все привязаться к веткам, разделиться на пары. Спать по очереди. Один спит, другой отгоняет комаров.

В условиях ночи это действительно было самой большой угрозой. Запах репеллента к концу ночи выветривался, и наглеющие комары шли в атаку на оголенные участки тела. Если маленькие комары могли нанести только небольшой зуд в месте укуса, то вот огромные могли за раз выкачать из спящего человека до литра крови.

Ванесса выбрала себе в напарницы Софию Благову. Несмотря на усталость, командир никак не могла уснуть. От нечего делать они болтали о своем, женском.

— Тебя провожал такой длинный парень, это и есть твой Саша? — Спросила Райт.

— Да. Как он вам?

— Симпатичный. Он русский?

— Да, пилот. Сейчас рулит линкором.

— Хорошая служба. У вас это с ним серьезно?

— Очень. Я впервые в жизни так влюбилась. Могу сейчас думать только о нем. Иногда, кажется, с ума сойду.

— Завидую я тебе.

Благова удивилась.

— А как же ваш Сашко?

— Он не мой. Мой мужчина был Волк. Вот только мне он не принадлежал. Парадокс, я его любила без памяти, а он бегал за всеми проходящими мимо бабами. А Сашко говорит, что любит меня одну, но я к нему, как бы это сказать… у меня к нему больше материнское чувство. Хотя, во всем остальном он хорош. Внимательный, и в постели меня вполне удовлетворяет. С ним можно хорошо поговорить совсем не о плотском. Хороший мальчик с большим будущим.

— И после этого вы к нему так равнодушны? Вы же его сейчас просто расхвалили? — удивилась болгарка.

— Понимаешь, Софи, я не хочу к нему привыкать. У нас слишком большая разница в возрасте — двадцать лет. Он мог бы быть моим сыном. Все равно рано или поздно он найдет себе кого-нибудь помоложе. Кого может удержать рядом с собой лысая женщина с головой и телом, покрытой шрамами?

Софья напомнила:

— Теперь у нас все на корабле лысые.

— Да, но не все пережили то, что пережила я. Я ведь по-прежнему каждую ночь вижу себя во сне в застенках хинков. И тогда начинаю кричать. Страшно, жутко кричать. Именно поэтому я и выпросила у отца отдельную каюту, а не потому, что я — дочь командующего. Надоело будить каждую ночь своим криком весь отсек.