Передовой отряд смерти. Фронтовой дневник разведчика Вермахта 1942-1945 - Вилли Кубек

Достопримечательности.

Таковых в Пшемысле не очень много. Что же касается развлечений, увеселительные заведения можно по пальцам перечесть. Два кинотеатра, где один и тот же фильм крутят по целой неделе. Есть несколько ресторанчиков для нас, немцев, но там по вечерам яблоку негде упасть. Лично я туда не ходок, сходил раз и пришел к выводу, что в нашей солдатской гостинице еда куда лучше.

В городе полно военных.

Цель моих прогулок — обычно парк у бастиона. Прекрасные виды на окружающую местность, красивые аллеи, удобные скамейки, толпы гуляющих — все это привлекает меня.

Между северной частью города и Западным вокзалом оживленное движение транспорта. Гужевые повозки, перевозчики багажа— в основном мальчишки, перевезут самый тяжелый багаж куда угодно. Цена 1,5–2 рейхсмарки в зависимости от числа мест багажа.

1–7 мая 1944 г. Поездка по железной дороге в Текучи (Румыния)

Как снег на голову после обеда, когда как раз сидел и писал письма, поступает приказ: «Строиться с багажом!»

Из-за этого пропускаю обед, весь день проходит в стоянии в очередях: сначала за довольствием, потом за военторговскими товарами, где продают по 8 сигарет на день.

Наша группа оказывается в вагоне № 7, это товарный вагон итальянского производства. Отъезд в 20.30 вечера.

Впечатления о поездке.

Состав наш из 40 вагонов, в каждом по 20–30 человек, кроме того, два вагона-кухни. Начальник поезда — гауптман.

Маршрут следования: Стрый, Мукачево, Дез, Дета, Ноймаркт, Паланка, Марашести, Текучи.

По территории Венгрии поезд идет значительно быстрее, чем в Румынии.

Сначала едем через Галицию, кусочек прежней Чехословакии, теперь принадлежащий Венгрии, потом через Венгрию, Румынию, потом минуем снова узкий кусочек Венгрии и опять въезжаем в Румынию.

Очень интересно ехать через Карпаты. Поезд, повторяя причудливые изгибы железнодорожного пути, проезжает мимо поросших лесом гор. Чуть дальше виднеются заснеженные горные вершины. Иногда состав тащат целых три паровоза — уклон слишком большой.

Вскоре Карпаты сменяют бесконечные зеленые просторы — знаменитая венгерская пушта.

В Венгрии все выглядит приятно и ухоженно, железнодорожные станции аккуратные, повсюду чистота. Везде полно венгерских солдат, занятых на дорожных и строительных работах.

Когда мы оказываемся в Румынии, поезд идет медленнее. Иногда на пограничных станциях часами приходится ждать паровоза.

Очень досадно, что у нас нет при себе ни румынских, ни венгерских денег. Повсюду продают местное вино, водку, вот только никто не желает брать наши рейхсмарки.

И как же быть? Солдатики находят выход — сбывают всякую всячину.

Надо сказать, пресловутая купля-продажа приняла в вермахте невиданные масштабы.

Например, организация Тодта просто-напросто торгует лошадьми, а наш брат-солдат не гнушается загнать часть обуви или обмундирования, чтобы получить немного желанных венгерских пенго или румынских лей.

Погода во время поездки как на заказ. Я даже успел загореть во время долгих вынужденных стоянок.

Кажде утро умываемся, иногда и в полдень тоже. Я предпочитаю не мыться у открытых источников, а всегда отыскиваю колодец. Похоже, на них у меня особый нюх. Но однажды удалось даже искупаться в чистом и прохладном горном озерце.

Довольствие на время поездки.

В Пшемысле мы получили сухой паек из расчета на 5 дней пути следования — 3 буханки хлеба, 850 г мясной тушенки, 300 г сливочного масла и маргарина. Кроме того, я сохранил еще из Германии банку кровяной колбасы (еще с отпуска).

7 мая нам снова выдали сухой паек на 2 дня. Кофе дают утром и вечером у вагонов-кухонь, в полдень — суп, полная кастрюля на трех человек, всегда пересоленный и невкусный, я его почти не ем.

Отопление в вагонах.

В Пшемысле мы загрузили кучу угля. Наша небольшая печурка греет отменно, так что по ночам потеть приходится. Оставляем ночью дежурных поддерживать огонь в ней, они сменяются каждые 2 часа. А днем топить нет необходимости — и так жарко.

Условия для спанья.

В вагоне № 7 нас 22 человека. В Пшемысле мы уложили пол вагона тонкой древесной стружкой. Теснотища ужасная, спать приходится впритык друг к другу. Как сельди в бочке. На второй день я по примеру других соорудил себе подвесной мат из подручных средств.

Спится прекрасно — ни тряски, ничего. Только покачивает. Я и днем в него забираюсь, тем более что широкая дверь всегда раздвинута, благо тепло, и можно наблюдать быстро сменяющиеся пейзажи.

Движение.

По пути встречаем множество транспортных составов, в основном везут различные материалы. Много и составов, направляющихся в Германию или, возможно, на другие участки фронта. Очень много артиллерийских орудий на платформах.

Прочие события.

Через ночь мы заступаем в охранение поезда. На всякий случай создан сокращенный боевой расчет.

Кое-кто из наших отстал от поезда — иногда состав может взять да отправиться без предварительного сигнала.

8 мая 1944 г

Если считать от дня нашего отъезда из Зондерхаузе-на (16 апреля), то мы в пути уже 22 дня, и никто не знает, сколько еще продлится эта поездка и когда мы будем в родной 13-й танковой дивизии.

Вышестоящим штабам приходится проводить колоссальную работу по возвращению личного состава в части и соединения, тем более что сейчас весь фронт находится в движении. Неудивительно, что и нас везут столько времени.

Кроме того, есть ведь и другие проблемы, например недостаток транспортных средств, в частности подвижного состава, локомотивов. Дает о себе знать и неудовлетворительное состояние рельсового пути, и задержки с войсковым подвозом, и масса других сложностей.

И тылу приходится не легче: в Германию увеличивается приток раненых, не всегда тщательно осуществляется ремонт пострадавшей в боях техники. К тому же не следует забывать, что многие железнодорожные линии однопутные, что создает дополнительные проблемы.

В Марашести с утра вдоль поезда шел один офицер, направлявшийся в Барлад, где расположился штаб нашей 13-й танковой дивизии. И мы повернули на Текучи, куда прибыли к 11 часам.

Следующий поезд в Барлад должен был отправиться только в 15 часов, мы решили сходить в город, а одного из наших оставили стеречь вещи на вокзале.

За исключением одной, главной улицы, Текучи — городишко занюханный. Купить можно все, причем недорого, но у нас нет румынских лей.

Солнце печет немилосердно. К полудню большинство наших возвращаются на вокзал и садятся перекусить, чем бог послал. Запивать, правда, приходится не румынским вином, а водичкой.

Так как пассажирские поезда переполнены, да и прибывают с большим опозданием, мы садимся на товарняк, прямо на открытые платформы, где стоят телеги войскового подвоза. За нами увязываются и местные румыны. Поезд останавливается у каждого столба, и мы прибываем в пункт назначения (Барлад) лишь к 22 часам. Да и то не в сам Барлад, а на станцию в 7 километрах от города. Никто не знает, когда он отправится дальше, да и отправится ли вообще. Пешком топать столько далековато, поэтому останавливаемся на ночлег в близлежащем селе. Здесь все выглядит так же убого, как и в России. Мы и еще трое товарищей спим на свежем воздухе, остальные решили расположиться в пустой, только что выбеленной крестьянской хате.

9 мая 1944 г

На аэродроме в Текучи, куда мы прибыли, суматоха, что говорит о близости фронта. В 8 часов мы все встали, а к 10 успели умыться. Правда, вот вместо таза приходится использовать колпак от автомобильного колеса.

Около 10 часов мы уже у железнодорожной линии, ложимся там на травку. Час спустя прибывает нефтеналивной состав, в нем еще 4 товарных вагона, но запертых. По слухам, состав должен отойти через 2 часа.

Я взбираюсь на одну из цистерн, моему примеру следуют другие, вот так мы и едем, все 80 человек. Опасно, потому что на кривой имеешь все шансы слететь вниз.

Около 15 часов мы в Барладе. На расположенном рядом с вокзалом фронтовом распределительном пункте получаем сухой паек на 2 дня: 1 буханку белого хлеба, сливочное масло и говядину. И тут же садимся поужинать.

Фронтовой распределительный пункт направляет нас в Кишинев. Но так как поезд на Кишинев отправится только в 19 часов, мы идем побродить по городу. Барлад — город, населенный евреями: из 40 тысяч жителей 10 тысяч евреев.

На базаре приходится слышать очень странный говор. На запущенных улочках сплошь еврейские лавчонки, в которых купишь все что угодно, лишь бы деньги были: радиоприемники, туалетное мыло, губные гармошки, бутылку ликера — словом, все.