Передовой отряд смерти. Фронтовой дневник разведчика Вермахта 1942-1945 - Вилли Кубек

В первый день — смотр вооружений, проводил лейтенант Наук, на второй — осмотр обмундирования на предмет комплектности и пригодности.

В основном занимаемся сейчас технической подготовкой, чисткой оружия и боеприпасов и т. п.

День выглядит следующим образом…

В 5.30 подъем, в 7 часов построение. После этого до 11.30 занятия. Потом 2 часа обеденный перерыв, после снова занятия и обслуживание техники до 17 часов. В целом, здесь жизнь течет пока что довольно спокойно, никаких особо важных событий не происходит.

И мы, и русские зализываем раны — оправляемся после тяжелых весенних боев и потерь.

И мы, и противник комплектуем дивизии личным составом и всем необходимым — предстоит решающий удар на этом направлении в Румынии.

Стараемся поинтереснее организовывать вечера. Однажды днем налетели несколько русских самолетов — это были штурмовики — и обстреляли нас с бреющего, они летели не выше 10 метров. На Милени было сброшено несколько бомб. Причем это были бомбы замедленного действия, снабженные часовым механизмом, установленным на 24 часа. Взорвались они сутки спустя, несколько человек погибли или получили ранения, кроме этого, были разрушены 3 дома.

Первые ночи спал в машине на сооруженном из досок и сена ложе.

Слава богу, меня хоть в охранение последнее время что-то не гонят — и все из-за того, что много наших старых вояк проштрафились из-за чего-то там, вот их и послали в охранение, причем надолго.

Воскресенье, 28 мая 1944 г. Троицын день

Вчера в честь праздника Троицы состоялась церковная служба. Ее вынуждены были проводить в глубоком овраге.

Первый день Троицы выдался ветреным. Мой товарищ, не выдержав холода, перебирается в бронемашину, я же, натянув одеяло на голову, лежу в полудреме до самого полудня, только потом встаю.

Первым делом умыться и поесть. Завтракаем отличным жареным мясом с картошкой.

Во второй половине дня режемся в скат, ветер чуть утих.

В 17 часов построение роты в полном составе. На роту выдали в честь Троицы 50 л вина. И мы, разгоряченные выпивкой, на украшенных цветами и ветками трех телегах разъезжаем по ротам.

Я, усевшись верхом на лошади, запечатлеваю сцену на пленке.

29 мая 1944 г

И сегодня, как вчера, ветер насквозь продувает нашу убогую хатенку. Свистит буквально изо всех щелей. В этот день я тоже раньше полудня из-под одеяла не выбираюсь. После обеда команда для нашего экипажа «Подготовить технику!».

Оказывается, затеяли состязание по стрельбе для офицерского состава. И вот мы, погрузив на бронемашину столы, стулья и все необходимое, везем этот скарб к месту стрельбища.

Меня посадили регистрировать результаты стрельбы из пистолета.

Под финал вздумали палить снарядами из нашей бронемашины. Я весь в грязи после этих упражнений, взбешен — изгадили мне 2-й день Троицы.

Возвращаемся мы только в 21 час, уставшие, и сразу после ужина на боковую.

30 мая 1944 г

С утра надраиваю свою 2-см пушечку, после обеда — боеприпасы. Все должно быть в порядке — и орудие, и боеприпасы к нему.

В 17.00 конец службы. Сегодня, наконец, будет время заняться дневником. Сегодня мы уговорили нашу пол-литровую бутылку шнапса, выданную нам вместе с 3 упаковками табака и 40 сигаретами по случаю Троицы.

Шнапс поднимает настроение, и в 22 часа ложимся спать.

Сегодня самая настоящая служба, все как положено. Несколько часов различных видов подготовки, а затем час физподготовки.

Официальный приказ: обнажаться только до пояса.

Вечером я заканчиваю рано, поэтому сразу же сажусь писать.

Поговаривают, что завтра с утра нас погонят куда-то еще.

Вместе с одним из водителей монтируем бронированный кожух на коробку передач, потом я упаковываю вещи. Между тем темнеет. Быстренько подвешиваю гамак и ложусь спать.

1 июня 1944 г

В 5 утра подъем, в 6 нас уже везут до расположенного в 6 километрах населенного пункта. В пути читаю Карла Мая.

В конце протянувшегося вдоль дороги села фруктовый сад. Там мы и останавливаемся.

Солнце печет немилосердно, я работаю в тренировочных штанах.

Около 18 часов после ужина (сладкий суп с манной крупой) отправляемся купаться. Это недалеко, всего в 700 метрах протекает ручеек глубиной в полметра. Какое удовольствие освежиться в воде после рабочего дня да еще на такой жаре. После купания усаживаюсь за свой временный столик и пишу письмо. А в 22 часа иду в машину спать — похоже, собирается дождь.

2–7 июня 1944 г. Затишье в Чирке

После того как завершены работы по рытью капонира для техники и укрытия для экипажа, начинаются занятия. Нет, нашему брату-солдату безделье не грозит.

В основном на занятиях изучаем вооружение. Из-за жары нам разрешили присутствовать в спортивной одежде, и то раздетыми до пояса.

Во второй половине дня чаще всего физподготовка, потом купание в ручье.

По вечерам заходим к соседям перекинуться в карты или отправляемся по садам за черешней.

Сплю все эти ночи у бронемашины на пшеничном поле. Подкладываю под себя только кусок брезента, но все равно получается очень комфортно.

Кормежка хоть куда.

Ежедневно как по заказу прилетают два русских самолета-разведчика. На фронте затишье. Уж не затишье ли перед бурей?

К нам в батальон прибывает новый командующий дивизией. И напутствует нас - всем заниматься боевой подготовкой до следующей операции.

Никаких особых событий не происходит. Почту привозят регулярно.

На полях зреет обильный урожай. Поспевает и виноград. Мы уже присматриваемся к гроздьям.

В среду едем к ремонтникам в Брэилу.

8–13 июня 1944 г

Вчера побывали в подразделении ремонтников в Брэиле, это примерно в 25 километрах от нас под Кишиневом. Добрались туда без происшествий.

Роту рано подняли по учебной тревоге — предстояла отработка навыков стрельбы. Наши господа офицеры до 6 утра выпивали с Хаке.

Ремонтная рота переброшена из Кишинева в Брэилу, расположилась она в лесополосе.

Как мы уже знаем, все там приходится делать самим. Запчасти на вес золота. Простейший ремонт обычно делает экипаж, ну а если приключилось что-нибудь посерьезнее, например с движком или там коробкой передач, тогда подключаются ремонтники. Мы сменили переднюю правую кулису на снятую с другой машины в Кишиневе.

Подъем у ремонтников обычно в 4.30 утра, в 5.30 построение. Работы до 11.30, потом перерыв до 13.00 часов.

Вторая половина дня до 18 часов (в день у них по 3 построения).

Суточные нормы довольствия ниже войсковых.

В воскресенье мы собираемся вернуться в роту на торжество, посвященное возвращению гауптмана Барца, которому только что присвоили это звание. Но — увы — из этого ничего не выходит. Предстоит еще покраска нашей бронемашины, а вот краска пока что не поступила. Приходится ждать, пока ее доставят.

Во вторник наша машина в конце концов покрашена, и мы отправляемся в роту.

Идем на доклад к гауптману Барцу — он совсем не изменился.

Я знаю его давно, еще с 1941/42 года по Миусскому фронту, когда я бегал у него в денщиках, в бытность его комендантом Покровского под Ростовом-на-Дону.

Наш ротный фельдфебель — мужик что надо. Оставил для нас оладьи с торжественного ужина в воскресенье.

Мы снова отправляемся в наш капонир. А вот нашего самодельного столика не видим — стащили.

Общая обстановка.

Чирка представляет собой село, растянутое на 2 километра в долине. Отличительной чертой этой бессарабской деревни являются необозримые виноградники. Отсюда до передовой километров 20, а до Кишинева — 25.

Довольствие.

Довольствие плохое. Если бы не черешня и инжир, было бы совсем плохо.

Иоганн, наш сосед-румын, иногда подкидывает нам молоко, вино в обмен на табак — самую распространенную валюту.

Довольствие нам выдают раз в 5 дней, но хватает его от силы на 4. А уж потом кто как сможет, так и обходится. Обед скудный — попеременно горох, фасоль, чечевица. Хлеба буквально в обрез. Кофе дают трижды в день. Дополнительное довольствие раз в неделю по средам.

Служба.

Служба скучна, однообразна, как правило, это простейшие виды работ, от которых и отупеть недолго. Большей частью это вгоняющие в сон занятия на успевшую набить оскомину тему вооружений.

По субботам и воскресеньям — час строевой подготовки.

Водители тоже занимаются обслуживанием транспортных средств и техники. Иногда у них проводится смотр техники.

Нам, стрелкам, нередко просто нечего делать, поэтому шляемся в окрестностях села в поисках еды, под видом того, что определяем дальность до тех или иных объектов на случай ведения боевых действий.