Коллектор - Сергей Соколов

— Зря только вы боцмана избили. Анатолиу хороший моряк, только изредка позволяет себе лишку.

— Господин капитан, я не хотел, чтобы парню так сильно досталось, просто он неудачно упал, когда хотел сломать мне челюсть. Но сейчас все в порядке — медицинскую помощь ему оказали, а потом мы с ним имели разговор, и все между нами выяснили.[7].

— В таком случае рад, что все разрешилось само собой. Сегодня мы должны закончить с ремонтом, и завтра утром выйдем из дока. Рейсовое задание уже есть, так что к вечеру погрузим все снабжение, и вперед — отход назначен на двадцать ноль-ноль. Еще один момент. Вы у нас идете в первый рейс, так что я должен вас проинструктировать на предмет, так сказать, допуска. Во время погрузки и последующей выгрузки судна вы обязаны находиться за пределами терминала, либо не покидать свою каюту. Так будет первых три рейса, а потом, по собственному опыту знаю, вам повысят допуск, и примете уже полное участие во всех наших делах. Это не я придумал, а такова политика компании в области коммерческой безопасности. Конкуренты не спят, и так далее. Вам понятно?

— Да, конечно, что-то подобное я уже встречал. Мне нужно будет расписаться?

— Нет, достаточно нашего разговора, но нарушать правило не советую, тут все серьезно. Сейчас можете быть свободны, мы еще на рабочем дне до отхода. До свидания.

— До свидания.

— Да, кстати, будете в городе — рекомендую очень хорошую забегаловку на набережной, далеко отсюда, но это того стоит. Называется «Докер и коза», обстановка так себе, и публика очень разная, но сидр и помфрет на решетке там просто… изумительные.

— Вот спасибо, а то я тут ничего не знаю, только прилетел, и сразу на работу.

Я закрыл за собой дверь капитанской каюты, оставив Корнегруцы откинувшимся на спинку кресла и погруженным в приятные мысли о сидре, жареной рыбе, или о чем-то в этом роде. Окончание разговора, там, где кэп ввернул про допуск, могло стать ключиком к цели, а могло оказаться простой формальностью, бессмысленной мастурбацией местной службы безопасности. В любом случае, ночная прогулка по владениям «Восточной транспортной базы» — дело решенное. Я прошел на палубу и спустился вниз, к выходу из дока.

Работник службы безопасности компании «Восточная транспортная база» Филипп Леру откинулся в кресле, закрыв файл с именем «Клаус Фурье». Попытки сосредоточиться на личности этого типа ни к чему не приводили, все мысли были отвлечены на эту чертову бабу, Зою. Вытянув из Филиппа огромные по местным понятиям деньги, подруга собиралась соскочить к какому-то богатому греку на содержание. А поскольку Филиппу казалось, что у Зои где надо намазано медом, то вместо того, чтобы радоваться скорому расставанию, он мучительно прокручивал в голове подробности последней с ней встречи, снова и снова. Поняв, что Зоя может действительно покинуть его навсегда, особист принял решение на недельку взять отпуск и приложить все усилия для удержания ветреной особы рядом с собой.

Поднявшись из кресла, он прошел по коридору до кабинета начальника службы и без предупреждения, как тут было заведено среди своих, появился перед глазами своего босса.

— Дадите отпуск на неделю? — безо всяких предисловий начал он с порога.

Начальник, оторвавшийся от изучения какого-то текста, поднял взгляд на вошедшего.

— Что-то случилось? — на лице сидящего в кабинете появился определенный интерес.

— Личные проблемы, ничего особенного. Недели должно хватить.

— Зоя? — босс широко улыбнулся и подмигнул Филиппу. — Я кое-что знаю. Скажем так, в курсе твоих проблем. Могу помочь.

— Да?!

— На этого грека у нас кое-что есть, так, по мелочи, но это заставит его убраться. Я тебе материалы передам.

— Спасибо вам большое! — Филипп просиял. — Я ваш должник.

—Ты не должник. Уговори свою Зою на один вечер придти ко мне, как хочешь, и мы квиты. Договорились?

Взгляд начальника помрачнел и стал давящим. Этот прием Филипп научился более или менее точно копировать, и использовал по любому поводу, но оригинал обладал настолько гипнотизирующим воздействием, что особист не нашел ничего лучшего, чем пискнуть в ответ:

— Да, конечно…

— Вот и ладно. А в отпуск сходи — развейся, отдохни. С завтрашнего дня.

Босс всем своим видом дал понять, что разговор окончен, и Филипп уныло поплелся восвояси. В его голове билась мысль о том, что он скажет Зое, и что его шеф — подонок просто исключительный.

Тем вечером Филипп покинул работу в расстроенных чувствах, не дотронувшись до рабочего компьютера. На следующий день он ушел в отпуск, и вернулся только через неделю. Камеры наблюдения семнадцатого причала в обычном режиме фиксировали все происходящее вокруг, в том числе и фигуру Клауса Фурье. Но обязательная по отношению ко всем новоприбывшим процедура запуска левитирующей широкоспектральной камеры для круглосуточного наблюдения объекта так и не была произведена.

Прошедшие два дня так ничего и не прояснили по сути моего задания. Ничего особенного на борту «Колхиды 3» я не нашел. Судно новое, отлично спроектированное, и до сего момента не убитое, что удивительно на фоне работающих на нем кадров. Экипаж вызывал желание устроить кровавую баню — по крайней мере, боцман и пара его кумов. Именно они устроили посиделки с рембригадой на борту, когда я впервые появился. Всем от меня досталось по полной, но больше всех огреб Анатолиу, который сейчас светил на окружающих черными кровоподтеками по всей роже и жесткой повязкой на сломанном носу. Зато процесс смычки с моряками прошел очень гладко — даже в спину мне не рисковали шептать гадости. Однако работать по нормальному это их не смогло заставить, и пришлось весь рабочий день висеть над душой, подгоняя разленившееся рогатое отродье. К счастью, объем работ по техническому обслуживанию судна вполне мог быть произведен за смену бодрой бригадой, так что эти ленивцы успевали за трое суток. За пару свободных часов на борту я подробно изучил все — жилые палубы, технические помещения, машинное отделение. Ничего не нашел. Единственная конструктивная особенность, бросившаяся мне в глаза — это специальные аппарели и погрузочное устройство, в совокупности позволяющие проводить выгрузку и погрузку контейнеров прямо на воде. Обычно это характерно для транспортов, посещающих небольшие порты, где не всегда есть береговые установки для обработки контейнерных грузов, или очень маленькая осадка. В таком случае контейнеры доставляются по воде к причалам, а там затаскиваются краном. Но местные особенности я еще не уточнял, и здесь все могло быть заведено на свой лад.

За полчаса я добрался до своего нового жилища. Три дня назад агент сразу предложил квартиру, устроившую меня полностью. Два отдельных помещения, обстановка и, в качестве бонуса, панорамный вид на торговый порт. Но я имел особое мнение на предмет того, что эта квартира заряжена устройствами наблюдения до отказа. Ни один предмет спецоборудования, которое я соберусь использовать по ходу выполнения задания, не должен был здесь оказаться. Неожиданно я вскрикнул от боли — мой мизинец случайно задел за торчащий из непонятного декоративного сооружения, стоящего у окна, острый деревянный шип. Выступила кровь. В санузле в шкафчике я нашел жидкий пластырь и залил им мизинец, потом тщательно протер моющим средством странное сооружение у окна. Небольшая табличка в основании похожего на гигантский букет творения гласила: «Красная агава. Питомник Церела». Неожиданно оказалось, что это живое растение. Переодевшись в свободную одежду и надев куртку с большим внутренним карманом, я пошел на набережную, в рекомендованный капитаном кабак. Коммуникатор я оставил дома, во избежание. Одежда, надетая мной, не представляла собой ничего особенного, но любая закладка в нее была обречена на провал — ткань активно накапливала электростатический заряд, нейтрализующий любой передатчик или маяк.

Открыв на ходу, не вынимая руки из кармана, тонкое шило маленького складного ножа, я стал быстро наносить на покрывающий мизинец слой прозрачного пластыря комбинацию точек и тонких рисок, крутя при этом головой по сторонам. На городской набережной Патрая толпы людей большими компаниями прогуливались из конца в конец, пересмеиваясь между собой. Сделанные под старину фонари на столбах ограждения ярко освещали покрытые каменной плиткой дорожки вдоль линии прибоя. Народ, несмотря на довольно-таки свежий ветер с моря, оказался одет достаточно легко, видимо, хорошенько подогревшись повсеместно продающимся из стоящих, древних на вид, бочек вином и сидром. Открытые площадки перед многочисленными барами прямо-таки кишели сидящей за длинными столами и веселящейся до упаду публикой. Я прошел почти всю прибрежную полосу — набережная уже вплотную подошла к городским окраинам, освещение становилось все более скупым, а прогуливавшийся народ — все менее дружелюбным. Тут и там проскальзывали мутные личности, явно не отдыхающие, а работающие в толпе. Неподалеку от одного из баров кому-то уже рихтовали физиономию. Мне в глаза бросилась тусклая вывеска «Сертаки-бар», и я решил зайти туда, для разнообразия, чтобы пропустить стакан вина перед ужином. Внутри хоровод, состоящий человек из двадцати, в разнобой подпрыгивал в такт незнакомой мне, но цепляющей за душу и за ноги музыке. Из кухни позади барной стойки в зал тянуло дымом сгоревшего масла. Я оглянулся. Все места были заняты, но на скамейке у стола в левом углу от входа один из сильно расслабившихся посетителей полулежал, оперевшись локтем на сидение.