Шеф-повар Александр Красовский 2 (СИ) - Санфиров Александр

Но стоял вопрос ребром, где взять деньги? Я примерно представлял, за сколько марок можно продать дом в Йоэнсуу и кафе. Этих средств должно хватить на покупку здания. Но на его ремонт, покупку оборудования и ввод в эксплуатацию денег уже не имелось.

Можно, конечно, попробовать взять кредит, но я сомневался, что мне человеку без шведского гражданства предоставят такую сумму.

Печально вздыхая, я простился с охранником и отправился домой.

— Ты чего такой задумчивый? — поинтересовалась жена, когда мы сели ужинать. — В каких облаках витаешь?

Честно говоря, рассказывать ей о фабрике не хотелось.

— Скорее всего, начнет уговаривать, не трогать наследство, — думал я. — Люде этот дом очень нравится. Да меня самого жаба душит все продавать. А с другой стороны в Йоэнсуу нам делать нечего. Конечно, если жить жизнью мелкого буржуа, как жили Пеккарайнены, то вполне можно спокойно дожить до старости, без особых проблем. Это тебе не Стокгольм. Там особо не развернуться.

Однако на слова о возможной продаже финской собственности Люда отреагировала спокойно.

— Саша, если ты считаешь, что надо продавать, то продавай. Я уже давно поняла, что мы вряд ли когда-нибудь переедем в Финляндию. Знаешь, мне шведский язык нелегко дается, поэтому не очень хочется еще и финский язык учить.

— Понятно, — протянул я. — Тогда завтра поеду к Сандбергу, посоветуюсь в какой банк лучше обратиться за кредитом. И Салонену позвоню, сообщу, чтобы занялся продажей всей собственности. Доверенность на это я ему еще в прошлом году оформил.

Следующим днем я уже сидел в офисе Сандберга. Перебирали мы банки недолго, и остановились на Стадсгипотек банке, дающем кредит под залог недвижимости.

— Пожалуй, придется заниматься покупкой и ремонтом здания в три этапа. В первую очередь продать финскую собственность. Затем на эти деньги покупать здание фабрики, и лишь потом брать кредит в банке под залог приобретенной недвижимости, — начал размышлять я вслух.

— Слушай Алекс, — заметил внезапно Сандберг. — Ты что-то очень сложную конструкцию строишь. Не проще бы было сразу взять кредит на покупку этого здания. Думаю, что так было бы гораздо быстрей. Конечно, банк оценит твою будущую покупку землю, и само здание, и определит размер кредита. Но насколько я в курсе, в Накка земля довольно дешевая, слишком много предприятий там в свое время построили, а теперь сам знаешь, экологические требования с каждым годом растут.

Кредит мне после недолгих мытарств банк выдал. Правда теперь моя новая собственность оказалась у него в залоге. Но всего на двадцать пять лет и под 0,3 % годовых. Когда я читал договор, то с ужасом вспоминал, как когда-то в прошлой жизни брал кредит в 22 % годовых, чтобы купить новую машину.

Так, что в мае, я уже привез Люду на фабрику, похвастаться своей покупкой.

Женаоценить новое приобретение не смогла. Если с улицы, двухэтажное здание красного кирпича, крытое черепицей, ничем не выделялось из ряда почти таких же строений, то внутри смотреть пока было не на что, Хотя надо отдать должное шведам. Порядок в помещениях присутствовал. Даже сантехника в туалетах и душевых осталась нетронутой. Концы электрических кабелей, торчащие из стен и пола, были аккуратно собраны в пучки и заизолированы. На втором этаже в кабинете владельца даже осталась вся мебель красного дерева, что меня изрядно порадовало. Буду сидеть в обстановке пошлой роскоши.

После осмотра Люда скептически заявила, что работы здесь видимо-невидимо, и она очень сомневается, что нам хватит денег довести все здание до ума.

— А мне не надо до ума доводить все здание, — сообщил я. — Второй этаж пока трогать не будем, а на первом этаже сделаем цех полуфабрикатов. Тут достаточно места для моих задумок. Кстати, у меня и проект имеется, согласованный с муниципалитетом.

— Когда ты его успел сделать? — изумилась жена.

— Конечно, здорово, что ты так веришь в мужа, — ехидно заметил я. — Но в данном случае ошибаешься. Такой проект я не потяну. В Стокгольме хватает фирм, подвизающихся на этой деятельности. Так, что я выбрал не самый дешевый, но самый оптимальный вариант со своей точки зрения. Теперь остается только ждать поступления денег на счет из Финляндии и можно приступать к обустройству нашего комбината, не побоюсь такого громкого слова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Так, как деньги мне нужны были срочно, то пришлось обломать надежды Эйнара Салонена и попросить его продавать дом и кафе по реальной цене, чтобы не заниматься этим полгода. Кафе, как я и ожидал, купила Кристина Хённинен, со слов адвоката, забравшись при этом в долги. А дом купил дальний родственник Тойво Пеккарайнена. Но главное в июне у меня уже появились деньги для ремонта и покупки оборудования, пока довольно скромного.

В итоге в августе 1977 года без шума и фанфар мой комбинат был открыт. На это время у меня в портфеле лежали несколько договоров о поставке полуфабрикатов в магазины города. Я даже имел наглость провентилировать в муниципалитете тему о поставках готовой еды в школьные учреждения коммуны Накка. Но меня быстро опустили с небес на землю, сообщив, что я для начала должен зарекомендовать себя надежным поставщиком. А уж потом, спустя пару лет, возможно, депутаты обсудят мое предложение, определят, справлюсь ли я с таким объемом поставок, и решат, стоит ли отдавать такой выгодный подряд на следующий учебный год.

— Папа! Ты же обещал меня и Ленку покатать на яхте! — отвлек меня от воспоминаний требовательный голос Танюшки. Я так пригрелся на солнце, что не слышал, как она в сопровождении Мишель подошла ко мне.

Дочка, держа в руках совок для песка, требовательно смотрела на меня.

— Обещал, — согласился я. — Это случится совсем скоро. Завтра к нам приедет дядя Паша, он будет капитаном и покатает нас всех по заливу.

— Здорово! — воскликнула девочка и сразу перешла к другому вопросу. — Папа, ты мне поможешь построить замок в песочнице?

— Нет доча, сегодня у нас с тобой ничего не выйдет, мне надо ехать на работу. Ну, не плачь, мы обязательно построим большой замокв воскресенье.

— Вы все работаете, работаете, — надула губы Танюшка. — Мне скучно с Мишель, она мне не дает с Супер Нинтендо играть.

Мысленно я улыбнулся. Люде совсем не нравилось, что девочки часами залипают в этой игрушке, поэтому Мишель было строго наказано больше двух часов день, игрушку детям не давать.

Думаю, чтонаша няня с удовольствием бывручила Тане эту приставку на целый день, а сама спокойно смотрела Санту-Барбару, но после такого категорического запрета со стороны хозяйки не рисковала этого делать.

Тяжко вздохнув, я встал, слегка потянулся, разминая затекшие конечности, и отправился к машине. Впереди меня ждали два-три часа споров, согласований и прочих проблем.

И хотя мы все уже решили между собой и пришли к выводу, что снова придется уступить профсоюзам в их требованиях, но сразу соглашаться было нельзя. Профсоюзные лидеры должны были быть уверены, что им удалось с огромным трудом вырвать эти уступки, и что дальше давить на людей дающим им рабочие места и возможность трудится, чревато нехорошими последствиями.

Утром следующего дня я отправился в аэропорт, встречать брата. Сорок два километра до городка Мерста удалось проехать довольно быстро, но все же не так, как рассчитывал. Когда подъехал, в небе над аэропортом Арландо то и дело появлялись самолеты, глянув на часы, понял, что чуть не опоздал, уже через полчаса ожидался рейс Ленинград-Стокгольм. Я не особо помнил, когда Собчак переименовал город, но этим летом 1991 года он всё еще оставался Ленинградом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Признаюсь, что слушать и читать о творящемся бардаке в бывшей великой стране не хотелось. Это Люда внимательно отслеживала все события в стране и с возмущением рассказывала о них мне по вечерам. Помню, всего лишь несколько лет назад, когда Горбачев стал первым секретарем ЦК КПСС, она с восторгом следила за его выступлениями, радовалась изменениям в стране. Особенно тому, что мы могли беспрепятственно переписываться с родными и даже разговаривать по телефону. Со временем, по мере того, как на Родине дела шли все хуже и хуже, восторги Люды поутихли.