Смерть после бала - Найо Марш

— Вы помолвлены?

— Нет. Мы ждем, пока Дональд начнет сам зарабатывать на жизнь.

— И сколько он должен зарабатывать, чтобы вы сочли его подходящей партией?

— Вы не слишком-то любезны, не так ли? Наверное, вы считаете меня бесчувственной, расчетливой и очень современной. Может быть, я такая и есть, но меня пугает мысль о том, что из-за безденежья мы будем вынуждены вести жалкое, нищенское существование. Убогая маленькая квартирка, дешевые ресторанчики, подержанная мебель, подкрашенная, чтобы казаться новой… Бр-р-р! Я уже насмотрелась на такие браки, — заявила Бриджит с видом умудренной жизнью женщины, — уж я-то знаю, что это такое!

— Вам, наверное, известно, что Дональд — наследник своего дяди.

Бриджит вскочила с места, глаза ее засверкали.

— Не смейте! — закричала она. — Не смейте говорить, что только потому, что Дональд — наследник, он имеет к этому какое-то отношение! Не смейте!

— А вам я посоветую не наводить людей на разные мысли, становясь на защиту прежде, чем в этом возникла необходимость, — твердо сказал Аллейн. Он засунул руку в нагрудный карман пиджака и вытащил оттуда записную книжку. Взгляд Бриджит упал на нее, и ее гнев сразу остыл. Она подняла глаза на Аллейна. Он приподнял одну бровь и с извиняющимся видом посмотрел на девушку.

— Ваша идея была просто блестящей, — сказал он. — Ее действительно легко спутать с портсигаром, только у нее не такие острые грани.

— Свинья! — с чувством произнесла Бриджит.

— Извините, — ответил Аллейн. — Итак, приступим. Два-три официальных вопроса, если не возражаете. И знаете что, мисс Бриджит, позвольте мне дать вам маленький совет. Мы обычно всегда говорим это свидетелям. Не стоит увиливать от ответа, не стоит терять самообладание и уж ни в коем случае не стоит откровенно лгать, потому что, можете быть уверены, вас все равно изобличат, и своим поведением вы лишь ухудшите положение того, кого вы старались выгородить. Вы считаете, что Дональд невиновен?

— Я знаю, что он невиновен.

— Хорошо. В таком случае вам совершенно нечего бояться. Итак, начнем. Вы заходили в течение вечера в зеленую гостиную на третьем этаже?

— Да. Очень часто.

— А во время ужина? Между двенадцатью и часом?

Бриджит задумалась. Глядя на нее, Аллейн вспомнил свою молодость и позавидовал свойственной этому возрасту душевной энергии и способности держаться на плаву. Мысли Бриджит легко перескакивали от смерти к любви. Ей было жаль Банчи, но в то же время, коль скоро Дональда не подозревали в убийстве, она испытывала приподнятое возбуждение при мысли о полицейском расследовании. Она искренне переживала за свою мать и готова была пойти на жертвы ради ее спокойствия. Но печаль, гнев и страх, натыкаясь на защитную броню ее молодости, моментально отскакивали, не оставляя и следа. Сейчас, говоря о плохом самочувствии матери, она была очень серьезна, но тем не менее создавалось впечатление, что в целом она была скорее взбудоражена, чем подавлена происшедшей трагедией.

— Мы сидели там вместе с Дональдом до тех пор, пока большинство не отправились в столовую. Тогда мы тоже спустились вниз. Как раз тогда я и отдала Донне ее сумку. Донна выглядела совсем больной. Она ужасно устала. Когда я подошла к ней в столовой, она чуть не упала в обморок. Позже она объяснила, что это от духоты.

— Да?

— Погода была очень странной, внутри было жарко, но стоило открыть окно, как в помещение вползали клубы тумана, и сразу становилось холодно и сыро. Донна попросила принести ее нюхательную соль. Я помчалась наверх, в дамский гардероб. Горничная Донны, Софи, была там, я взяла у нее нюхательную соль и побежала вниз. Я нигде не могла найти Донну, но столкнулась с Банчи, и он сказал мне, что ей стало лучше. Я как раз обещала этот танец Перси Персивалю, он был уже здорово навеселе и закатил мне сцену из-за того, что нигде не мог найти меня, поэтому мне пришлось танцевать с ним следующий танец, чтобы утихомирить.

— А больше вы не заходили в зеленую гостиную?

— Мы с Дональдом еще раз поднялись туда перед самым концом бала.

— Не могли вы в какой-то момент в течение вечера оставить на чиппендейловском столике свой портсигар?

Бриджит изумленно посмотрела на него.

— У меня нет портсигара, я не курю. А что, этот портсигар имеет какое-то отношение к делу?

— Очень может быть. Вы не знаете, кто-нибудь слышал, как Банчи звонил по телефону из этой комнаты около часу ночи?

— Я ничего об этом не слышала, — сказала Бриджит. Аллейн чувствовал, что пробудил в ней любопытство. — А вы не спрашивали мисс Харрис? — поинтересовалась она. — Она довольно много времени проводила наверху прошлой ночью. Она сейчас здесь.

— Я поговорю с ней позже. У меня к вам еще один вопрос. Лорд Роберт был рядом с вашей мамой, когда вы отдали ей сумочку, не так ли? Он все еще был там, когда она чуть не потеряла сознание?

— Да. А при чем здесь это?

— Вам не показалось, что он чем-то расстроен?

— Он, видимо, очень беспокоился за Донну, но не более того. Потом к ним подошел сэр Даниэль — это лечащий врач Донны. Банчи открыл окно. Мне показалось, они все хотели от меня избавиться. Донна попросила принести нюхательную соль, и я пошла за ней. Вот и все. А при чем здесь портсигар? Пожалуйста, скажите мне.

— Это золотой портсигар с вделанным в крышку медальоном, окруженным бриллиантами. Он вам знаком?

— Судя по вашему описанию, ужасно дорогая вещица. Нет, не помню, чтобы я когда-либо видела его.

Аллейн поднялся со своего места.

— Ну, в таком случае это все, — сказал он. — Большое вам спасибо, мисс Бриджит. До свидания.

Он был уже у самой двери, когда она остановила его.

— Мистер Аллейн!

— Да?

Она стояла посреди комнаты очень прямо, вздернув подбородок. Непослушная прядь волос упала ей на лоб.

— Вас, похоже, очень заинтересовал тот факт, что моя мама вчера плохо себя чувствовала. Почему?

— Лорд Роберт находился рядом с ней в это время… — начал Аллейн.

— К тому же, похоже, вас в не меньшей степени интересует и то, что я вернула маме ее сумочку. Почему? Ни один из этих эпизодов никак не связан с Банчи Госпеллом. Моя мать нездорова, и я не позволю, чтобы ее беспокоили.

— Вы совершенно правы, — сказал Аллейн, — и я сам постараюсь ее не беспокоить, если этого можно будет избежать.

Это, по-видимому, несколько успокоило ее, но все равно он видел, что она хочет еще что-то сказать. На ее юном, очаровательном личике, в рамке аккуратно уложенных волос, появилось испуганное выражение.

— Я хочу, чтобы вы сказали мне, — проговорила она, — подозреваете ли вы Дональда в чем-нибудь?

— На такой ранней стадии расследования мы пока еще никого конкретно не подозреваем, — ответил Аллейн. — Не следует придавать слишком большого значения тем вопросам, которые задает вам полиция в ходе следствия. Большинство из них — простая формальность. Как наследник лорда Роберта — нет, нет, не нужно опять набрасываться на меня, ведь вы сами спросили, и я отвечаю вам — так вот, как наследник лорда Роберта Дональд, естественно, не может не интересовать нас. Если вы беспокоитесь за него, а я вижу, что это так, позвольте мне дать вам совет. Попробуйте уговорить его снова заняться медициной. Если он откроет ночной клуб, рано или поздно он попадет к нам в лапы. И что потом?

— Конечно, теперь все будет по-другому, — задумчиво проговорила Бриджит. — Мы можем пожениться прямо сейчас, даже если он будет пропадать целыми днями в госпитале. Но теперь у него будут хоть какие-то деньги.

— Да, — согласился Аллейн, — да, это так.

— Мне не хочется казаться бессердечной, — открыто глядя ему в лицо, сказала Бриджит, — но, естественно, трудно не думать об этом. Нам ужасно, ужасно жаль, что это случилось с Банчи. Нельзя переживать больше. Но, в конце концов, он не был молодым, как мы.

Перед мысленным взором Аллейна вновь предстала склоненная набок лысеющая голова, пухлые ручки, неловко подогнутые маленькие ножки.

— Да, — сказал он, — он не был молодым, как вы.

— Я считаю, что он вел себя с Дональдом глупо и несправедливо, — продолжала Бриджит, повысив голос, — и я не стану притворяться, что я так не думаю, хотя мне очень жаль, что я была с ним груба прошлой ночью. Но я не думаю, что он обиделся бы на нас за то, что мы думаем о том, как деньги теперь изменят нашу жизнь. Я уверена, что он понял бы нас.

— Я уверен, что он понял бы.

— В таком случае не надо смотреть на меня так, будто я низкая, бесчувственная тварь.

— Я вовсе не считаю вас низкой, и я не верю, что вы на самом деле бесчувственная.

— Ну что ж, спасибо и на этом, — сказала Бриджит и тут же добавила: — О, черт, мне очень жаль.

— Ничего, — сказал Аллейн. — До свидания.

— Да, но…