Смерть после бала - Найо Марш

— Боюсь, это глупо с моей стороны, — скромно произнес Аллейн, — но я надеялся, что вам что-нибудь известно об этом телефонном разговоре.

— Во сколько это было?

— В час ночи. Это единственное, что нам известно.

— В час ночи. В час ночи. Дайте подумать. — Каррадос нахмурился с важным видом, и его глуповатые глаза почти полностью скрылись под лохматыми бровями. — Должен сознаться, что так сразу…

— Я полагаю, что большинство гостей в это время ужинали, — сказал Аллейн. — Я разговаривал со слугой, дежурившим на верхнем этаже, и он вспомнил, что примерно в это время вы поднялись на галерею.

Неожиданно на висках сэра Каррадоса вздулись вены.

— Клянусь Богом, неудивительно, что этот нахальный тип меня запомнил! Ну конечно же, я поднимался наверх, и это было как раз в час ночи. Вы совершенно правы, мистер Аллейн. Я заплатил этому чертову Даймитри целое состояние и рассчитывал, полагаю, не без оснований, что все будет организовано на самом высоком уровне. И что же я обнаруживаю? Нет спичек! В гостиной наверху нет спичек, все вокруг засыпано пеплом, на камине лежит дымящийся окурок! Как раз под самыми часами. Поэтому я и запомнил время. Был ровно час ночи, как вы и сказали. Хочу верить, что я человек уравновешенный, мистер Аллейн, но тут я не выдержал. Я вышел на галерею и задал этому малому взбучку, которую он не скоро забудет. Он у меня стрелой помчался вниз за спичками. Чертов даго[30]!

— И вы все это время находились на галерее, сэр?

— Разумеется, не все время! Я входил и выходил из этой гостиной, черт бы ее побрал. Я поднялся наверх где-нибудь без пяти час и обнаружил комнату в том состоянии, о котором я вам говорил. Я хотел было заглянуть во вторую гостиную, ту, где стоял телефон, но увидел сидящую там парочку. Должен заметить, они вели себя скорее как лакей с горничной, чем как приличные люди, которых я привык принимать у себя в доме! Что только ни приходится терпеть! Мужчина украдкой выскользнул из комнаты, пока я отчитывал этого проклятого официанта, и остановился на галерее. Я имею в виду этого типа Уизерса. Не помню, говорил ли я вам о нем раньше. Потом вышла дама и скрылась в гардеробе. Бог мой, ну конечно же, как раз в это время по лестнице поднялся лорд Роберт и вошел в зеленую гостиную!

Каррадос шумно выдохнул воздух, и его усы зашевелились.

— Понятно?! — торжествующе воскликнул он. — В комнату, в которой стоял телефон.

— Великолепно, сэр! Позвольте, я еще раз уточню детали, чтобы убедиться, что я ничего не перепутал. Вы вышли из ближайшей к лестнице гостиной и обратились к официанту. Капитан Уизерс вышел из другой гостиной (в которой стоял телефон), и почти следом за ним — миссис Холкат-Хэккет, которая направилась в гардероб.

— Эй! — воскликнул Каррадос. — Я не упоминал имени дамы, Аллейн. Видит Бог, я слишком хорошо воспитан, чтобы так опрометчиво скомпрометировать женщину.

Аллейн заговорщически улыбнулся.

— Боюсь, сэр, что я поспешил с выводами.

— Да? Вы хотите сказать, что об этом уже поговаривают? Она американка, не так ли? М-да, мне очень грустно это слышать. Холкат-Хэккет мой старый друг. Весьма прискорбно.

Аллейн не без ехидства отметил про себя, что этот разговор доставляет сэру Герберту истинное удовольствие.

— В тот момент, — поспешно продолжил он, — когда вы, отослав официанта вниз, вернулись в гостиную, а миссис Холкат-Хэккет скрылась в гардеробе, наверх поднялся лорд Роберт. А где в это время находился Уизерс?

— Он лениво направился в гостиную следом за мной. Пришлось поддерживать с ним светскую беседу. Молодой Поттер тоже сидел там, надувшись. Я всегда считал, что очень терпимо отношусь к нынешней молодежи, но должен признаться…

Внезапно он остановился, замявшись.

— Да? — пробормотал Аллейн.

— Я… это не имеет значения. Не будем уклоняться в сторону, э? Так, значит, Уизерс? Так. Должен признаться, Аллейн, я всегда льстил себе, что могу найти общий язык со всеми, но скажу вам откровенно, общество Уизерса доставило мне мало удовольствия. Называет себя капитаном. А в каком полку он служил, позвольте полюбопытствовать?

— Понятия не имею. Вы, случайно, не слышали, как лорд Роберт говорил по телефону в соседней комнате?

— Нет. Нет, не слышал. Хотя сейчас, когда вы упомянули об этом, я вспомнил, что слышал, как звякнул телефон, когда кто-то поднял трубку. Дело в том, что я был уже сыт по горло обществом этого гнусного типа. Я извинился и пошел вниз.

— Вы не помните, кто-нибудь шел вверх по лестнице навстречу вам?

— Не думаю. Впереди меня спускалась миссис Холкат-Хэккет.

— Таким образом, в то время, пока вы находились в гостиной, кто угодно мог подняться на верхний этаж и войти в комнату, из которой звонил лорд Роберт?

— Это вполне возможно.

— Миссис Холкат-Хэккет могла войти туда прежде, чем вы направились вниз. Капитан Уизерс или Дональд Поттер могли сделать это потом.

— Да, клянусь Богом, вполне могли! Если вы хотите что-то узнать об этом телефонном разговоре, вам следует спросить у них. Я не хотел бы обсуждать моих гостей, но, честное слово, я считаю, что этот Уизерс вполне способен подслушать чужой разговор. Что общего может быть у молодого Поттера с этим мерзавцем, который к тому же старше его на двадцать лет? И тем не менее. У вас есть еще вопросы?

— Да, сэр. Вы, случайно, не встретили наверху мисс Харрис? Слуга упомянул…

— Харрис? Вы имеете в виду секретаршу моей жены? Конечно, я видел ее. Она скрылась в туалете, когда я только что поднялся наверх. Я не видел, как она выходила оттуда.

— Ясно. Может быть, я смогу поговорить с ней перед уходом?

— Ну, разумеется, только, боюсь, вам с ней придется трудно. Она очень застенчивая малышка — жаль, что такие теперь редкость. В наши дни им наплевать, из какой двери они выходят и кто их при этом видит.

Сэр Герберт неожиданно решил, что сказал что-то исключительно остроумное, и разразился громким лающим смехом, к которому Аллейн вынужден был присоединиться.

— Бедная маленькая Харрис! — проговорил, наконец успокоившись, Каррадос. — М-да…

— А теперь, — сказал Аллейн, — перейдем к концу бала. Мы, как вы понимаете, хотели бы знать о том, что делал в это время лорд Роберт. Может быть, вы, сэр, могли бы нам в этом помочь?

— А! Понимаю. Моя жена и я стояли на галерее второго этажа, около лестницы, ведущей в холл, и прощались с гостями — то есть с теми из них, которые были достаточно старомодны, чтобы поблагодарить хозяев. Должен заметить, что некоторые юнцы сочли это излишним. Лорд Роберт, разумеется, подошел к нам и был очень любезен. Так, дайте подумать. Он спустился вниз, вошел в гардероб и вскоре вышел оттуда в своем знаменитом плаще. Я помню это, потому что в это время спустился вниз и, направляясь в бар, прошел мимо него.

— Вы вышли из бара до того, как лорд Роберт ушел?

— Нет. — На минуту в облике Каррадоса снова появилось что-то от убитого горем старого солдата. — Нет. Это был последний раз, когда я видел лорда Роберта Госпелла. Что ж, я не боюсь признаться, Аллейн, что вся эта история просто потрясла меня. Просто потрясла! Но что делать, мы должны стиснуть зубы и призвать на помощь все свое мужество, не так ли? Так о чем мы говорили? Ах, да. Я провел в баре какое-то время. Сознаюсь, к тому времени я уже совершенно выдохся. Я выкурил сигару и выпил глоток бренди. Перемолвившись парой слов с Даймитри, я отправился домой.

— С леди Каррадос и мисс О'Брайен?

— Что? Нет, нет, я отправил их раньше в другой машине. Моя жена была абсолютно вымотана. Я остался потому, что хотел сам все проверить. Я никому не доверяю. Эти люди так небрежны, оставляют где попало непотушенные окурки. Я убедился, что все в порядке, и только после этого отправился домой. Шофер вернулся за мной. Надо полагать, вы захотите поговорить с ним.

— Нет, сэр, благодарю вас. Мы вполне вам доверяем.

— Я бы хотел, чтобы со мной обращались так же, как со всеми остальными, но вам, конечно, виднее. Что-нибудь еще?

— Могу я поговорить с леди Каррадос?

— Я не думаю, что моя жена сможет быть вам полезна, Аллейн. Эта история совершенно ее доконала. Роберт Госпелл был ее близким другом, и она очень переживает. Честно говоря, она все еще в постели.

— Мне очень жаль, — после некоторой паузы сказал Аллейн. — Досадно. Я хотел по возможности избавить ее от необходимости появляться на коронерском следствии[31].

— А когда это будет?

— Завтра утром, сэр.

Каррадос сердито уставился на него.

— Без сомнения, она слишком плохо себя чувствует, чтобы принимать участие в подобных мероприятиях. Я прослежу за тем, чтобы ее доктор запретил ей вставать. И она не сможет принять вас сегодня. Я уверен, что, если бы даже я решился разбудить ее, чего я ни в коем случае не стану делать, она все равно отказалась бы говорить с вами. Это исключено.