Строитель руин - Владимир Мясоедов

– В этот раз святое деяние будет еще и вознаграждено подобающе, – заверил меня самый старший из адептов Длани Света, а значит, и наиболее опытный и опасный из них, судя по внешнему виду умудрившийся дожить аж до сорока лет. Волнения из-за смерти своего товарища он не проявил абсолютно никакого, а врать врагам у этих ребят, если правильно помню, не положено. Хотя вот засады устраивать или в спины бить, судя по всему, позволяется. – Жар небес!

Хорошо, что успел вовремя отскочить от вырвавшегося из его рта, вместе с последними словами, снопа пламени, плохо, что новый удар посоха пришелся в пустоту, да еще и по руке проехались четки, распоров мясо так, словно это была намокшая бумага. Так, главный и еще один жрец меня отвлекают, сыпя ударами и слабенькими для существа с моей реакций, живучестью и регенерацией заклинаниями, а оставшиеся двое тихонечко расходятся в разные стороны и окружают, ведь одновременные удары с нескольких направлений не заблокирует и самый лучший в мире воин. Что ж, попробуем спутать им карты.

– Посмотрим, как вы умеете сражаться на слух, – зло выдохнул я, совершая прыжок метров на десять назад, чем выиграл несколько мгновений, а затем прижал руки, по которым буграми, от плеч, вниз, к ладоням, пошла плоть живого артефакта. Миг, и вокруг меня, да и вообще в радиусе черт знает сколько метров, поднялась настоящая песчаная буря. Лучшее и принципиально неповторимое творение ведьмы, не побоявшейся связаться с древним, едва ли не позабытым темным покровителем гномов, – умело творить со стихией земли настоящие чудеса. Правда, темные и очень дорогостоящие, лишним напоминанием о чем стали прорвавшие остатки одежды щупальца, метнувшиеся вбок, и чей-то быстро оборвавшийся вопль.

– Ты чего творишь? – мысленно спросил я магического симбионта, в очередной раз спешно меняя дислокацию. Не знаю, умеют ли адепты Длани Света видеть в такой обстановке, но место, где застыл их противник для сотворения чар, они должны были запомнить, а значит, скорее всего, сейчас жахнут туда чем-нибудь убойным. – И, кстати, почему со жрецами не помог?

– Враг, – хищные отростки добычу, быстро лишающуюся остатков мяса на своих костях, так и не выпустили. – Но менее насыщен неусваиваемыми и вредными энергиями, чем предыдущие противники, а потому съедобен.

– Ну, тогда ладно, – немного успокоился я, увидев, что уже практически съеденный труп носил на шее небольшую книжечку с изображением солнца. Послушник, судя по всему. И таких тут еще много, ведь с кем-то же дерется моя свита, раз не вмешивалась в разборки со жрецами. Храмовые воины еще могли и не обнажить оружие против слуг пусть и чужого, но дружественного им божества, а вот впавшему в раж четвертьорку сейчас и подписанный всеми небожителями разом мандат был бы побоку.

Предположения подтвердились, правда, не до конца. Не знаю, что за молитву, ну или заклинание, применили мои оппоненты, вот только над улицей пролился в прямом смысле слова огненный дождь. Струйки пламени, косо падающие с ясного неба, все время меняли направление своего полета, обжигая все, чего касались. Вой сжигаемых заживо людей, в недобрый для себя час вышедших из дома и попавших под раздачу сильных мира сего, ввинтился в уши. Кружащаяся пыль служила некоторой защитой, живой артефакт вновь начал собирать вокруг тела клочья темного тумана, но жар, добирающийся до тела, все равно заставлял кожу обугливаться.

– Хватит! – Не знаю, кто это сказал глухим баритоном, но прозвучало на удивление весомо. Замер я. Замер вынырнувший из недр созданной магическим паразитом завесы жрец. Замерли его четки, метнувшиеся к моему горлу. Даже огненные капли, наполняющие воздух, и те замерли. – Вы нарушили равновесие и принесли больше вреда, чем пользы.

Воздух прояснился и очистился от всех посторонних примесей. Улица, полная людей, часть из которых не могли шевельнуться, а некоторые теперь шевельнутся, лишь только если их из могилы поднимет некромант, почтительно внимали звучащему из ниоткуда голосу. Вернее, Гласу. С большой буквы и исходящему, судя по всему, прямо с небес.

– Ты не вправе мешать нам выполнять нашу святую миссию по очистке земли от Зла, Торгаш! – Старый адепт Длани Света оказался единственным, кто сумел пересилить непонятное наваждение, он поднял голову вверх и, судя по пылающему в глазах огню, причем совсем не в переносном смысле пылающему, был готов бросить вызов небесам. Хотя нет, постойте, я тоже могу двигаться. Просто… ну… как-то очень не хочется. – Исчезни, идущий на переговоры с Тьмою! Или сила повелителя битв сметет тебя, как сухую былинку ураган!

– Чего ждешь? – шепнул в голове чей-то голос, причем, совершенно точно, он не принадлежал живому артефакту, до сих пор общающемуся хоть и весьма понятными, но мыслеобразами! А еще был очень похож на то, что совсем недавно гремело с небес. – А ну врежь ему своей оглоблей по хребтине, пока спиной стоит!

Совет был дельным, и я решил ему последовать, пока противники отвлеклись. Посох метнулся к затылку фанатичного жреца, а щупальца живого артефакта, получив команду, стелясь по земле, оплели ноги его подручных. У тел адептов Длани Света разнообразные орудия смертоубийства остановило солнечно-желтое сияние, вздувшееся вокруг опасных участков ореолом. Вот только мое оружие остановить оно не смогло, и самый опасный из противников равномерно рассеял содержимое своей головы по нескольким квадратным метрам. А хищные отростки, отброшенные в сторону и обожженные, невзирая на сопротивление, снова метнулись вперед, рассыпаясь пеплом, но успевая вгрызться в нижние конечности людей. Как оказалось, этот непонятный щит имел свой передел прочности, и когда тот истощился, то уязвимую плоть от вечноголодного порождения темной магии осталась прикрывать лишь одежда, пусть прочная, рассчитанная не только на повседневную носку, но и на возможное боестолкновение. Плотоядные отростки частично просочились сквозь столь ненадежную преграду, частично просто растворили ее, тут же начиная пожирать ноги своих жертв, лишая врагов сначала мобильности, а затем и жизни. Ну а я не мешал, решив воздержаться от одергивания своего жутковатого симбионта, занятый более важным делом. Рассматривал окрестности, подсчитывал потери и прикидывал, куда и как валить из города, ведь такого побоища среди своих подданных Айрон Принмут точно не простит.

Дома по бокам улицы горели, все больше и больше занимаясь огнем, и оттуда слышались жуткие вопли сгорающих заживо обитателей, а еще ведь были те, кто оказался размазан в кровавую кашу взрывом или зарублен бойцом, не имеющим времени или желания разобраться, кто именно перед ним. Трупы, среди которых не так уж и многие несли на одежде символ солнца, обильно устилали пейзаж. Карета превратилась в кое-где еще тлеющие угольки. Печально, но ожидаемо, о том, что придется теперь искать ей замену, где-то на краешке сознания промелькнули мысли еще раньше, чем временно преодолевшее законы гравитации тело успело брякнуться вниз. От выделенных в столице кандидатов в гвардию теперь остались вообще жалкие обрывки, да и те, похоже, в местном госпитале. Половина тех, кто сопровождал меня сегодня утром, лежат с разной степени тяжести ожогами и прочими травмами вроде застрявших в спине стрел, мало совместимыми с жизнью, и даже не стонут. И большой вопрос, скольких из тех, что сейчас корчатся на земле от боли, удастся вернуть в строй. Утыканный обломанными древками, словно еж, Грофон, судя по всему, помирать не собирается, поскольку сейчас весьма живо материт одного из своих людей, одновременно его же и перевязывая. Даже не скажу, к добру это или худу, эх, жаль, что поднятую пылевую бурю вмешательство свыше убрало, а не то бы появилась шикарная возможность пристукнуть дальнего и нежеланного родственника короля, свалив на очень удобную кандидатуру в лице покойных уже жрецов. А виновники резкого прекращения схватки сидели, обнявшись, будто парочка лиц нетрадиционной ориентации, но шутить над ними не хотелось. Неяркое белое сияние, все еще окутывающее фигуры братьев, судя по всему, исполняло функции прямого телефона с кем-то очень могущественным. Примет еще оскорбление на свой счет да шарахнет молнией, ну или что там припасено у Ремеса Торговца для лиц, рискнувших вызвать его гнев или просто попросить у вышеупомянутой персоны лицензию на предпринимательскую деятельность.

– Ну и зачем мне было врать, что вы кроме как махать мечами и разбираться в бюрократических заморочках ничего не умеете? – обратился к ним я, подходя поближе и начиная щупальцами живого артефакта, наевшегося, а потому не предлагающего немедленно поглотить легкодоступную добычу, стаскивать к себе раненых. Те из них, которые были солдатами, причем уже знакомыми с моими своеобразными методами, одинаково выглядящими и при лечении, и при калечении, реагировали на подобную помощь легким матом и просьбами перемещать их поаккуратнее. А вот горожане, попавшиеся в жутковатые конечности магическому симбионту, не совсем правильно понявшему отданную носителем команду или же просто слабо различающему посторонних, не относящихся к врагам, удостоившиеся заботы о себе со стороны придворного мага, отреагировали так, будто их уже пожирали живьем. Вырывались, кричали, плакали, молили о пощаде… Не совсем, кстати, безуспешно, троих, чье состояние после краткой диагностики было опознано как удовлетворительное, отпустили, а один сам удрал, перерезав обхвативший его управляемый плотоядный канат, если не ошибаюсь, звуковой волной. Причем, судя по одежде простого горожанина, парень до сего момента либо не подозревал о собственном таланте чародея, либо был чьим-то шпионом под прикрытием. Последнее вряд ли, ибо стремительное бегство новоявленного адепта волшебных искусств было прервано чьим-то трупом, попавшимся под ноги и уронившим его в выкопанную для стока осадков у края улицы канаву, а настоящий профессионал вряд ли мог допустить подобный промах.