Долина Молчания - Нора Робертс

     Он провел большим пальцем по соску, наблюдая, как тень наслаждения пробежала по лицу девушки.

     —Не думай ни о чем, Мойра.

     Но мозг уже и так словно заволокло туманом. Разве можно о чем-то думать, когда тело переполняют чувства?

     Киан приподнял ее, так что их лица вдруг оказались на одном уровне. А затем его губы снова увлекли ее в жар поцелуя.

     Что это под ней — кровать? Он прошел с ней на руках через всю комнату? Как... нет, мысли окончательно запутались, когда ладони и губы Киана обжигающим бархатом заскользили по ее телу.

     Это был пир после слишком долгого поста. Но Киан не торопился, неспешно наслаждаясь нежностью и ароматом ее кожи. Трепет, пробегавший по телу девушки, каждый ее вздох и вскрик усиливали его возбуждение.

     Когда ее любопытные руки подобрались слишком близко, грозя потерей самообладания, он сжал ее ладони, продолжая медленно и безжалостно терзать губами ее грудь.

     Возбуждение ее росло; Киан чувствовал, как ее тело под ним переполнилось желанием. А когда он довел ее до вершины наслаждения, она изогнулась всем телом и сдавленно вскрикнула.

     Потом обмякла, ее пальцы ослабли.

     — О-о. — Это слово напоминало долгий выдох. — О, я понимаю.

     — Тебе только кажется. — Его язык скользнул по пульсировавшей на шее жилке. Мойра вздохнула, и его рука опустилась ниже, между ног, проникла во влажный жар, ведя к новым вершинам наслаждения.

     Будто яркая вспышка осветила ее, слепя глаза, обжигая кожу, проникая в сердце. Исчезло все, кроме ощущений, кроме неизъяснимого наслаждения. Она была стрелой лука, и Киан запустил ее в небеса, в бесконечный полет.

     Его руки направляли ее, пока она не возненавидела эту нескончаемую жажду его тела. Не помня себя, Мойра принялась стягивать с него рубашку.

     — Мне нужно... Я хочу...

     — Знаю. — Киан снял рубашку, чтобы она могла коснуться его, ощутить вкус его кожи. И отдался наслаждению ее жадных ладоней и губ.

     Дыхание щекотало кожу, теплое и прерывистое, пальцы сначала скользили по телу, затем вонзались глубоко в кожу. Ладони девушки сжали его бедра, и Киан помог ей сорвать с себя остатки одежды.

     Глаза Мойры широко раскрылись, и он растерялся — то ли ему смеяться, то ли гордиться.

     — Я... не знала. Я видела мужчину и раньше, но...

     — А теперь знаешь? — Он рассмеялся.

     — Конечно. Мужчины, купались в реке, и я из любопытства...

     — Ты подглядывала за ними. После купания в холодной реке мужское достоинство... предстает не во всей своей красе. Не бойся, я не сделаю тебе больно.

     Нет, ей должно быть больно. Она читала об этом в книгах и, конечно, слышала разговоры других женщин. Но Мойра не боялась боли. Она уже ничего не боялась.

     Девушка откинулась на спину, готовясь терпеть боль, но он снова принялся ласкать ее, возбуждая и одновременно расслабляя, словно она была натянутой струной.

     Киан хотел, чтобы она растаяла, растворилась под его ладонями, забыла обо всем. Стройное, натянутое, как струна, тело вновь расслабилось, стало теплым и мягким, а кожа порозовела от вызванного желанием прилива крови.

     — Смотри на меня. Мойра, могри. Смотри на меня. В меня.

     Это он умел — у него хватало воли и самообладания. Киан мог облегчить этот момент, снять вспышку боли, оставив одно наслаждение. Увидев, как затуманились темно-серые глаза Мойры, он погрузился в ее лоно. Наполнил ее.

     С дрожащих губ девушки сорвался тихий стон. Взгляд Киана не отрывался от ее глаз; его бедра пришли в движение — длинными, медленными толчками, от которых волны наслаждения пробегали по ее лицу и телу.

     Даже после того, когда Киан отпустил ее взгляд, когда она начала двигаться вместе с ним, ее глаза не отрывались от него. Сердце девушки бешено колотилось, такое живое, что ему казалось, что оно бьется у него в груди.

     Оргазм наступил вместе с криком восторга и облегчения. И только теперь он, наконец, позволил страсти увлечь себя вслед за Мойрой.

     Свернувшись клубком, она прижалась к нему, словно котенок, вылизавший сметану до последней капли. Киан не сомневался, что потом будет казнить себя за это. Но теперь ему так хотелось хоть немного понежиться.

     — Я не знала, что так может быть, — прошептала она. — Грандиозно.

     — Боюсь, после меня ты не захочешь смотреть на других.

     — Я имела в виду не размер твоего мужского достоинства, как ты выразился. — Рассмеявшись, она посмотрела на него снизу верх и по ленивой улыбке поняла, что он прекрасно ее понял. — Конечно, я читала о самом акте. Медицинские пособия книги. Но личный опыт — это совсем другое.

     —Я счастлив, что помог тебе в исследованиях.

     Перевернувшись, она облокотилась на него.

     — Мне нужно продолжить исследования. Пока не узнаю все, что можно. Я жадна до знаний.

     — Черт возьми, Мойра. — Он вздохнул, играя ее волосами. — Ты совершенна.

     — Правда? — Ее разрумянившиеся щеки порозовели еще больше. — Не буду спорить, потому что именно такой я себя и ощущаю. Только хочу пить. Тут где-нибудь есть вода?

     Отодвинув ее в сторону, Киан встал и взял кувшин. Мойра села на кровати, ожидая, пока он нальет воду, и ее роскошные волосы рассыпались по плечам и груди. Киан подумал, что, будь у него сердце, оно остановилось бы от такой картины.

     Протянув чашку, он сел на кровать напротив девушки.

     — Это безумие. Ты сама знаешь.

     — Мир сошел с ума, — ответила Мойра. — Почему бы нам не стать частью этого безумия? Я не глупа и не беззаботна, — поспешно добавила она, накрыв его ладонь своей. — У меня так много дел, Киан, и в них я лишена выбора. А это был мой выбор. Только мой.

     Отпив воды, Мойра протянула ему чашку, предлагая утолить жажду.

     — Ты будешь жалеть о том, что доставило нам удовольствие и никому не принесло вреда?

     — Ты не подумала о том, как отреагируют люди, узнав, что ты делишь со мной постель?

     — Послушать тебя — так ты больше всего озабочен моей репутацией. Я самостоятельная женщина и ни перед кем не должна отчитываться, с кем делю постель.

     — Будучи королевой...

     — Я не перестаю быть женщиной, — перебила Мойра. — Женщиной Гилла, которые славятся своей самостоятельностью. О чем сегодня мне уже напоминали. — Она встала, подняла накидку и закуталась в нее, словно в облако.

     — Одна из моих служанок, Кэра... Ты знаешь, о ком я говорю?

     —Да, высокая, с темно-русыми волосами. Одолела тебя в рукопашной.

     — Совершенно верно. Сегодня убили ее брата. Он был молод — ему еще не исполнилось восемнадцати. Она в отчаянии. Я пришла в гостиную, где обычно собираются женщины, и нашла ее там. Я предложила ей побыть с семьей, но она отказалась.