Долина Молчания - Нора Робертс

     — Раньше он предпочитал одиночество. Женщины способны многое изменить, — заметил Киан.

     Мойра подняла на него взгляд:

     — Только женщины?

     — Ладно, люди. А женщины? Они изменяют мир просто потому, что они женщины.

     — В лучшую или в худшую сторону?

     — Все зависит от женщины, ведь так?

     — И от награды или мужчины, на которого обращены ее взоры. — С этими словами она бросилась навстречу Ларкину.

     Он насквозь промок, но Мойре было все равно: она крепко обняла брата.

     —Тебя ждут еда, питье, горячая вода — все, что пожелаешь. Я так рада тебя видеть. Всех вас. — Она повернулась, чтобы поздороваться с остальными, но Ларкин удержал ее.

     Чувство облегчения сменилось страхом.

     — Что? Что случилось?

     — Нужно войти в дом. — Голос Хойта был тихим и напряженным. — Уйти с этой сырости.

     — Скажи, что случилось. — Мойра высвободилась из объятий Ларкина.

     — На отряд Тинина напали примерно на полпути.

     Мойра почувствовала, как внутри все заледенело.

     — Оран. Тинин.

     — Они живы. Тинин ранен, но легко. Шестеро других...

     Пальцы Мойры впились в ладонь Ларкина.

     — Убиты или захвачены?

     — Пятеро убиты, один захвачен. Еще несколько ранены, двое тяжело. Мы сделали все, что могли.

     Холод внутри остался, словно сердце окутала оболочка изо льда.

     —Имена знаете? Убитых, раненых и того, кто попал в плен?

     —Знаем. Мойра, захватили юного Шона, сына кузнеца.

     Сердце разрывалось от жалости к юноше. Мойра знала: его ждет то, что хуже смерти.

     — Надо навестить их семьи. Никому ничего не говори, пока я не сообщила семьям.

     — Я пойду с тобой.

     —Нет. Нет, я должна это сделать сама. Вам нужно обсохнуть, согреться и поесть. Я сама, Ларкин. Это моя обязанность.

     — Вот имена. — Блэр вытащила из кармана клочок бумаги и протянула его Мойре. — Мне очень жаль.

     — Мы знали, что это может произойти. — Мойра спрятала листок под плащ, чтобы он не промок. — Приду в гостиную, когда освобожусь, и вы расскажете обо всем подробно. А теперь я должна сообщить печальную новость семьям.

     — Тяжелый груз, — заметила Блэр, провожая взглядом Мойру.

     —Она выдержит. — Киан тоже посмотрел вслед девушке. — Королевы нужны и для этого тоже.

     Мойра думала, что горе раздавит ее, но она не сломалась. Матери и жены плакали в ее объятиях, и королева искренне разделяла их горе. Она ничего не знала о нападении, но говорила каждой женщине, что ее сын, муж или брат достойно встретил смерть, умер как герой.

     Так было нужно.

     Тяжелее всего ей пришлось в семье Шона — кузнец и его жена встретили ее с надеждой в глазах. Мойра не смогла сказать им всю правду. Она ушла, оставив родителям юноши эту надежду, и просила их молиться и уповать на то, что их сыну все-таки удастся сбежать из плена и вернуться домой.

     Вернувшись в свою комнату, Мойра спрятала листок с именами в шкатулку с изящной росписью, которая всегда теперь будет стоять рядом с ее кроватью. Она понимала, что будет еще не один список потерь. Это первый. Отныне имена всех, кто отдал жизнь за Гилл, будут храниться в этой шкатулке.

     Вместе с листком бумаги Мойра положила веточку розмарина и монетку — знак памяти и уважения.

     Заперев шкатулку, она подавила желание побыть в одиночестве и подумать о случившемся, и направилась в гостиную, чтобы узнать подробности произошедшего.

     При ее появлении все смолкли. Ларкин встал.

     — Отец только что ушел. Если хочешь, я попрошу его вернуться.

     — Нет, нет. Пусть побудет с твоей матерью и сестрой. — Мойра знала, что муж беременной кузины завтра поведет второй отряд.

     — Я разогрею тебе еду. Нет, ты должна поесть. — Гленна не дала Мойре возразить. — Считай это лекарством, но поесть ты просто обязана.

     Пока Гленна накладывала еду на тарелку, Киан налил в стакан яблочного бренди.

     —Сначала выпей. Ты бледная, как мел.

     — После спиртного я разрумянюсь и опьянею, — возразила Мойра, но затем пожала плечами и выпила бренди, словно воду.

     — Нельзя не восхититься женщиной, которая может так запросто опрокинуть стаканчик. — Впечатленный, Киан взял у нее стакан и вернулся на место.

     — Это было ужасно. Вам я могу признаться. Ужасно. — Мойра села за стол, сжала ладонями виски. — Смотреть на их лица, видеть, как они меняются, знать, что теперь в этих домах навечно поселилась скорбь из-за вести, которую я принесла. Из-за того, что они лишились самых близких и родных людей.

     — Это не ты! — Гленна со стуком поставила тарелку перед Мойрой; ее голос звенел от гнева. — Не ты лишила их близких!

     — Я имела в виду не войну и не смерть, а печальные известия: их так трудно сообщать... Тяжелее всего было с тем, кого захватили. Шон, сын кузнеца. Родители все еще верят, что он вернется. Я не могла сказать им, что это хуже, чем смерть. Не могла оборвать последнюю ниточку надежды, а теперь жалею — так было бы человечнее.

     Она тяжело вздохнула, затем выпрямилась. Гленна права: нужно поесть.

     —Расскажите все, что вам удалось выяснить.

     —Вампиры прятались в земле, — начал Хойт. — Как и в тот раз, когда напали на Блэр. Тинин сказал, что их было не больше пятидесяти, но наших они застали врасплох. Казалось, враги не боятся смерти — они нападали и бились, словно безумные звери. Двое погибли в первую же секунду, и в суматохе боя вампиры увели нескольких лошадей.

     — Почти третью часть всех лошадей отряда.

     — Четверо, а может, пятеро захватили сына кузнеца — по словам тех, кто пытался его спасти. Его повели на восток, а остальные держали оборону, отбивая наши атаки. Более двадцати вампиров были убиты, а остальные рассеяны и обращены в бегство.

     — Мы победили. Ты должна относиться к этому именно так, — настаивала Блэр. — Просто обязана. В первом же бою твои люди уничтожили более двадцати вампиров. Потери относительно невелики. Только не говори, что любая смерть — уже слишком много, — поспешно добавила она. — Я знаю. Но такова реальность. Так что тренировки сделали свое дело.

     — Я понимаю, что ты права, и я все это себе уже говорила. Но все-таки я считаю, что победу одержали вампиры. Им нужен был пленник. Другой причины для нападения быть не могло. Перед ними стояла одна цель — захватить живого, причем любой ценой.

     — Не буду спорить. Но я бы не стала говорить об их победе. Глупая и ненужная трата сил. Если бы вампиры остались и продолжили бой, то потерь у нас было бы больше — убитыми и пленными. Думаю, Лилит отдала приказ в порыве гнева, импульсивно. Но как стратегия это никуда не годится.