Лингво. Языковой пейзаж Европы - Гастон Доррен

То, что современные македонцы пишут кириллицей, факт бесспорный. А кириллица названа в честь македонского святого – это тоже несомненно. Только кириллица была создана не самим Кириллом, а его последователями в так называемой Преславской книжной школе, в Болгарии, через несколько десятилетий после его смерти. Когда Кирилл (а точнее Константин) и его брат Мефодий (которого при жизни знали как Михаила) перевели часть Библии на славянский (который не был для них родным), они пользовались алфавитом, который известен как глаголица (он изображен на предыдущей странице). Для защиты литературной чести святых братьев впоследствии стали утверждать, что уж этот-то алфавит они точно изобрели. Но, скорее всего, они просто добавили к уже готовому алфавиту несколько букв: есть веские основания полагать, что у славян уже были свои писатели, когда Константин и Михаил занялись переводом. И кстати, переводили они не в Македонии, а намного севернее – на территории современной Чешской Республики или в ее окрестностях.

А теперь вернемся к началу этой истории, которое, как оказалось, должно звучать так: Константин был греком. Поэтому в македонском языке используется кириллица – алфавит, который они с братом Михаилом не разрабатывали.

Вот как оно было на самом деле.

 Macedonia (для обозначения фруктового или овощного салата) образовано от названия страны. Впервые это слово стали так использовать французы.

 Pechalba – работать за границей, особенно с намерением впоследствии вернуться домой, к семье.

53

Безбожный алфавит

Турецкий

Библия на иврите, греческом или латыни не более верна или свята, чем Библия на английском, эстонском или любом другом языке, живом или мертвом. С Кораном не так. Хотя переводы с арабского оригинала и существуют, их значение нельзя даже сравнивать со значением оригинала. А поскольку Коран – это сердце ислама, то авторитет книги распространяется на арабский язык и алфавит.

Вот почему мусульмане использовали этот алфавит для записи множества языков, не имеющих никакого отношения к арабскому. Когда-то на нем умудрялись записывать такие языки, как испанский, албанский, польский и даже один германский язык – африкаанс. Такая широкая сфера применения арабского алфавита не должна удивлять – ведь и латинский алфавит использовали языки, не имевшие к латыни никакого отношения, иной раз даже не входившие в индоевропейскую семью.

Однако употребление иностранного алфавита порождает некоторые проблемы. Обычно возникает несоответствие между количеством букв и их привычным произношением, с одной стороны, и уникальными звуками записываемого языка – с другой. Это так же верно для арабского алфавита, как и для латинского. Но точно так же, как латинский алфавит был переделан с учетом потребностей чешского языка, так и арабский алфавит был приспособлен для ряда других языков. Самый известный из них, пожалуй, персидский: в нем к стандартному набору из 28 букв добавлено 4 для изображения звуков, которых нет в арабском. Еще один большой язык, который использовал арабский алфавит (включая буквы, добавленные в персидском), – это османский турецкий или – для краткости – просто османский.

Османский был странной штукой – этот язык ни для кого не был родным. Его искусственно создали для нужд элиты многонациональной Османской империи, взяв за основу три естественных языка: турецкий, арабский и персидский. Причем скрещиванию подверглась не только лексика, но и грамматика с произношением. Возникшая в результате химера была практически непонятна среднестатистическому турку, арабу и персу.

В каком-то смысле новый язык уравнивал шансы жителей империи: каждый, кто хотел чего-то достичь, будь он турок, араб, перс, серб, албанец или еще кто, должен был для начала выучить этот язык. Но у него было несколько недостатков, в частности, его алфавит совсем не подходил для записи слов турецкого происхождения.

Главный изъян алфавита заключался в том, что на гласные приходилось всего три буквы, да и те несли двойную нагрузку, выступая одновременно как согласные. Это было не очень удобно для тех, кто писал на арабском или персидском, в каждом из которых по шесть гласных, но турецкому с его восемью гласными звуками приходилось вовсе туго. А поскольку османский был сборной солянкой из всех трех языков, то значение (а потому и произношение) слова часто можно было понять только по контексту.

Раскладка турецкой клавиатуры не совсем то, к чему мы привыкли.

Взять хоть букву waw (و). В арабском она представляла звуки w и u, но в турецких словах ей приходилось отображать еще три гласных звука: ü, o и ö. Некоторые другие буквы – как гласные, так и согласные – также изображали больше одного звука. Все это в сочетании с тем, что некоторые гласные вообще никак на письме не отображались, приводило к полному хаосу. Хороший пример – сочетание kl (или لک). Оно служило записью по меньшей мере для восьми османских слов: четырех турецких, двух арабских и двух персидских. Читались они все по-разному (например, kel и gül) и значили тоже совсем разные вещи (клей, роза, всё, усталость). И таких слов можно привести тысячи – все они заставляли читателя теряться в догадках.

К середине XIX в. у османской элиты назрело ощущение, что империя отстала от остальной Европы, где одним из важнейших социальных достижений был рост массовой грамотности. В Турции многие считали, что прогресс тормозит и неудачный алфавит. Предлагалось добавить диакритических значков так, чтобы все восемь турецких гласных, а также некоторые затейливые согласные получили однозначное представление. Но к единому варианту прийти не смогли. Колебания по поводу реформы орфографии занимали османские власти вплоть до самого их падения в 1922 г.

В тот год на смену последнему султану пришел первый президент новорожденной республики – Мустафа Кемаль Ататюрк. Вот уж кому не свойственны были колебания! Став президентом страны намного менее разнообразной, чем старая империя, он отказался от османского в пользу языка, более близкого к турецкому языку Стамбула. От этого вопрос правописания стал еще острее, потому что в текстах увеличилось число исконно турецких слов, а именно для них арабский алфавит подходил меньше всего. Что же было делать?

Идея перехода на латинский алфавит была малопопулярна, и не только среди консерваторов, которые презирали «закорючки неверных». Реформаторов, сторонников Кемаля, при всей их любви к Европе страшила транслитерация на базе французского, самого распространенного в тогдашней Турции европейского языка. Их пугало, что турецкое слово ребенок, звучащее как chojuk, придется записывать как tchodjouk или хуже того – tchodjouque, а слово ответ (jayvahp) – как djévape или djévabe. Некоторые националисты в качестве альтернативы предлагали использовать старый турецкий алфавит, немного напоминающий скандинавские руны, который был в ходу у носителей турецкого в доисламские времена. В первые годы республики Кемаля наиболее реалистичным вариантом по-прежнему казалась модификация арабского алфавита.

И все же 1 ноября 1928 г. турецкий парламент утвердил замену арабского алфавита латинским, назвав его, правда, «турецким алфавитом». Он состоял из 26 знакомых нам букв за вычетом q, w и x (хотя в иностранных именах эти буквы используют) и с добавлением нескольких дополнительных букв: ç, ğ, ı (i без точки; заглавная буква для i – İ), ö, ş и ü – итого в общей сложности 29. 1 декабря 1928 г. на новый алфавит перешли все издатели газет, а с 1 января 1929 г. так же обязаны были поступить все издатели книг. Отныне публичное использование арабского алфавита было запрещено всюду, кроме мечетей.

Решение о таком резком повороте принял лично Ататюрк, и именно он возглавил орфографическую комиссию 1928 г. Для перехода на латинский алфавит у него было две причины. Одна политическая: все реформы Кемаля были направлены на то, чтобы создать светское европейское государство, и отказ от алфавита Корана выглядел крайне символично. Если переход к новому алфавиту отрезал будущие поколения от того, что было написано во времена Османской империи, исламской и восточной по самой своей сути, – тем лучше.

Вторая причина сводилась к тому, что писать по-турецки латиницей было проще и приятнее. В Советском Союзе как раз перед этим ввели латинскую орфографию для своих многочисленных тюркских языков, таких как азербайджанский, татарский и туркменский. Эти языки тоже раньше пользовались арабским алфавитом, и здесь у властей тоже была политическая цель: отрезать их носителей от мусульманского мира. Советские лингвисты потрудились на славу: никаких следов французских орфографических безумств – четкое соответствие между звуками и буквами. Однако в этих алфавитах было несколько необычных символов, таких как ө, z, и ь, и комиссия Ататюрка заменила их буквами ö, j, ğ и ı. В результате вместо французских чудищ tchodjouk и djévape турецкий язык получил четкие и очень турецкие çocuk и cevap.