Лучинушка - Ольга Дмитриевна Конаева

– А я думал, это мерещится только мне.

******

Войдя в лес, Стеша испытала двоякое чувство – грусть от навеянных им воспоминаний и радость от общения с природой. Правда, лес стал иным. Тогда, в конце мая, окутанный свежей листвой, он был тёмен и наполнен звоном птичьих голосов. Теперь же стал тихим и каким – то просветлённым. Облегчённые ветви ольхи и осины устремились вверх, к сосновым вершинам, расчерчивая ярко – синее небо легкой, графичной сетью, а берёзы задумчиво покачивали тоненькими, опущенными вниз ветвями, любуясь опавшими листьями, ещё не потерявшими своих ярких красок, и придававшими земле такой колоритной, праздничной нарядности, что захватывало дух.

Напрасно она думала, что не сможет вспомнить дорогу, по которой прошла с Родькой всего один раз. Она уже видела эту старую сосну с причудливо изогнутым стволом, и это толстое полусгнившее поваленное дерево. А где – то там, впереди, должен быть огромный валун, похожий на высокую односкатную крышу, покрытую ярким зелёным мхом. На него взбирались козы, чтобы полакомиться молодыми веточками ольхи. Интересно, как им живется, любимым Родькиным лялечкам.

Стеша шла позади всех, следя за тем, чтобы кто – то из спутниц не отстал и не потерялся. Дамы бодро шагали за проводником, чётко выполняя строгие инструкции – по сторонам не глазеть и шагать только по его следам. Она же чувствовала себя намного свободней, не боялась оглядываться вокруг в поисках знакомых примет и даже немного отстала от своей экспедиции, когда, услышав тревожное стрекотание сороки, заметила серую тень, мелькнувшую и тут же исчезнувшую за валуном. Сердце дрогнуло и скатилось куда – то вниз.

Они были здесь. Она ощутила их присутствие не только обострённым до предела слухом и зрением, а всей свое кожей. Теперь она замечала лёгкое волнение в кустах осоки, слышала нетерпеливое поскуливание молодняка, рвущегося вступить в схватку, словно в весёлую игру, со свойственной юности дерзостью, и краткое порыкивание вожака, усмирявшего их безрассудные порывы и предупреждавшего, что никто не смеет нарушить закон, позволяющий только ему принимать решение там, где нужно действовать решительно и наверняка.

Значит, Родька находится где – то здесь, иначе стая не кружила бы рядом, а ушла глубже в лес, временно уступив свои владения людям. Но допустит ли она незваных гостей туда, где её не раз тревожил тоскливый вой молодой волчицы, рассказывавший о потерянном друге?

До имения было уже недалеко. Оставалось миновать последнюю трясину и выйти на выступавшую в болото косу, с которой начиналась твёрдая земля. Проводник, видимо тоже почувствовавший близость стаи, ускорил шаг и повёл их вдоль вертикальной стороны валуна. Миновав камень, Стеша оглянулась и увидела волка, стоявшего его вершине. Он стоял, слегка подавшись вперёд, и ей вспомнилась зимняя ночь, глубокий овраг и волк на фоне полной луны, зависшей в вершине дерева.

Вожак и теперь прятаться не собирался. Напротив, он смотрел ей в глаза, словно спрашивая, зачем она привела свою стаю сюда, на его территорию. Стеша медленно, очень медленно повела головой из стороны в сторону и сделала шаг назад, давая понять, что ни ему, ни его стае никакая опасность от этих людей не грозит, и он может быть спокоен. Если бы ей задали вопрос, почему она была уверенна в том, что он её понимает, она не знала бы, как это объяснить. Просто она так чувствовала.

Вдруг волк оглянулся. Стеша видела, как он напрягся, а шерсть на загривке поднялась дыбом. Было очевидно, что он увидел ещё что – то, и, скорее всего, это тоже был человек. Волк повернулся и прыгнул вниз, а Стеша поспешила вслед за ним. Степан с Михаилом стояли рядом, прижавшись к стволу осины, и смотрели в сторону, где промелькнула серая тень. Бежавшая сзади Стеша успела заметить в руке Михаила пистолет и крикнуть:

– Волк, берегись!

От неё крика волк прыгнул в сторону, но вместо кочки угодил в бочаг, окно которого укрывал слой опавшей листвы. Он стал отчаянно барахтаться, пытаясь выплыть, и ему это почти удалось. До твёрдой земли оставалось совсем чуть – чуть, лапы уже скребли по песчаному краю островка, на котором стояла Стеша, однако трясина не собиралась его отпускать и, утробно чавкая, заглатывала быстро и жадно, словно проголодавшееся живое существо. На поверхности уже оставались только волчьи уши и глаза, смотрящие на Стешу с предсмертной тоской.

Этот взгляд заставил её забыть об опасности. Она схватила ветку, сунула волку, и, подождав, когда он вцепится в неё зубами, стала тащить к себе. Однако старый вожак был слишком для неё тяжелым. Когда друзья, опешившие от её действий, пришли в себя и бросились на помощь, он почти исчез в трясине, а её лицо едва не касалось болотной жижи.

Общими усилиями парни вытащили её, а вместе с нею и захлебнувшегося вожака. Стеша присела рядом со зверем и стала толкать его в грудь. Тот закашлялся как человек, обрызгав ей лицо, и с трудом открыл залепленные грязью глаза.

Михаил с огромным удовольствием спихнул бы его обратно в трясину, но Стешин взгляд говорил о том, что сделать это она никому не позволит. Поднявшись на ноги, волк оскалился, показывая, что никакое чувство благодарности служить им его не заставит, и метнулся в чащу, даже не отряхнувшись.

– Вот такая она, волчья благодарность… – сказал Михаил, помогая Стеше встать на ноги.

– Это у нас взаимное, – ответила она, стряхивая с себя грязь и мусор.

– А скажите, Стеша, за каким чёртом вам вздумалось спасать этого зверя?

– Я перед ним в долгу.

– Не хотите ли рассказать, за что вы ему так задолжали?

– Обязательно расскажу, но не сейчас. Мы должны поторопиться, потому что впереди нас ждут люди, которым грозит опасность.

Проводник Макар, не досчитавшийся в конце пути одной из клиенток, в сердцах шлёпнул кепкой о землю и стал материть на чём свет стоит Марьиного брата, уговорившего его провести этих заполошных баб через болота непонятно зачем, и проклятую жизнь, и нищету, заставившую его согласиться идти туда, куда все деревенские давно забыли дорогу.

Женщины растерянно топтались на месте, дожидаясь пока он выговорится, но, когда Макар добрался до власти, жирующей за счёт трудового народа, стало понятно, что ждать придётся долго, а лишнего времени на поиски у них нет.

– Хватит причитать! – решительно потребовала Софья Николаевна, – Надо поскорее идти обратно. Пока вы тут митингуете, Стеша может утонуть в болоте.

В ответ на её требование Макар разъярился ещё больше.

– Я вас предупреждал, что места здесь опасные, поэтому идти надо строго по моему следу, и по сторонам не глазеть?

– Предупреждал…

– Я вам