Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2 (СИ) - Афанасьев Семён

- Господа правоохранители. - Демонстративно игнорирую горе-педагога. - Если бы я не был знаком лично с уважаемым Садатоши, и если бы по роду занятий своей семьи не был осведомлён о кристальной честности общественного обвинения в нашем муниципалитете, - приложив руку к сердцу, кланяюсь в сторону сотрудника прокуратуры, - я бы сейчас заподозрил в ваших словах, в лучшем случае, вопиющую некомпетентность.

- А в худшем? - весело вскидывается полицейский, выпрямляя спину и чему-то искренне радуясь.

- В худшем случае я бы предположил, что вы выполняете чей-то оговоренный заказ со стороны.

- Не слишком ли круто ты загибаешь? - представитель общественного обвинения по-прежнему выглядит бесстрастным, но глаза его выдают.

- Насколько я понял, вы сейчас выступали с предположением. Я позволил себе ответить ровно такой же гипотетической, умозрительной, сослагательной конструкцией.

- Поясни свою мысль, - Садатоши обращается ко мне, но при этом хлопает коллегу по спине, останавливая какую-то его фразу.

- А с какой целью вы хотите пришить мне травму Сэя Нагано? У кого-либо из вас есть медицинское образование? - смотрю по очереди на правоохранителей.

- Вопросы здесь... - начинает сотрудник прокуратуры...

- ... задают все, кому не лень, - заканчиваю фразу за него, возможно, невежливо перебивая. - Потому что вы начали с того, что это не процессуальное общение. А неформальное и, так сказать, нейтральное. Эта ваша вводная в силе? Или вы берёте те свои слова обратно?

- Так, заявляю официально. - Садатоши хлопает себя ладонями по коленям, привлекая резким звуком всеобщее внимание. - Девятое бюро токийского департамента полиции обособляется в дознании. Мы будем давать оценку случившемуся независимо, самостоятельно. - Он немного думает, затем добавляет. - В том числе, правовую оценку. Масахиро, поясни, пожалуйста, свою последнюю мысль насчет медицины. Ты же явно хотел что-то сказать ещё?

- Сколько видов кровоизлияний в мозг вы знаете? - вежливо смотрю только на инспектора полиции, игнорируя всех остальных.

Исходя из служебной принадлежности, Садатоши изображает всё ту же непоколебимую отстранённость. На самом деле, я вижу, он в гораздо большей степени испытывает любопытство.

Не нужно иметь семи пядей во лбу и четырёх десятков лет за спиной, чтобы понять: тот, кому с тобой интересно, вовсе необязательно считает тебя виноватым.

К тому же, он только что открыто заявил о том, что дистанцируется от прокуратуры. Кстати, насколько я понял местное законодательство, в случае судебного разбирательства, и его, и прокурорские выводы рассматриваются судом параллельно.

- Не знаю ни одного, - с лёгким сердцем отвечает борец с якудзой.

- Остальных не спрашиваю... начнем с того, что лично я, школьник, на своём уровне задал бы вопрос. О каком именно кровоизлиянии мы говорим? Кровоизлияние в мозг? Или субарахноидальное?

- Второе - это какое? - несмотря на предвзятую позицию, сотрудник прокуратуры задает правильные вопросы.

- Субарахноидальное кровоизлияние, оно же САК - это кровоизлияние в субарахноидальное пространство. В полость между паутинной и мягкой мозговыми оболочками. Может произойти как принудительно, так и спонтанно. Обычно - вследствие разрыва артериальной аневризмы, или в результате черепно-мозговой травмы. - Даю короткую справку по памяти.

Представитель общественного обвинения многозначительно двигает бровью.

Кавасима начинает победоносно ерзать на своём стуле.

- А кровоизлияние в мозг? - подает голос полицейский.

- Внутримозговое кровоизлияние — это, соответственно, кровоизлияние в вещество головного мозга, обусловленное разрывом патологически изменённых стенок церебральных сосудов или... дальше неважно. - Осекаюсь, потому что ориентируюсь на реакцию слушателей. - Лично для меня является принципиальным вопросом: какой именно тип это болячки приключился с моим одноклассником?

- А это важно? - словно подыгрывает инспектор девятого бюро.

- Да. Если речь идёт о САК, то здесь может быть уместным говорить о моём участии. В том случае, если будет предъявлена какая-то запись нашей драки, - абсолютно не забочусь об этикете и указываю пальцем в сторону преподавателя. - Потому что без такой записи, извините...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Что эта запись поменяет? - сотрудник прокуратуры как будто тоже включается в игру.

- А вы на ней просто увидите меня рядом с теми, на кого я, по мнению некоторых присутствующих, бросился с кулаками.

Кавасима, словно в замедленной съемке, хлопает в ладоши.

Зачем с победоносным видом выбивает дробь по клавиатуре - и чертыхается.

Потому что разбитый монитор ему не помощник.

Смазав эффект своего выступления, он вооружается смартфоном и через несколько секунд на его настенный большой экран выводится явный фрагмент какой-то записи.

- О, это я, - я действительно узнаю себя.

А в следующем кадре моё изображение действительно бросается первым с кулаками на собеседников.

- Могу с разных ракурсов показать, - вбивает гвоздь в мою будущую судьбу Кавасима. Лучащийся искренней и неподдельной радостью. - У нас хорошая система псевдоинтеллекта. На основании реальной записи, может показать с разных точек.

- Покажите с уровня моих глаз пожалуйста, - не поворачиваясь, прошу его со своего места.

Он меня игнорирует, потому мою просьбу повторяет уже полицейский.

- А так гораздо интереснее, - с этими словами подхожу к экрану и прикладываю к нему обе ладони.

Ребро левой упирается в мою виртуальную макушку, а правая отчеркивает рост одного из физкультурников.

- Вы согласны, что на каждого из этих жлобов, чтобы уравновесить вес, нужно минимум полтора таких, как я? - обращаюсь к борцу с якудзой.

- Да, они ощутимо больше. Как минимум, в размерах, - быстро оговаривается полицейский, продолжая фонить любопытством. - А есть ведь ещё и подготовка, согласен?

Он не говорит прямо о том, что видел меня с красноволосой спортзале. Но явно это подразумевает.

- Во-первых, Сэй Нагано ростом не ниже, чем они, - замечаю. - Во-вторых, давайте поговорим о подготовке. Мой одноклассник, якобы пострадавший от моего кулака мало не до смерти, имеет черный пояс по каратэ. Я не знаю, первый это дан или второй. В любом случае, в сравнении со мной у него - подавляющее преимущество.

- А ты не спортсмен? - задумчиво спрашивает представитель общественного обвинения.

Он отобрал смартфон у начальника образовательного процесса и раз за разом прокручивает запись по кругу.

- А на что похоже то, что вы видите? - отвечать вопросом на вопрос невежливо, но иногда приходится.

Как говорится, правильно поставленный вопрос - это власть. Как минимум, в беседе.

Отвечая на вопрос вопросом, ты эту самую власть но время перехватываешь.

- Похоже на деревенского олуха, который решил посоревноваться с профессиональным бойцом, - недолго думая, заявляет правоохранитель.

- Ну видите, вы сами себе и ответили, - пожимаю плечами. - Сколько у меня, деревенского олуха, шансов против боевого первого дана? Или даже вообще второго?

- Я бы сказал, что ни одного, - озадаченно отвечает он. - Если бы не то, чем всё закончилось. - Он остановил воспроизведение на том месте, где мой одноклассник падает в собственные рвотные массы.

- Знаете, меня так и подмывает сказать, что мои законные представители будут с минуты на минуту, - красноречиво сжимаю губы в узкую полоску. - Но могу и прокомментировать.

- Сделай одолжение, - врезается Садатоши. - Ты сейчас так себя ведёшь, как-будто видишь в происходящем что-то такое, чего не вижу я.

- Либо понимаешь что-то, что от нас ускользает, - присоединяется к нему сотрудник прокуратуры.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Внутримозговые кровоизлияния, насколько известно мне, очень редко происходят вследствие удара в голову, - поясняю то, что знал в мои поздние годы абсолютно любой боксёр, начиная с первого разряда.

До наступления периода всеобщей медицинской грамотности, чтобы нормально тянуть тренировочные процессы в сборной, мне приходилось учить немало теории.