Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2 (СИ) - Афанасьев Семён

Полицейский не стал упоминать, что из детских конфликтов, в которых участвовали дети семей якудза, иногда разгорались воистину причудливые пожары массовых беспорядков.

- Если я правильно понимаю ситуацию, максимум который мне грозит - тюрьма. - Равнодушно передернул плечом школьник.

- А этого мало? - искренне поразился Садатоши.

- Скажем, я бывал в ситуациях, когда моя личное свобода была надолго ограничена. Территорию покидать нельзя, очень строгий режим дня, минимум личного времени. Достаточно серьезный перечень задач и обязанностей. Серьёзные ограничения в питании и лишней еды взять негде. В общем, от той тюрьмы, которую я видел по сети, отличается крайне незначительно.

- И сколько времени ты провел таким образом? - Садатоши сообразил, что эти приключения имели место на исторической родине пацана.

Кроме прочего, ему стало просто любопытно. Да и информацию в такие моменты надо вытаскивать по максимуму.

- Несколько лет.

Сотрудник девятого бюро промолчал.

Видимо, на исторической родине мальчишки происходит и впрямь что-то дикое. Инспектор хорошо помнил, что белобрысого усыновили в двенадцать или в тринадцать лет. Соответственно, эти свои несколько лет он успел отмотать до этого возраста.

Может быть, какой-нибудь интернат? Но что у них там за порядки, если от тюремных не отличаются?

- Можешь рассказать мне, что ты будешь делать сразу после того, как выйдешь из суда? Если всё закончится благополучно и по плану твоих родственников?

- Пойду лечить Икару. И кстати, вы мне всё же дайте пару советов на тему предстоящего заседания. Я потому и к вам в машину сел, чтобы уточнить вот что...

***

Мивако не находила себе места. Возможно, Маса поступил и правильно. Если полицией инициировано альтернативное расследование, наладить личный контакт с одним из представителей закона будет очень неплохо.

С другой стороны, ей было бы намного спокойнее, если бы он сейчас ехал с ней в одной машине. Хотя бы просто поговорить...

- Да не нервничайте вы, - словно угадал её мысли юрист, выполняющий заодно функции водителя (поскольку свою машину она оставила возле школы). - По опыту, в нашем районе строгих ювенальных приговоров не бывает.

Кога красноречиво посмотрела на спутника, но ничего не сказала и отвернулась в сторону окна.

Когда они подъехали к зданию суда, Маса вместе с этим полицейским уже перетаптывались на парковке.

Представитель общественного обвинения ненавязчиво напоминал о своём присутствии, находясь в паре метров.

- Наш зал для заседаний там, - адвокат указал взглядом на один из корпусов.

- Откуда знаешь? - неподдельно заинтересовался Маса.

- Бывал тут, - спокойно пожал плечами сотрудник Семьи. - Ну а ты несовершеннолетний. Это только один зал. Вы уже отправили всю сопроводиловку? - здоровяк крайне недоброжелательно обратился к представителю прокуратуры. - Или нам опять полчаса ждать, пока у вас всё по базам прогрузится?

- Когда бы я успел? - огрызнулся общественный обвинитель.

- Мне понятно ваше манкирование своими служебными обязанностями. - Твёрдо заявил представитель якудзы. - О своём времени вы беспокоитесь, а о времени добросовестных налогоплательщиков...

Маса переводил взгляд с одного на другого, излучая искреннее и неподдельное любопытство.

Полицейский демонстрировал выражением лица вселенскую скуку и тоску.

- А что, всё как обычно, - пробормотала сама себе Мивако и, подхватив Масу под руку, решительно направилась в нужном направлении.

Глава 26

- ... таким образом, ваша честь, независимое расследование усматривает потенциальный злой умысел обвиняемого.

Сотрудник прокуратуры переводит дыхание после длинной фразы.

- Слушай, а почему этот суд-то - семейный? - раздаётся в повисшей тишине вопрос младшего Асады своему адвокату.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тот недовольно отмахивается, демонстрируя, что занят.

- Потому что тебе нет двадцати, - вместо юриста, белобрысому тихо отвечает Мивако. - Если тут обвинения против тебя сочтут обоснованными, дело передадут в территориальный суд. Такой порядок.

- Мы в школе проходили; вроде бы у семейных и территориальных судов один ранг? Нет? - не унимается учащийся.

- Ранг один, полномочия не совпадают. Тс-с-с, - секретарша Ватару Асады укоризненно смотрит на парня.

- ... что заставляет вас так думать? - судья (невысокий, смуглый, сухой мужчина лет шестидесяти) за время разбирательства ни разу не поднял глаза на зал для заседаний.

- Здесь находится представитель девятого бюро департамента полиции Токио. Прошу уважаемый суд адресовать справочный вопрос по семье Асада профильному специалисту, - представитель общественного обвинения спокоен, собран и на вид абсолютно не предвзят.

- Полиция Токио, девятое бюро, - всё так же, не поднимая головы, тут же переадресовывает вопрос судья. - Будьте добры, прокомментируйте тезис общественного обвинителя.

- Не согласен, - не вставая, коротко пожимает плечами со своего места инспектор Садатоши. - Общественное обвинение пытается идти по пути наименьшего сопротивления. В данном случае, классифицировать мотивы фигуранта по его фамилии. Не принимая во внимание больше ничего. У нас в полиции чуть иные методики оценки социальной опасности, - в голосе полицейского звучит явная насмешка.

Юрист якудзы удивлённо и уважительно поднимает взгляд на полицейского.

- Поясните свои слова, - судья, надев очки, впервые за всё время смотрит на присутствующих.

- Не здесь. - Снова коротко и отрывисто отвечает Хидэоми. - По письменному запросу, и не в данном заведении. Мои извинения, ваша честь. - Полицейский ловит взгляд судьи, не мигая, двигает бровями пару секунд. – При всём уважении, не компетенция семейного суда.

- Не та компетенция. Классифицированная информация, - негромко поясняет здоровяк, работающей юристом у якудзы, школьнику и сопровождающей его молодой женщине.

- Девятое бюро, вы не поддерживаете предлагаемую общественным обвинением меру пресечения? Я правильно вас понял? - уточняет судейский чиновник, снова погружаясь в планшет и бумаги на своём столе.

Для чего снимает очки для близорукости.

- Поняли правильно. Независимое расследование девятого бюро будет оформлено до конца текущих суток надлежащим образом. После этого, оно будет находиться в служебном доступе, в том числе, для судов необходимой подведомственности. - Протокольными фразами, лениво и нехотя сообщает полицейский.

- Но вы можете сейчас сказать, есть ли у вас предварительные выводы? - кажется, судья испытывает нетерпение. - Я бы хотел принять предварительное решение по делу сейчас! Лишать свободы несовершеннолетнего даже на несколько суток не совсем правильно, если он этого не заслужил. С другой стороны, общественное обвинение усматривает социальную опасность в действиях конкретного субъекта. От этого тоже не отмахнёшься.

- Я воздержусь от объявления результатов нашего дознания до их подтверждения моим начальством, - вежливо отвечает Садатоши. - Ваша честь, мне кажется, мою службу сейчас пытаются втянуть во внутренние муниципальные дрязги, связанные с предстоящими выборами и не имеющие ничего общего с поисками справедливости.

- Поясните, - судья сухо роняет одно слово, при этом недовольно хмурясь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Я считаю, что опрос подозреваемого был сейчас произведен формально. Целью ставил не установление истины, а трактовку событий. Соответственно, его результаты не отражают фактического положения вещей.

- Асада Масахиро, есть ли у вас какая-либо информация, которую вы считаете важно довести до сведения суда? - абсолютно спокойно судья переносит фокус внимания на подростка.