Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2 (СИ) - Афанасьев Семён

- А вопросы задавать можно? – тот одновременно отмахивается от склонившегося над его ухом юриста.

- В части, касающейся нашего дела, несомненно, - поощрительно кивает судья.

- А у нас сейчас цель - определить и установить справедливость? С точки зрения общественной морали? Или что-то иное? – кажется, белобрысый гайдзин вообще не обеспокоен происходящим.

- Этот суд, хотя и оперирует категориями морали, в решениях скорее опирается на законодательство. - Судья без очков близоруко щурится, задумываясь вслух.

Видно, что то, как он всерьёз воспринял слова подростка, откровенно не нравится сотруднику прокуратуры. Тот досадливо морщится, изображая нетерпение и раздражение.

- Мои мотивы могут являться смягчающими обстоятельствами? - уточняет белобрысый.

- В известной мере, - лаконично кивает судья.

- Вы здесь рассматриваете мою драку со спортсменами, как отдельный эпизод. В то время как она, увы, не является самостоятельной, и продолжает инициированный пострадавшими предыдущий конфликт.

Общественный обвинитель морщится ещё больше.

Инспектор девятого бюро с любопытством на лице забрасывает ногу на ногу.

Адвокат и Мивако напряжённо хмурятся.

- У меня есть подруга. Близкая. Над нами с ней шефствуют три девочки нашего класса, которые учатся на математическом отделении с самого начала. Мы перевелись в этот класс только на той неделе, - Асада-младший опирается локтями на барьер. - Одну из этих девочек ваши так называемые пострадавшие выбросили с балкона третьего этажа. После неудачной попытки группового изнасилования. Так ситуация видится мне. Это случилось, пока меня рядом не было. Когда я появился, пошёл выяснять, что случилось. Драка – следствие этого разговора.

- Голословные утверждения, - замечает общественный обвинитель. – Попытка выгородить себя. К тому же, насколько мне известно, заявление от так называемой пострадавшей девочки ещё не подано.

- Потому что её родители вместе с ней в реанимации, - абсолютно невежливо перебивает белобрысый. – Как только выйдут – будет вам и заявление, и ведро изюма к чаю…

Представитель прокуратуры мгновенно краснеет, но ничего не говорит.

Судья с любопытством смотрит на каждого из них по очереди.

- Я могу попросить вас пригласить свидетеля с моей стороны? Начальника образовательного процесса Академии Тамагава? Насколько я заметил, он тут, в здании.

Судья молча переводит взгляд на представителя общественного обвинения и вопросительно поднимает бровь.

- Две минуты, - кивает тот, извлекая смартфон.

***

- ... только такая запись. Подробности - на сервере управляющей компании. Я не специалист по протоколам и массивам данных, а защищенное хранилище, по законодательству, находится только у сертифицированного поставщика услуг. - Юто Кавасима, давая пояснение судье, искоса поглядывает на своего ученика с нескрываемым превосходством.

- Хм... Подозреваемый Асада, - судья задумчиво вертит в руках свои очки. - Я где-то восхищаюсь вашей объективностью в собственный адрес, но не могу не спросить: а для чего вы приглашали этого свидетеля?

- Тем более что я являюсь свидетелем обвинения, - внешне бесстрастно, неизвестно зачем, добавляет педагог.

- А-а-а, так я думал, что у нас с ним записи совпадают, - вроде бы искренне изумляется ученик. - Это же неполная версия видеозаписи!.. Ваша честь, извините, у меня нет опыта в этих заседаниях. Я думал, что вы затребуете полную версию с этого блока камер! Который мы только что отсматривали.

- Увы. Я могу даже вам искренне посочувствовать, - спокойно отвечает судья. - В свою очередь, чтобы не оставлять безответной вашу попытку объективности, скажу: территориальный суд наверняка примет во внимание ваше добровольное упоминание о случившемся.

- Не понял? - продолжает добросовестно удивляться школьник. - Вы же сами согласны, что запись неполная? Картинка совсем иная складывается, если смотреть полную. Как насчёт двести тринадцатой статьи? Суд не имеет права выносить решения до рассмотрения всех имеющихся свидетельств! Вы же только что мои конституционные права нарушили!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- У суда нет иных доступных материалов для анализа, - мягко отвечает чиновник. - Я искренне сочувствую вам в сложившейся ситуации. Потому предлагаю: в суде следующей инстанции запросите экспертизу хранилища. Возможно, баг удастся ликвидировать и восстановить пробелы.

- Зачем такие сложности? - продолжает удивляться белобрысый. – Рвать зубы через жопу… пардон. Есть же полная запись.

- Где? - в отличие от прочих присутствующих, лицо судьи не выражает никаких эмоций.

Представитель общественного обвинения в этот момент начинает хмуриться.

Начальник образовательного процесса задумчиво поднимает глаза на своего ученика.

- Спросите меня, - обиженно поджимает губы гайдзин, упирая большой палец правой руки себе в грудь.

- У вас есть полная версия этой записи? - всё так же безэмоционально, вежливо улыбаясь уголком рта, уточняет судья.

- Знаю, где взять, - уверенно кивает школьник. - Вы бы не могли пригласить квалифицированного инженера категории... военно-учетная специальность... индекс в их системе кодировки... а если по справочнику безопасности, то…

Через пятнадцать секунд судья смотрит на светловолосого школьника широко открытыми глазами:

- Вы понимаете, что это далеко не самое легкое и простое мероприятие?

- Я требую соблюдения двести тринадцатой статьи в собственный адрес, - спокойно и устало говорит школьник, продолжая опираться локтями на разделительный барьер. - Я несовершеннолетний и прошу вести судебное заседание с уважением конституции нашей страны. С такой постановкой вопроса вы согласны?

Адвокат и Мивако наблюдают за развитием событий, чуть приоткрыв рты.

Хидэоми Садатоши озадаченно приподнимает правую бровь.

Представитель общественного обвинения встревоженно переглядывается с начальником образовательного процесса Академии Тамагава.

- Меня за шестьдесят с лишним лет ещё никто не обвинял в нарушении даже правил дорожного движения, не то что конституции. – Внешне спокойно парирует судья.

- Могу подсказать решение, - не обращая внимания на произведенное впечатление, заявляет учащийся из Тамагава. - Министерство обороны, отдел... Они доступны и онлайн, двадцать четыре на семь. Там как минимум штатный чел на тумбочке, по регламенту. Если вы запросите их участие в процессе через систему электронного правительства, за своей цифровой подписью, нужный специалист будет вам предоставлен в режиме реального времени. Минуты через три…

- Откуда вам известны такие подробности? - судья, активировав виртуальную клавиатуру, совершает каскады манипуляций, добросовестно следуя нечасто вспоминаемым инструкциям.

- Это имеет отношение к рассматриваемому делу? - набычившись, плюет на все возможные правила адвокат якудзы со своего места.

Судья коротко окатывает его нечитаемо взглядом и ничего не говорит.

- Моя подруга, Цубаса Кимишима, перевелась к нам из Информационной Академии при комитете начальников штабов. - Пожимает плечами младший Асада. - У них, кроме прочего, случаются учения. На какой-то там их замудрёной информационной безопасности, они абсолютно официально учились подключаться к сертифицированным государственным сетям первой и второй категорий. И приравненным к ним.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Школьник переводит дыхание.

- Она уже знала, что не пойдёт по армейской линии, - продолжает он через секунду. - Собиралась переводиться к нам. В качестве своей тестовой курсовой работы, она создавала подключения к сетям Академии Тамагава. Ну, чтоб приятное с полезным, так сказать… Потом её отчислили из того весёлого учебного заведения, а кое-какие допуски у неё ещё по инерции месяц активны…