Нежная осада - Бертрис Смолл

— Ты видел ее? — спросил Уильям, шагая к крыльцу.

— Да, на прогулке.

— Она была одна? — допытывался брат.

— Одна. Похоже, ирландцы ей не слишком по душе.

— Я не ирландец, — буркнул Уилли.

— А кто же ты? — удивился Кайрен. — Наш отец ирландец, ты живешь в Ирландии, так что и говорить нечего.

— Она как-то сказала мне то же самое, — вздохнул Уильям.

— Значит, у нее больше здравого смысла, чем я предполагал, — заметил Кайрен, открывая дверь библиотеки. — Вот и мы, папа.

Отец сидел у пылающего камина. Он уже успел стянуть сапоги, и ноги в чулках были протянуты к огню. Отхлебнув виски, он махнул рукой в сторону буфета, где на серебряном подносе стоял графин:

— Ax, как я мечтал об этом с тех пор, как ваша мать увезла меня отсюда! Обе твои сестры, Кайрен, живут в деревне, в домах, где стоит вечная невыносимая сырость, хотя погода была довольно теплая. У Мэри — пятеро детей, у Бесс — четверо. Мать права: никогда не встречал таких шумных невоспитанных сорванцов. Пусть это и наши внуки, все равно — гадкие отродья, и все тут! Твои сестры совершенно не умеют вести хозяйство. Повсюду детишки, няньки, собаки, и ни минуты покоя. Хотя у нас тоже было пятеро, но в доме всегда царил уют благодаря моей Джейн, — проворчал Шейн Девере.

— Вынужден согласиться с тобой, отец, — засмеялся Кайрен. — Мачеха всегда умудрялась содержать дом в полном порядке, и нужно отдать должное: ей я обязан теми немногими хорошими манерами, что у меня есть.

Шейн поднял голову и пронзил сына тревожным взглядом.

— Если бы только… — начал он. Кайрен поспешно поднял руку, чтобы заставить отца молчать.

— Я сам приобрету все, что захочу, — тихо сказал он. — Я не создан для такой жизни. Не то что Уилли. У меня нет ни сожалений, ни злобы. Все идет, как должно быть, и род Деверсов продолжится в Меллоу-Корте.

— Ах, какое благородство! — злобно выпалил Уильям.

— Иди к дьяволу, младший братец, — спокойно откликнулся Кайрен.

— Хорошо рассуждать, когда не приходится жениться на нелюбимой, — капризно прошипел тот. — Зато мою жизнь успели распланировать до смертного часа!

Кайрен Девере раздраженно прищурился и, схватив младшего брата за шиворот, повернул лицом к себе.

— Послушай меня, малыш Уилли, — зловеще процедил он. — Я не вижу причин для жалоб. Ты наследник прекрасного поместья, носишь древнее уважаемое имя, женишься на девушке, которую знал с детства. Девушке, которая обожает тебя и сделает счастливым, если ты ей позволишь. Какого черта ты валяешь дурака? Тебе ни к чему приключения, тревоги и волнения, ибо ты истинный сын своей матери. И если станешь мучить Эмили Энн, я лично изобью тебя до полусмерти. Попробуй только разбить ей сердце!

— А тебе какое дело? — ухмыльнулся Уильям.

— Есть дело, хотя бы потому, что я великодушно отдал тебе все, что у меня было. И если бы я решил перейти в протестантство, Уилли, неужели ты воображаешь, будто отец сделал бы тебя наследником? Обычно младшим сыновьям не так везет, как тебе, и поверь, все еще может измениться в мгновение ока, младший братец. Даже твоей грозной мамаше ничего не удастся сделать, так что радуйся своей удаче и будь добрее к своей кузине. Такой бесчувственный олух не заслуживает ни Меллоу-Корта, ни Эмили Энн. Постарайся перемениться, хотя бы ради своих родителей.

Он разжал руку и оттолкнул брата. Уильям ринулся вон из комнаты, громко хлопнув дверью. Кайрен, смеясь, уселся напротив отца.

— Надеюсь, ты проживешь еще долго. Очевидно, наш Уилли не готов взять на себя ту ответственность, которая рано или поздно перейдет к нему.

Он залпом проглотил виски, наслаждаясь растекшимся по телу теплом.

— Я пока не собираюсь ложиться в гроб, парень, — заверил Шейн, — и вижу, что малышу еще придется потрудиться, чтобы повзрослеть. Могу уверить, что путешествовать с ним радости мало. Все время стонал и оплакивал потерю леди Линдли. Как я жалею, что эта девица вообще появилась в Ольстере! Должно быть, она ведьма и околдовала Уилли, иначе не могу объяснить, почему он так страдает по ней.

— Никакая она не ведьма, отец. Боюсь, Уилл все это себе напридумывал. Как, во имя Господа, моя мачеха уговорила его жениться на Эмили Энн?

— Убедила, что иного выхода все равно нет, поскольку ни одна из знакомых женщин его не захочет. Объяснила, что его долг жениться и продолжить род Деверсов. Ты ведь знаешь свою мачеху, Кайрен. Она всегда добивается всего, что ни пожелает. Сначала Уильям противился, но когда Мэри и Бесси присоединились к Джейн, все-таки сдался. Покорился своей участи. Даже я считаю, что это для него самое лучшее.

— Постарайся, чтобы Уилли вел себя прилично по отношению к кузине и ее семье, когда Эллиоты прибудут в Меллоу-Корт.

— Я потолкую с ним и матери прикажу. Он слова дурного не скажет девушке, иначе, помоги мне Бог, я снова сделаю тебя наследником, — пообещал сэр Шейн.

— Не дай Господь! — хмыкнул Кайрен. — Уж лучше я сам поговорю с братом!

Мужчины рассмеялись. Хотя Шейн Девере любил обоих сыновей, он больше симпатизировал старшему. При столь упрямом характере Кайрен был на редкость чувствительным и благородным до глупости. Шейна печалило то обстоятельство, что старший сын так легко отказался от наследства, но мотивы Кайрена были понятны. Этот сын унаследовал безрассудную смелость и страсть к приключениям от своих кельтских предков, не то что смирный Уильям, куда более подходивший для жизни в Меллоу-Корте, обстановка в котором быстро менялась. Ольстер со своими фермами и притоком шотландских и английских эмигрантов постепенно приобретал лоск, более соответствующий центральной Англии, чем северной Ирландии.

Джейн Девере пришла в ужас, узнав, что герцог и герцогиня Гленкирк никуда не уехали. Не пригласить их на свадьбу было немыслимо: что ни говори, а Гленкирки — самое знатное семейство в округе, и все знали, что Деверсы с ними знакомы. И хотя никто из соседей не удивлялся, что Уильям и Эмили решили пожениться — в конце концов, об этом поговаривали уже давно, — скандал, который разразится, если Лесли из Гленкирка обойдут приглашением, пережить будет невозможно. Что скажет общество?

Приглашение было отослано и принято. Адали лично привез в подарок огромную серебряную чашу для пунша с узором из виноградных лоз и двадцать четыре такие же чашечки поменьше размером, а также серебряную разливную ложку, украшенную фамильным гербом.

Леди Девере едва сдержала радость, когда мажордом в белом тюрбане осторожно вынул сервиз из оклеенного бархатом и окованного серебром ларца черного дерева, на крышке которого красовалась серебряная табличка с именем Деверсов.

— Поблагодарите за щедрость герцога и герцогиню, — едва вымолвила она. — Невеста обязательно напишет им, когда на следующей неделе прибудет из Лондондерри. С нетерпением ждем на свадьбу его светлость с семьей.