Американский синдром - Овидий Горчаков

— И куда же вы полетите? — свистнув, спросил Грант.

— А куда прикажут! Без посадок и пересадок, с самолетами-заправщиками в самую далекую «горячую точку» планеты! Лектор Пентагона привел в пример Ближний Восток. Скажем, тамошние арабы или иранцы захватили наших нефтяников или держат заложниками американских дипломатов. Как и в ваши времена, у нас прямая и тесная связь с ЦРУ…

Музыкальный автомат заиграл «Каролинскую луну».

— Да, — подтвердил Грант, — в мое время «зеленые береты» выполняли приказы Ричарда Хелмса, который тогда возглавлял «фирму» в Лэнгли, а потом стал послом США в Иране. Увы, судя по событиям в этой стране, иранскую нефть для США он не спас, зато стал членом правления директоров международного консорциума шаха Ирана. Вот разница между «белыми» и «черными» разведчиками у нас — первым достаются жирные чековые книжки, а нам, переменному составу, синяки и шишки.

— Что верно, то верно, — невесело согласился первый лейтенант, с намеком крутя пустой стакан. — Я за большую справедливость при разделе военной добычи. Ведь в нашем деле руки важнее подчас оплывших жиром мозгов, но штабным крысам всегда достаются лакомые куски. Ничего! Пока я молод и люблю приключения, буду «черным» разведчиком, а потом сяду в кресло «белого».

— Боюсь, что это так же трудно, — скептически произнес Грант, — как негру стать белым. У меня это не вышло. И мне вконец надоело расплачиваться за ошибки высокого начальства.

Бармен поставил на столик три наполненных стакана и удалился.

— Помните фиаско с высадкой «зеленых беретов» под Ханоем, где находился лагерь наших военнопленных?

— Помним, — сказал первый лейтенант. Второй совсем окосел. — Разведка напортачила. Оказалось, что военнопленных перевезли в другое место, неизвестно куда.

— А если бы на прежнем месте оказались вьетнамские солдаты, никто бы из наших не ушел. И хуже всего то, что подобные авантюры «большой бронзы» специальных войск в тылу других государств могут иметь катастрофические, непредвиденные последствия.

— Наше дело — выполнить приказ, — твердил рыжий ирландец. — Не так давно нас подняли ночью по тревоге. На аэродроме перед посадкой в «Геркулес» раздали боевые патроны, гранаты, взрывчатку. Наконец-то в дело! Всем дали атропин, а мы знали, что атропин выдается тогда, когда предполагается оглушить противника нервным газом «Зоманом», атропин тогда служит противоядием, он вроде противогаза. Такого счастливого волнения я еще не знал в жизни. Что-то похожее на состояние перед дракой улицы на улицу, только в десять, сто раз сильнее. И вдруг — тревога отменяется, идите-ка все дрыхнуть! Спокойной ночи, ребята! Было от чего с ума сойти…

За дверями взвизгнули автомобильные тормоза. В бар вошли вразвалочку четверо мужчин в легких светлых «тропиклах» с лоском. Грант и черноберетчики не обратили на них внимания.

Но вдруг Грант услышал как будто знакомый пропитой баритон:

— Ты мистер Крейзи Хорс? Не ты? А тут к мистеру Крейзи Хорсу со мной три «девушки по вызову». А где же мистер Крейзи Хорс? Может, девушки ошиблись адресом?..

Дальше Грант не стал слушать — переключился на черноберетчиков.

Четверка заказала выпивку — четыре двойных виски с бутылочками содовой. Попивая бурбонское, запивая его глотками ледяной содовой, поговорили о чем-то с барменом, а затем все с размаху кинули стаканы и бутылки в зеркала и посуду за барменом. Старший из них, рыжеволосый атлет, сказал:

— Так и передай хозяину, Мак. А маленький ремонт пусть послужит ему напоминанием.

Музыкальный автомат доигрывал «Каролинскую луну».

Направляясь первым к выходу, рыжий повернулся к публике с разжеванной сигаретой в углу рта, обезоруживающе осклабился и жестом показал: сидите, мол, и не рыпайтесь, это вас не касается. Его спутники вышли не спеша за ним, оборачиваясь перед дверями, чтобы убедиться, что публика ведет себя разумно.

Грант сидел ошеломленный: в старшем, чей костюм отливал стальным блеском, он сразу узнал Клифа Далласа Шермана. Кавалер «Бронзовой» и «Серебряной» звезд за выполнение заданий ЦРУ в Конго и Лаосе, еще какой-то бляхи за Вьетнам. Экс-капитан «зеленых беретов», а до армии — шпана из Атланты. «Америки цвет». Грант встал и подошел к бармену. Горстка клиентов в баре все еще хранила настороженное молчание.

— Что случилось? Что им надо было? — спросил он.

— Счастливые деньки вернулись! — побелевшими губами ответил бармен. — Рэкетеры. Давно не наведывались, а теперь почуяли добычу, раз приехали к нам «черные береты». Сказали, что сожгут нас дотла, если мы не будем платить им за «охрану». Узнали адрес хозяина и укатили к нему на переговоры.

— Так позвоните хозяину. Пусть вызовет полицию, устроит им встречу.

— Как бы не так! Не учи ученого! Они с полицией заодно. А мое дело сторона. Еще бурбонского?

— Три. Ты знаешь этих парней?

— Нет, но слышал, что эту банду возглавляет бывший «зеленый берет». Действует банда в Уинстоне и Сейлеме, этих табачных городах. Были и поджоги, и убийства. Эти парни шутить не любят, чужую жизнь ни в грош не ставят, оружия — целый арсенал, да и голыми руками запросто вынут душу.

— А как зовут главаря?

— Клиф. Слышал, что этого «берета» вытурили из Жидсвилла…

— Жидсвилла? Кто вытурил?

— Местная мафия, кому еще! Мне самому оттуда пришлось смыться подальше от тамошних мобстеров. Жидсвилл? Майами, конечно. Бармены все антисемиты. А Майами переполнен евреями, особенно пенсионерами. Сначала негры, потом беженцы с Кубы, жулик на жулике, теперь евреи — пропади они все пропадом. Всех бы я их в Карибском море утопил!.. Шерман этот задумал урвать кусок у мобстеров Жидсвилла, а они там монополисты, на Стрипе торгуют наркотиками, девочками и мальчиками, держат притоны и игорные дома, продают оружие. Ну его и поперли оттуда, еле ноги унес. Мобстеры там серьезные, убийство по контракту у них дело самое обычное. Клиф переоценил себя, бросив вызов ребятам Мейера Ланского, который некогда был некоронованным королем Гаваны. Шерману помогла бежать «Ависпа», хотя еще старик Ланский купил там полицию…

— «Ависпа»?

— Организация кубинских «борцов за свободу». Эти антикастровцы давно связаны с мобстерами Ланского, а от Шермана они получали оружие и всякую военную технику для диверсий на Кубе — у него большие связи с Пентагоном, но у Ланского они еще больше, плюс к этому — связь с Израилем, и его ребята не терпят конкурентов. Этот Клиф — настоящая барракуда, но акулы ему не по зубам.

— Сколько с меня?

— Т-а-а-к… минус один раунд за счет дома. Семь с полтиной, сэр.

— Держи десятку.

Грант вернулся к своему столику. Бармен поставил стаканы с бурбонским.

— Что случилось? — спросили Гранта лейтенанты.

Выслушав ответ Гранта, второй лейтенант, несколько протрезвев, сказал:

— Надо было б им всыпать. Нас трое.

— Кому всыпать?! — пожал плечами первый лейтенант. — Это же «зеленые береты». Свой брат. И они наверняка были вооружены, а мы нет. Соображать надо.

Вошел полицейский, воззрился недреманным оком на битые зеркала.

— К вам что, тайфун завернул? — поинтересовался он у бармена.

— Да поскользнулся я, упал и вот…

— Ну-ну! А я думал, тайфун.

— Как обычно?

Полицейский выпил виски, окинул критическим взглядом клиентов и пошел к выходу, широко зевая. Еще один скучный вечер. Не город, а морг.

ОТОМСТИТЬ ЛУЧШЕ ПОЗДНО, ЧЕМ НИКОГДА

Грант простился с черноберетчиками и вышел из бара, сел в машину, отключил «Сони». Все, что он узнал и в баре, и на суде о зелено- и черноберетчиках, сливалось в одну общую картину.

По дороге в мотель он купил несколько газет, включая нью-йоркские и «Вашингтон пост». Вечер длинный, а телевизор — жевательная резина для мозгов. Если жизнь слишком коротка для шахмат, как изрек Байрон, которого он, впрочем, не читал со студенческих своих дней, то тем более обидно тратить время на телевидение. Вон Нейл Армстронг, первый человек, ступивший на Луну, и тот сказал, что не занимается спортом: каждому человеку отмерено лишь определенное число биений сердца — так зачем же расходовать их на футбол или хоккей! А еще глупее транжирить их, смотря спорт по телевидению.

Он поставил машину под навесом мотеля, прошел по широкому коридору одноэтажного здания к двери своего номера.

А ведь эта затея Пентагона с черноберетчиками дьявольски опасна. Опять, черт возьми, игра с огнем в пороховом погребе…

Переступив порог, он повернулся, чтобы закрыть дверь. В дверном проеме с пистолетом тридцать восьмого калибра в руке стоял Клиф Даллас Шерман.

— Какая трогательная встреча ветеранов вьетнамской войны, — сказал он с усмешкой, не предвещавшей ничего хорошего. — Я давно мечтал повидаться со старым другом. Со мной тут парочка колл-герлз. Явились по твоему вызову. Как! Ты их не вызывал? Но ведь ты и меня не вызывал. Сюрприз! Заходите, крошки! Не смущайтесь! Они у меня такие стеснительные.