История группы «Звуки Му» - Сергей Гурьев

Вообще, вспоминая самые удачные выходы «Звуков Му» на сцену, могу лишь подтвердить известную истину, что восприятие сделанного самим артистом и реакция зала – зачастую вещи диаметрально противоположные. Уж как я ни старался порадовать своего партнера по занятиям карате Володю Сергеева, когда тот весной 1984 года пригласил «Звуки Му» сыграть на его свадьбе! В скромный гонорар, 200 «деревянных» советских рублей, я включил помимо своей группы выступление «Последнего Шанса» и для пущего успеха – лучшей поп-группы СССР «Браво» с юной, еще «засекреченной» Агузаровой, которую мы тогда знали как Иванну Андерс. И все без толку! На просьбы жен украинских офицеров – родственников по линии невесты – сыграть им наконец что-то повеселее «Звуки Му» отвечали «Источником заразы». Тетки вырвали у Мамона из пасти микрофон. На попытки Жанны спасти положение и спеть какие-то старинные казацкие песни из репертуара своей сибирской деревни хохлушки хором отвечали, что это у них самих куда лучше получится. И, хотя обошлись с нами вежливее, чем американские дальнобойщики с «Blues Brothers» в одноименном фильме: и покормили, и напоили, и деньги заплатили – свадьбу мы таки загубили, Володя развелся уже через месяц.

С другой стороны, не могу не привести рассказ Буцыка, гражданского зятя Светы Виккерс, лидера группы «Министерство Психоделики», где блистает Тришка – очаровательная Катя Виккерс. Однажды в 80-е юный гопник Буцык, гоняясь с кодлой сотоварищей за панками и хиппи, в азарте погони ворвался на концерт «Звуков Му» в спорткомплексе «Динамо», что на Водном стадионе: «Когда я оказался у самой сцены, музыка, бьющая с нее, так на меня подействовала, что я вцепился в ботинки лысого беззубого танцора и остервенело вытянул из них себе шнурки на память». Встретившись через десять лет с Мамоновым дома у Виккерс, Буцык повинился перед Петей… А Петя в ответ вспомнил, что именно в тот момент, когда он увидел, какой ценностью для подростков стали детали его туалета, он впервые почувствовал себя звездой. Тем не менее, Петр Николаевич так и не позволил Буцыку сделать ремиксы наших старых песен, а жаль… А легендарный концерт в «Метле» (ныне – казино «Метелица»), после которого гитара Fender Elite Stratocaster навеки перекочевала из рук старшего брата к младшему. На очередном комсомольском празднике «Звуки» за своими двумя столиками успели как следует разогреться и на сцене вошли в раж. Лёлик колотил палочками по лысому черепу Мамона, подзвучивая его вокальным микрофоном. Потом уже Мамонов, размахнувшись, запустил Fender в толпу. Добыть эту гитару мне стоило немалого пота: в 1984 году из Америки в СССР прислали демонстрационный экземпляр в единственном числе, и поэтому я хорошо запомнил этот долгий-долгий полет Fender над головами зрителей. Но свершилось чудо: благодарные фанаты «Му» не дали Stratocaster разбиться. Они мягко самортизировали приземление инструмента своими ладонями, и, поймав Fender в дальних рядах, так же бережно, как старушки в церкви передают свечи «к празднику», гитара перепорхнула обратно на сцену. Ее тут же схватил в свои граблеобразные руки Лёлик и впервые проявил характер, грозно показав брату сначала кукиш, а потом кулак. И Мамонов перешел на простенький Gibson Les Paul, на котором играет до сих пор.

Но это был еще не конец концерта. Дальше передаю слово свидетелю, Стасу Намину, который поделился со мной впечатлениями много лет спустя: «Вам со сцены, наверное, было не видно, что в момент, когда Петя прыгнул со сцены спиной в зал, в пространстве, куда он полетел затылком вниз, не было никого и ничего, кроме бетонного пола. Но двое фэнов успели рвануться вперед и подставить руки под Петькину голову, что его и спасло. Такого самопожертвования на концертах я ни до, ни после не встречал!» – подытожил Намин. Что мог я ему ответить? Тогда, в 1987 году, кто из рок-музыкантов обращал внимание на подобное? Нам всем еще везло, и ангел всенародного похмелья был с нами.

Забытый секс

Петя ответил на все вопросы «…женщин, ласковых женщин…» (Гадопятикна). «Секса у нас нет», – ответила американцам в те же далекие 80-е на телемосту за весь СССР советская женщина и была права на 99 процентов, если брать отечественную рок-музыку той поры. У предтеч рок-музыкантов – бардов – еще было смягчающее обстоятельство: будучи по преимуществу поэтами, взявшими в руки гитары, они унаследовали от «великой и ужасной» русской литературы определенный пуризм. Что ни говорите, а наши поэты на основной работе стыдливы, но зато на воле – орлы! Наше московское, до «Звуков», «всё» – «Машина Времени» – в этом смысле особо показательное явление: ни рыба ни мясо, одни аллюзии. Мальчик Майк единственный спел что-то дельное на эту тему, но увы, «Страх в твоих глазах» не услышишь по радио. Удивительно, что крайняя сексуальная раскрепощенность лидера «Звуков Му» не породила ни одного последователя. Ведь у него что ни песня, то гимн любви. Недаром на мой вопрос о любимых песнях «Му» наша подружка Виккерс ответила: «Бутылка водки», и, заметив удивление в моих глазах, объяснила. «А где водка, там и бабы. А ты разве знаешь иначе? У него же все песни о любви!» Лишь однажды «Звуки» встретили полное взаимопонимание с женской аудиторией. Обретя по случаю репетиционную базу в стенах ДК Останкинского мясокомбината, мы сыграли «оброчный» концерт по случаю 8Марта. С угощением (разумеется, мясные закуски) и выпивкой все обстояло замечательно, но когда разгоряченные тетки, похожие на стадо отборных свиноматок, начали стаскивать нас со сцены, чтобы пообниматься, стало страшновато. Вот им наши песни были впору: «Женщины ситцевый пряник полит глазурью зрачков, спелое яблочко вянет, выбью я десять очков. Курочка Ряба – вот моя баба!» У Павла Лунгина, столь умело использующего экзистенциональные данные Петра Николаевича в фильмах «Остров» и «Иван Грозный», есть свои любимые песни.

Павел Лунгин: «Что мы любим в Пете Мамонове? „У каждой бабы есть свои люляки…“, и никто лучше этого… какая-то простота!.. Непонятно вообще, что это такое и почему это гениально? Я не знаю. Почему это гениально: „Я так люблю бумажные цветы, я так хочу, чтоб голая ходила ты“? – это какая-то особая, необъяснимая поэзия!»

Рок-группы по понятным причинам сами не афишируют свои секс-подвиги, а желтой прессы в эпоху «Му», к счастью, еще не было как факта. Забавно, что уже в XXI веке, твердо вступив на стезю праведной жизни, Мамонов таки угодил под каток газеты «Жизнь», которая со смаком сообщила выдумку, что у Мамонова «есть свой гарем». Помню, я со смехом успокаивал тогда его жену Ольгу, обратившуюся ко мне за советом – «эта шваль только и ждет, что вы начнете с ними судиться». Но в годы лихой рок-н-ролльной зрелости «Звукам» удалось однажды внести смятение в ряды Ордена иезуитов, когда в Риме нас поселили в гостинице при мужском монастыре. После концерта нам удалось внести хрупкую француженку, отъявленную «группиз», вместе с гитарными и клавишными кофрами, но наутро, покидая стены монастыря, мы расслабились и уже особо не маскировали нашу гостью. Надо было видеть лица провожавших нас монахов…

Наше первое в 1988 году турне по Италии завершилось самым странным обедом в моей жизни, и все благодаря отличной реакции Мамона. Прогуляв все отпущенные нам принимающей стороной лиры, мы в последний день в Риме остались без гроша в карманах, и Петр попросил меня замолвить за группу словечко – попросить деньги на обед. Сумма долларов 50 была мною получена, и я повел «Звуки» в маленький ресторанчик, где на эти деньги каждый мог утолить голод добротной порцией спагетти. Зная, кто сидит у меня за столом, я заказал еду, оплатив счет вперед, но находящийся в кульминации запоя Мамонов сумел в тройном прыжке настичь официанта, перед тем как тот был готов скрыться на кухне, и, схватив за плечо итальянца, начал в чем-то его пылко убеждать, и уже через пару минут официант, крайне злобно посматривая на русских, принес 4 бутылки вина и краюху хлеба. Как удачно спел БГ, «не стой на пути у высоких чувств, а если встал – отойди». Мы молча принялись за так называемую еду.

Однажды «Му» стали свидетелями, иначе не скажешь, чуда, когда дар внушения Мамонова распространился на такой с виду неодушевленный предмет, как штаны. Дело было в немецком городе Гётинген, где мы всей компанией отправились на местный вещевой рынок. Нам настоятельно советовали не торопиться в первый день с покупками, и Мамон, высмотрев себе замечательные джинсы, простоял возле них минут 15, так и не решившись на покупку. Когда мы, пробираясь через толпу, вышли с базара на открытое пространство, то с ужасом (мы ведь совки, не так ли?) увидели на спине Пети примагниченные им брюки. Мы с джинсами в руках понеслись искать тот самый джинсовый развал, хозяйка которого, заметив наше крайнее возбуждение, стала хохотать, а признав в Пете, показанного накануне по местному ТВ, звезду советского рока, с удовольствием подарила ему эти летающие штанишки.