Доводы нежных чувств - Яна Завгородняя

только можно было встретить. Хью привёз её из далёкой восточноазиатской страны, когда ездил пять лет назад на конференцию, посвящённую вакцинации от оспы. Аямэ покорила его сердце экзотической красотой, беспримерной скромностью и нежной заботой. Родители её не были против брака с иностранцем во многом потому, что они в целом были рады выдать замуж очередную дочь, коих у них было восемь с учётом годовалой малышки Ацуко. Адалин и Патриция первое время с благоговением наблюдали за девушкой, за тем, как ловко, но одновременно с этим грациозно она выполняла типичную для медсестры работу, ассистируя доктору во время операций и процедур. А когда они все вместе шли пить чай в кабинет врача — попадали под гипноз, не находя в себе сил отвести взгляд от таинства заваривания чая и сервировки. Действия Аямэ казались невероятными вдвойне оттого, что, чем бы она ни занималась, к её груди неотрывно был привязан замысловатым узлом большой хлопковый платок, в котором спала её новорожденная дочь. Девушка очень умело справлялась с ролью матери и со своими прямыми обязанностями. Как позже узнали студентки при личном общении с доктором, подобное отношение к детям было типичным для общества, в котором росла его супруга. Сам Хью пару раз намекал Аямэ на то, что они вполне могли бы позволить себе няню, но его покорная и молчаливая супруга в этом вопросе, как это ни странно, была непреклонна.

Вскоре девушкам предстояло получить диплом о высшем медицинском образовании, а пока следовало набираться опыта, что они в общем-то и делали. Практика последних дней для студенток заключалась в медицинском осмотре девочек из кабаре «Клариче». Гильдия делала это по своей инициативе раз в год и мадам Клариче не имела ничего против этого. Более того, как бывшая танцовщица и участница ежевечерних оргий, она понимала, как важно следить за здоровьем и не пропускать тревожных симптомов, пока они не привели к необратимым последствиям.

— Тамара, рекомендую вам взять отпуск на неделю, — произнесла Адалин фразу, которую повторяла раз за разом в каждой из комнат.

Симпатичная шатенка с длинными до пояса волосами недоуменно уставилась на неё.

— И расстроить постоянных клиентов? Мисс, у нас не бывает ни выходных, ни отпусков. Каждый простой — это потеря денег и заказчиков. Вам не понять, — девушка поднялась с постели, поправляя чулки и юбку.

— У вас давние разрывы, которые не заживают. Может попасть инфекция и тогда одной неделей вы уже не отделаетесь.

— Послушайте, я уже чего только не испытала на себе. Спросите Хью, он вам расскажет — и ничего. Жива, как видите. У меня, кстати, мазь есть, — она подхватила со столика у стены баночку с синей крышкой и покрутила её в руках.

— Хорошо, — констатировала Адалин. — Возьмите ещё вот это, — она вынула из своего чемоданчика небольшую картонную коробочку, — только прошу вас отнестись к моим словам с особой серьёзностью. Это свечи. Их нужно ставить тогда, когда вы будете точно уверены в том, что ляжете спать.

Тамара рассмеялась.

— В этом никогда нельзя быть уверенной при нашей работе. Лучше не переводите на меня добро, оставьте тем, кому оно нужнее.

— Нет, возьмите, я настаиваю. Вам везло, но со здоровьем шутить нельзя. Поэтому берите. Там ещё обезболивающий компонент есть. Будете лучше спать.

Последние слова девушки убрали улыбку с лица её пациентки.

— Спасибо, — уронила она и, распрощавшись с будущим доктором, подошла к окну, чтобы прочитать инструкцию к лекарству.

Адалин вышла в пустынный коридор. Ей предстояло обойти ещё три комнаты и теперь одетая в свою привычную ученическую форму — темно-коричневый жакет, и заправленные в сапоги брюки — она дописывала историю болезни Тамары, расположившись стоя за широким подоконником, как за письменным столом. Внезапно она почувствовала, как чьи-то руки нахально обхватили её за талию и потянули назад. Адалин выронила карандаш. От неожиданности она даже не смогла закричать — крик застрял где-то в горле и вышел более похожим на икоту. Она оказалась зажата в крепких объятиях, тогда как одна рука незнакомца ползла вверх по направлению к её груди, а вторая вниз, медленно подбираясь к промежности.

— Я соскучился, — Адалин не столько услышала этот томный шёпот, сколько ощутила тёплое дыхание на своей шее. — Ждала меня? — прозвучало чуть громче.

Девушка только теперь опомнилась и, продолжая стоять истуканом с испуганно растопыренными руками, совершенно искренне произнесла:

— Нет.

Вероятно, незнакомец ждал другого ответа потому, что пальцы его замерли, не достигнув намеченных целей совсем чуть-чуть. Он нехотя ослабил хватку и чуть отстранился от девушки. Адалин воспользовалась свободой и быстро опустилась на пол, чтобы подобрать упавший карандаш. Когда она наконец обернулась к мужчине лицом, то не поверила своим глазам. Как, впрочем, и он.

— Ты? — изумлению Виктора не было предела.

— Генерал, — Адалин почему-то заулыбалась, не в силах сдержать радости от неожиданной встречи, хоть и должна была, как приличная девушка, выразить негодование, особенно после его возмутительного поступка. Возможно, причиной радости было скорее облегчение и надежда на то, что хорошо знакомый ей человек не станет продолжать домогательство.

— Ты чего здесь делаешь?! — в голосе мужчины читались одновременно недоумение и отчаяние. — Отец знает, чем ты занимаешься?!

— Да, — начала она, теребя карандаш между пальцами. Потом до неё дошло и она осеклась. — В смысле нет, то есть. Слушайте, это не то, что вы подумали. Я здесь от гильдии врачей, мы проводим медицинский осмотр.

Виктор глубоко вздохнул и поставил руки на пояс, отчего стал казаться ещё шире и мощнее, чем был на самом деле.

— Так, ясно. Ты что, врач? — он всё ещё не пришёл в себя от неожиданности.

— Ещё нет, но скоро получу диплом, — с гордостью проговорила девушка.

Только теперь мужчина ощутил, в какое неловкое положение попал, оказавшись в этом месте на глазах у девушки, на которой собирался жениться. Отмахиваясь от несвойственных для себя угрызений совести, он продолжил.

— Очень неожиданная встреча.

— Да, — неловко подтвердила Адалин.

— Где ты работаешь?

— В госпитале Святой Инессы.

— Так, а почему тебя одну сюда отпустили? — он уже начинал злиться на администрацию госпиталя.

— Я не одна, мы с Пати тут, — она поймала ироничный взгляд мужчины. — Мы только днём