Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ) - Евгений Мостовский

— Сапоч, берешь комкора на загривок и тащишь к нашим, ты здоровый, ты сможешь. Вперед!

— А вы тащ капитан, вы то как все?

— Приказ выполняй, боец! А мы пока этих придержим. Пошел!

Леннарт Эш решил сам командовать ударом по прорывающимся русским танкам, времени импровизировать какой-то штаб не было. Рубежом введения резервов в бой определил линию траншей оставшуюся от прошлогодних маневров, недалеко от деревни Лииккила. Местность идеально подходила для грандиозной противотанковой засады — неширокая, чуть больше трех километров, долина, по которой пролегало шоссе, зажатая между холмистых гряд и упирающаяся в деревню. В траншею посадил сильно битый полк 9-й дивизии, за деревней, на закрытых позициях собрал всю артиллерию: и артполка и гренадерской дивизии, почти сотня орудий, для финской армии небывалый огневой кулак, приказал вскрыть НЗ боеприпасов, в этом бою экономить не будем. «Яякару» и половину противотанковых пушек поляков поставил на околице и сразу перед деревней, окопчики, что бы не возиться вырыли взрывом, тоже получилось не слабо — 40 «Бофорсов», 8 «Пюто» и 16 «Гочкисов». Два полка гренадеров с «коктейлями для Молотова» и бронебойками выдвинул чуть вперед. Вместо надолбов перед ними прямо в снегу зарыли пару тысяч противотанковых мин. Загнутые полумесяцем фланги отдал зенитчикам с их 40 и 75 миллиметровками и остаткам солдат Сииласвуо. В покрытых лесами холмах с двух сторон от долины укрыл по полку гренадеров с минометами и противотанковыми пушками. Когда придет время они замкнут окружение вокруг русских. Генерал-лейтенант не боялся, что его усилия пропадут впустую, всю войну и здесь и в Карелии русские наступают только вдоль дорог, не делая даже попыток просачиваться через леса. По счастью Финляндия не особо богата дорогами и по этому направление наступления противника всегда легко предсказать. Так что ловушки им не миновать.

Ранним утром 28-го, Леннарт занял свой командный пункт в небольшом, деревянном бункере, метрах в ста правей Лииккила. Еще раз оглядел будущее место сражения, как вдруг его поразила неожиданная мысль — поле очень похоже на долину Армагеддона, такую как описывает Библия. Ну что ж хорошее место для последней битвы, развязка войны, судя по всему близка — или будет заключено перемирие, или им уже от сюда не уйти.

Все началось традиционно, с налета авиации, как и ожидалось СБ в две волны сбросили свой груз на старую траншею и только два звена второй волны направились к деревне. Лучше бы они этого не делали, на пятачке три на четыре километра было сосредоточено почти сто зенитных орудий, два полка ПВО и усиленный дивизион гренадерской дивизии. Бомбардировщики просто смахнули с неба, было видно как в уже падающие самолеты втыкались дымные нити трасс. Начало было многообещающим. Из укрепрайона, по телефону доложили, что огромная колонна танков проследовала по дороге, скоро будут здесь. Действительно в 10.15 вслед улетающим бомбардировщикам, на дальней опушке замелькало боевое охранение русских. Пока все шло по плану, даже не интересно, как много раз просмотренный фильм. Вот длинная колонна Т-26-х вытянулась из просеки, развернулась в боевую линию и пошла на окопы. За ними появились средние танки, тоже развернулись и стали поддерживать своих товарищей огнем с места. Уже сейчас можно было бы нанести им серьезные потери, при том количестве артиллерии которая может их накрыть на этом рубеже, но Эш хотел не просто отбить атаку, а уничтожить весь танковый корпус. Именно по этому дал разрешение вести огонь только двум батареям 75-миллиметровок и восьми 47-мм «Пюто», за панорамами которых сегодня были французские инструкторы. На расстоянии более двух километров только они имели шанс пробить броню легких танков. Пусть раззадорят русских и спровоцируют их на необдуманный бросок вперед.

20-я танковая взяла немного левей 35-ой и накрыла всей массой брони и огня траншею, похоже белофинны не продержались и пяти минут, только спины замелькали по ходам сообщения к лесу, на правом фланге была похожая картина, хотя там их ни кто особо не давил. Дорога открыта! Осталось только дать команду Кашубе — командиру 35-й, лихому рубаке, герою Гражданской и он возьмет деревеньку. Потом «Нажмут водители стартеры и…», но что-то останавливало комкора, слишком все гладко. Деревенька эта на взгорке, понарыто что-то перед ней, постреливают оттуда…. Летчики опять же из штаба фронта недавно радировали, что зенитки там есть, у них несколько машин пропало. Не нравилось все это Дмитрию Григорьевичу и точка. Провести разведку боем? Время терять. До темноты по плану ого-го куда отмахать надо, Тимошенко всю плешь проел, ну да его понять можно, его сверху давят так, что не позавидуешь. Сейчас бы их корпусной артполк, перерыть там на взгорке все к чертовой матери, но «Коминтерны» с пушками через простреливаемые участки не прошли бы и их решили не брать в рейд. Хорошо финнам с их бронированными самоходками, в любую дыру пролезут, а мы как бедные родственники все по старинке, на прицепках, эх. Ладно, решение будет такое — как в академиях учат — «клещи», ядрена вошь, а по деревне пусть «самовары» пока популяют.

Десантники заняли траншею, 35-я оттянулась за их спины, на флангах по-над самым лесом, линиями взводных колонн выстаивались Т-28-е, слева 20-я, справа 10-я тяжелые бригады, их пехота потихоньку уже пошла вперед, за одно прочесывая опушки. Сам Павлов с батальоном экспериментальных танков — три КВ индекс «У» с 152 мм «самоварами», один КВ» У-2» с трехдюймовкой, на котором и ездил комкор, один Т-29, один Т-111Д, да восемь Т-28Э, встал за «спиной» Т-26-х и приготовился «популять» по деревушке. Осталось только отдать приказ, но приказ похоже отдали без него. Шесть десятков правофланговых Т-28-х разом, без пристрелки накрыло артиллерийским залпом, потом еще одним. Такую плотность огня Павлов видел только при прорыве линии Маннергейма, но там били по финнам, а тут финны били по нас!

— Твою ммать, фланги, вперед! Радист! Передавай! На газах!!! Остальным, по деревне, огонь!

Так близко в боевой обстановке вражеский танк генерал-летенант Эш видел впервые. Т-28-й сожгли буквально в тридцати метрах от командного бункера, батарея польских 75-мм зениток была в трехстах метрах сзади, вот они и расстреляли танк. Леннарт мог только горько посмеиваться над своими мыслями которые были пять часов назад — «даже не интересно, как много раз просмотренный фильм», русские отказались лезть в его ловушку. Вместо этого нанесли удар обоими флангами, хорошо, что левый удалось накрыть артиллерией до начала движения, к позициям зенитчиков вышли всего двадцать пять машин, но и этого хватило. Величайшая ценность в условиях превосходства красных в воздухе — зенитный полк — потерял половину техники и треть расчетов, правда и танки были уничтожены все. Значительно хуже сложилось на правом, артиллеристы начали стрелять по ним, когда боевые машины набрали скорость и увеличили дистанции, потери у них конечно тоже были, но небольшие, важнее то что пехота отстала и залегла под огнем. Танки же прорвались на огневые позиции «Зенитного полка Виипури», пятнадцать минут и полка не стало, а танки пошли дальше, заходя во фланг. Парировать обход удалось перебросив бронетягачами три батареи «Яякару». Шестнадцать «Бофорсов», стоящих практически открыто и почти тридцать средних танков. В это момент русский командир атаковал в центре, монструозные КВ оказывается совсем не боятся шведских противотанковых мин! Леннарт своими глазами видел как под гусеницами этих гигантов хлопали взрывы, а они продолжали идти! По проторенным ими дорожкам пробирались Т-26-е, правда не все, часть все-таки подорвалась. Момент был переломный, русские ввели в бой все, резервов у них не осталось и генерал-лейтенант бросил на белое поле битвы свой последний козырь — находящиеся в лесу два полка гренадеров. Русские не сразу, но все-таки сообразили, что их обошли и уже начав утюжить пехотные позиции, вынуждены были сворачивать атаку. Первыми развернулись назад Т-26-е, за ними начали пятиться КВ и какие-то новые, не пробиваемые Т-28. Правда те которые сцепились на правом фланге с «Яякару» то ли приказ не получили, то ли понимая, что не уйти, продолжали ломить вперед, один из них подбили уже около его бункера. Артиллерия накрыла огнем отступающих, последний КВ остановился уже за старой траншеей и временно прекратила огонь, что б в сгущающихся сумерках не зацепить своих. С обеих сторон от дороги, из леса поднялись в атаку польские цепи. На несколько минут над полем боя повисла тишина. Командующий Карельской армией ушам своим не поверил, ну и пижон, нет ну какие поляки все-таки «голуби», атаковать как при Бонапарте, под музыку оркестра! Едва слышные издалека доносились щемящие звуки полонеза «Прощание с Родиной» Огиньского.

Капитан Свинцов как всегда сообразил раньше всех, как только раздались первые такты музыки он аж плюнул.