Успеть ко второй луне - Владимир Прягин

По какому критерию производят отбор?

Что общего у Ферхойтена, Ингвардсена и Стэна?

Кое-что есть. Во-первых, все трое профессионально работают с изображениями – будь то фотография или живопись. А во-вторых, что ещё важнее, все они сталкивались с неким искажением восприятия. Ферхойтен в результате изобразил двоелуние, Ингвардсен получил нервный срыв, а Стэн…

Да, Стэн тоже не подкачал. Запустил Маховик Распада, хоть и случайно, а потом сфотографировал башню, которой не существует. И это всего-то за пару дней. Случай так и просится в диссертацию…

Причём хитрый доктор приглашал его ещё загодя, как будто предчувствовал.

Ладно, пациентов находят. А дальше что?

Стэн пока отбрыкался от приглашения.

Ингвардсена подлечили и отпустили. Но он, похоже, был самым бесперспективным из них троих. Слышал треск – и не более.

А вот Ферхойтена держат там до сих пор.

И нет, вряд ли всё сводится к диссертациям и академическим наблюдениям. Наверняка у всей этой шайки во главе с Роггендорфом есть более конкретная цель. Альтруизм, пусть даже научный, в городе не слишком распространён.

Короче говоря, не помешало бы выяснить, что происходит в лечебном корпусе. Вот только как это сделать? Разве что самому записаться в лабораторные крысы, то есть в пациенты уважаемой клиники. Но это – на крайний случай. Есть большие сомнения, что покинуть этот высоконаучный проект можно запросто, по желанию…

Да, пока что дела найдутся и в городе.

Пункт первый – прояснить вопрос с башней. Пункт второй – узнать про мистера Вуда, о котором говорил Ингвардсен. Очень уж любопытно, как инженер-конструктор затесался в компанию к живописцам.

Размышляя об этом, Стэн проехал с полмили по оживлённым улицам. Светофор впереди предупреждающе вспыхнул красным, машины остановились. Это оказалось на руку сыщику – он ещё раз вгляделся в снимок, который сделал вчера, припомнил выставочное фото и сопоставил с местностью.

Да, судя по фотографиям, башня должна быть рядом. Чуть впереди по курсу – между двумя офисными высотками недавней постройки. То есть, получается, прямо посреди перекрёстка?

Этот вывод озадачил Стэна до крайности.

Подсознательно он был готов к тому, что в центре города обнаружится пустая площадка, на которую почему-то никто не обращает внимания. И на этой площадке найдётся хитро замаскированная (заколдованная даже, если угодно) башня.

Но перекрёсток, где ездят автомобили?

Как такое вообще возможно?

Башня, если так рассуждать, не только невидимая, но ещё и неосязаемая?

Сзади загудели клаксоны, и Стэн, спохватившись, сообразил, что на светофоре снова зелёный. Тронулся и через десяток секунд оказался точно в том месте, где должна была находиться башня. На миг ему почудился шорох-треск, пространство коротко всколыхнулось, но ощущение улетучилось сразу же, и он не успел его зафиксировать.

Машина покатила дальше по улице. Стэн угрюмо рулил. Да, конечно, за эти дни он уже насмотрелся мистики. Но самопишущая тетрадь или даже искорёженные вагоны – это всё-таки не громадина в центре города. Тут масштаб выходит за рамки воображения, получается перебор.

Что с этим делать, сыщик не знал, поэтому с облегчением переключился мыслями на инженера-конструктора.

Оказавшись на улице, где движение было менее плотным, Стэн припарковался у таксофона. Зашёл в будку без стёкол и полистал телефонный справочник, разлохмаченный и засаленный. Людей с фамилией Вуд в городе было много – список занимал не одну страницу. Но имя Магнус носил, к счастью, лишь один из всех перечисленных.

Стэн набрал нужный номер. Уже на первом гудке он услышал треск. А на втором – ощутил вибрацию на другом конце провода. И наконец, почувствовал неприятный призвук, который донёсся с той стороны. Или даже не призвук, а нечто трудноопределимое. Оттенок цвета? Привкус на языке? Такое уже бывало…

В памяти сразу всплыл инцидент на станции – с той разницей, что сейчас ощущения были менее резкими. Они казались поблёкшими, потускневшими. Или даже просроченными, как бы глупо ни прозвучало такое определение.

А трубку в доме Вуда так и не сняли.

Выйдя из будки, Стэн задумался – ехать ли? Дом, очевидно, пуст, но всё-таки не мешает проверить, чем там фонит. Тем более что сиюминутной опасности вроде нет. Предчувствие нехорошее, это да, но тут уж ничего не поделаешь – издержки профессии.

Стэн вернулся в машину, взял карту города и отыскал на ней нужный адрес.

Добраться до места сразу, однако, не получилось.

Проехав сотню-другую ярдов, он ощутил вибрацию под капотом – не физическую, а ту, о которой рассуждал Эрик. Как будто машина подцепила заразу на перекрёстке с несуществующей башней. Ощущение было очень размытое, эфемерное, но оно не давало Стэну покоя. Воображение нарисовало картинку – сейчас дневной свет мигнёт и из-под капота полезут металлические толстые иглы…

Он остановился на ближайшей парковке, перевёл дух.

Разумом он отлично осознавал, что опасность – мнимая, иллюзорная. Не опасность даже, а просто игры переутомлённого восприятия. И всё-таки ему не хотелось вновь заводить мотор. Интуиция вопила и требовала взять паузу.

Стэн выкурил сигарету. Подумал – ладно, часок-другой верная «куница» может подождать тут. Деньги в кармане есть, можно съездить и на такси, успокоить нервы. Он же не псих, в конце-то концов, это просто стресс.

Таксист домчал его быстро.

Конструктор жил в престижном районе на краю города. По сути, это был отдельный посёлок, хоть и располагавшийся внутри городской черты. Никаких многоквартирных скворечников, только особняки с лужайками и символическими заборчиками.

Дом Магнуса Вуда имел два этажа и сложносочинённую крышу с полудюжиной скатов. Фасад был выкрашен в цвет топлёного молока. К крыльцу вела асфальтовая дорожка, которая начиналась у незакрытой калитки. У забора приткнулся столбик с продолговато-округлым почтовым ящиком.

В общем, дом выглядел бы нарядно, если бы не потускневшие окна и цветочные клумбы, заросшие бурьяном.

Стэн отпустил такси, чтобы было меньше свидетелей, и глянул по сторонам. Улица пустовала, лишь в отдалении разворачивался пацан на велосипеде, а рядом с ним крутилась, негромко тявкая, взъерошенная дворняга.

Пройдя по дорожке, Стэн ступил на крыльцо, прислушался. Да, вибрация ощущалась, но будто сонная, заторможенная. И призвук-оттенок-привкус тоже присутствовал – застарелый, прогоркло-мутный, вызывающий желание то ли сплюнуть, то ли сморгнуть.

Вместо звонка здесь был дверной молоток – бронзовое кольцо, на котором осели капли холодной влаги. Стэн взялся за него с неохотой и стукнул несколько раз. Реакции не последовало – ни голосов, ни шагов.

Дверная ручка на ощупь тоже была почти ледяной. Он повернул её и ощутил дежавю – дверь открылась податливо, как тогда, в квартире у Ингвардсена. Чувствуя себя второразрядным актёром, от которого требуют новый дубль, он переступил порог.