Первый после бога - Михаил Ахманов

– Цель – познавательная, – промолвил Шелтон. – Мы служим в торговой компании, которая хотела бы наладить сношения с Перу. К взаимной выгоде вице-королевства и негоциантов с Ямайки.

– Сейчас не лучший момент для этого, – откликнулся де Сармиенто. – Власти в Лиме раздражены и напуганы нашествием корсаров. Любой англичанин для них враг. Тем более что у вас, сеньор капитан, боевой корабль.

– Боевой, и команда отлично владеет оружием, – согласился Шелтон и смолк. Питеру казалось, что дон Сармиенто – или, возможно, Уайнакаури, потомок Уамана, – испытывает особый интерес к «Амелии» и к нему самому. Если так, стоило подождать; Сармиенто явно был небедным человеком – вдруг у него возникнет какое-то предложение. Разумеется, взаимовыгодное.

Но метис не торопился, разглядывал борт «Амелии», распахнутые порты, в которых темнели жерла пушек, мачты и реи со свернутыми парусами, команду, таскавшую в трюм корзины с вяленой рыбой и маисом. Наконец он сказал:

– Конечно, торговля не признает наций и границ, а одну лишь выгоду. Но, дон Шелтон, что бы вы ни привезли, вам не удастся распродать свои товары. Скорее всего, их конфискуют вместе с кораблем, а команду отправят на рудники. Мой печальный долг сообщить вам об этом. В лучшем случае вам удастся избежать жестокости испанцев и вы возвратитесь домой, но без всякой прибыли.

– Это в самом деле печальный исход, – произнес Дерек Батлер, пожирая взглядом камни на рукояти шпаги Сармиенто. То были крупные изумруды чистейшей воды, и каждый стоил более тысячи фунтов.

– Неужели флот и воинские отряды испанцев блокировали все побережье? – спросил Шелтон, изображая удивление. – Мы могли бы купить мулов и перевезти товары в более спокойные места, в какой-нибудь город в глубине страны.

– Побережье нельзя блокировать, сеньор капитан, оно тянется на тысячи лиг, до Панамы и дальше, до Калифорнии, – пояснил де Сармиенто. – Кое-где есть бухты у диких берегов, и там можно спрятать корабль, но вам ведь для торговли нужны города, рынки и, кстати, разрешение алькальда[34]. Что же до поселений в глубине… – Он вытянул руку на восток, к большой земле, и усмехнулся: – Эта страна не имеет глубины, сеньоры! Точнее сказать, она узкая, словно кожа, содранная с питона. В нескольких лигах от берега вздымается горная цепь, а за нею – другая, и жизнь возможна только в высокой сьерре[35], что лежит между ними. Мои предки умели выживать в горах, и там еще стоят древние города… Но без проводников и носильщиков вы туда не попадете. Да и зачем? Там мало испанцев, а индейцы обнищали, и ваших товаров им не купить.

– Значит ли это, что мы должны повернуть домой? – самым похоронным тоном спросил Мартин.

– Нет, почему же, сеньор… – Сармиенто прищурился. – Страна инков… бывшая их страна… бедна плодородными землями, но богата золотом, серебром и драгоценными камнями. Умный человек знает, где их найти.

– И где же?

– Об этом я хочу побеседовать с сеньором капитаном. Наедине.

– Что ж, – промолвил Шелтон, – я готов. Нам нельзя вернуться без прибыли.

Покинув берег, они направились к хижине капитана. Мореходы, таскавшие к шлюпкам оружие, порох, котлы и прочее корабельное имущество, провожали их любопытными взглядами. Каждый из них замечал блеск золота на груди Сармиенто, отделку его пистолетов и шпаги, брошь с жемчугами, что украшала широкополую шляпу, перстни и тонкой работы кружева. По пути они наткнулись на кузена Руперта, знавшего толк в одежде и драгоценностях. Завистливо покосившись на Сармиенто, тот молча склонил голову и уступил дорогу. «Представитель компании, – шепнул капитан. – Отвечает за грузы». – «Приятный сеньор», – так же шепотом ответил гость.

В хижине их поджидали бутылка рома, кувшин с вином, мед и свежеиспеченные лепешки. От рома Сармиенто отказался. Выпили вина. Оно было терпким и прохладным, – очевидно, кок держал кувшин в ближнем ручье.

– У вас хороший корабль и отличная команда, дон Шелтон, – промолвил метис. – Крепкие бравые молодцы… Корсарам ничем не уступят.

Ожидая продолжения, капитан подпер кулаком подбородок и равнодушно уставился на бутыль с ромом.

– У меня есть к вам предложение. – Сармиенто омочил узкие губы в вине. – Но суть его будет понятнее, если я поведаю о некоторых тайнах и событиях своей жизни. Печальных событиях, видит бог!

Он перекрестился и, вытащив из-за ворота медальон с изображением Девы Марии, поцеловал его.

– Я не охотник до чужих тайн, – произнес Шелтон, все еще не спуская взгляда с бутылки. Его отец говаривал: кто первым проявляет к сделке интерес, тот и проигрывает.

– Простите, сеньор капитан, но без этого не обойтись. – Гость спрятал медальон и прикоснулся к висевшей на шее золотой цепи. – Должно быть, вы заметили, что моя семья богата, весьма богата! Поместья под Ольеросом, Чинчей и Писко, промыслы соли, доходные дома в Лиме… Мой дед Луис был, конечно, мерзавцем, но очень оборотистым! Отец приумножил наши богатства, женился на девушке-полукровке из благородного семейства де Сомоса, округлил свои владения и стал настоящим кабальеро. А я… я вырос в усадьбе в двенадцати лигах от Писко.

– Это мне ничего не говорит, – заметил капитан.

– Писко – город на прибрежной равнине у реки с тем же названием. Отсюда до него более пятисот лиг… Там, сеньор, прошло мое детство, а после я учился в Лиме. Мог остаться при дворе вице-короля, но вернулся в долину Писко, ибо там жила Соледад.

– О! – произнес Шелтон, слегка оживляясь. – Я полагаю, любовная история?

Дон Сармиенто тяжко вздохнул. Лицо его было грустным.

– Я мечтал на ней жениться, но воспротивился ее отец. По его мнению, кровь нашего рода нечиста, и потомок великого инки – не пара для испанской девушки. Старый высокомерный болван! – Кулаки Сармиенто сжались, глаза сверкнули яростью. – Он отдал мою Соледад мужлану, который был старше ее на тридцать лет! Зато дворянин и чистокровный испанец! – Его глаза погасли, и он прошептал: – С той поры, дон Шелтон, я ненавижу испанцев. Они мнят себя избранным народом, а в сущности – люди жестокие и жадные, без чести и совести!

Тут Питеру вспомнились лондонские воротилы, старина Морган и губернаторы Ямайки, покрывавшие морской разбой. Хмыкнув, он сказал:

– Ну, таких и среди моих соплеменников хватает. Но продолжайте, дон Сармиенто! История интересная, и я весь внимание.

– Отец Соледад вскоре умер, и ее муж Хуан де Орельяна сделался хозяином поместья. Я говорил, что их владения граничат с нашими? Нет, кажется, нет… Иногда мы встречались, и он, зная о моей любви к Соледад, грозил мне хлыстом и выкрикивал оскорбления…