Сплетни и K-pop - Александра Ли Янг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
БУМ-БАП! БА-БУМ-БУМ-БАП!
Я смогла выдержать всю нашу разминку — подъемы ног, скачки и прыжки, — не спотыкаясь о себя, а затем мистер Мун щелкнул пультом дистанционного управления от стереосистемы.
БУМ-БАХ! БА-БУМ-БУМ!
Музыка смолкла, и это означало, что пришло время освоить нашу новую хореографию. Юри подскочила к зеркалу в передней части класса и прислонила к нему свой телефон.
— Ты записываешь нас? — спросила я.
— Да! — прощебетала Юри. — Так мы можем посмотреть хореографию, э-э-э… для ознакомления.
В этом был смысл. Я все время записывала себя на уроках вокала, чтобы проверить технику и услышать себя под другим углом. Но все же я не хотела, чтобы мои отчаянные метания были записаны на чей-то телефон. И так было неловко, что мне приходилось смотреть на себя в студийные зеркала.
— Хорошо… эм, спасибо.
Юри кивнула:
— Пожалуйста!
Мистер Мун попросил Хаян выйти вперед, чтобы она продемонстрировала первые пару пунктов хареографии. Она сделала несколько шагов вперед и приняла начальную позицию.
— Пять-шесть-семь-восемь! — сосчитал мистер Мун, и она пришла в движение. Хаян определенно была самой серьезной и сдержанной в группе, но всякий раз, когда она танцевала, в ней чувствовалась такая свобода, как будто она была по-настоящему счастлива только в эти моменты. Она неторопливо сделала несколько шагов вперед, покачивая бедрами. Затем, подняв колено и уперев носок в землю, она сделала руками крестик. Она откинула руки назад, а голову — в сторону, ее волосы хлестнули по лицу, затем она выставила ногу. Вот и все. На самом деле это не казалось таким уж трудным. Мистер Мун заставил ее повторить снова, в замедленной съемке, в то время как все следовали за ним.
— По моему счету! — сказал мистер Мун по-корейски. — Все!
Он начал выкрикивать ритмы, но по какой-то причине я не могла повторить то, что показала нам Хаян. Где-то на пути между мозгом и конечностями, должно быть, произошло короткое замыкание: руки и ноги просто отказались сотрудничать. Как будто я была в том странном сне, где кто-то преследует тебя и ты пытаешься убежать, но ноги волочатся, как будто они движутся по патоке.
Мистер Мун с важным видом подошел ко мне, все еще выкрикивая ритмы.
— Давай еще раз! — приказал он, когда мы закончили. Он наблюдал за мной, как ястреб, пока мы еще несколько раз повторяли комбинацию, но становилось все хуже и хуже, пока я просто не сдалась. Он потер щетину на квадратном подбородке, как будто пытался решить, что со мной делать. Наконец он сказал остальным, чтобы они сели на пол. Теперь остались только мы с Хаян, стоявшие в передней части комнаты у всех на виду.
— Смотри на меня, — сказала Хаян. Она снова показала мне часть с вращениями бедрами, но сделала это намного медленнее, чем раньше. Она отбивала ритм каждый раз, когда двигала бедрами влево или вправо. — Бум. Бум. Бум-бум-БУМ. Видишь?
— Угу, — ответила я, пытаясь проглотить слюну, которая казалась горячим сухим песком в горле.
— Хорошо, попробуй.
Я выставила ногу и двигала бедрами влево и вправо, но в отличие от Хаян, которая могла двигать ими в такт, мои просто бесконтрольно раскачивались.
— Ммм, — критически протянула Хаян. Она потянула себя за конский хвост, затягивая резинку вокруг него. — Я покажу тебе еще раз.
На этот раз, когда Хаян танцевала по шагам, мистер Мун держал меня за талию и двигал ею в такт музыки. Его руки были такими огромными, что пальцы почти соприкасались посередине моего живота. Конечно, я должна была следить за таймингом, но все, о чем я могла думать, — это камера и шесть глаз других девочек, прикованных к моей талии, которую наш симпатичный инструктор двигал в ритме танца Хаян.
— Еще раз, — сказал он, и они с Хаян отступили назад, чтобы посмотреть на меня.
Я повторила движение, но все видели, что я все еще не понимаю. Увы, это были не мои любимые уроки вокала, где я могла просто заставить себя стать лучше за считаные минуты.
— Еще раз, но поверни голову на бите, — проинструктировала Хаян.
Я проделала все это снова, убедившись, что поворачиваю голову в нужное время, но теперь ритм потеряли бедра.
— Сначала двигается левое бедро, — сказала она. — Еще один раз.
Снова ошиблась.
Внезапно Ария крикнула с пола:
— Нет, нет — левая сторона.
— Я знаю! — огрызнулась я.
Хаян откинула конский хвост с плеча и уставилась на меня. Ее взгляд был длиной в сотню миль: он будто прошел прямо сквозь меня и продолжал идти до самого океана.
— Извини, — пробормотала я, пытаясь сдержать раздражение. — Я поняла. Сначала левая сторона. — Я жалела, что так отреагировала, но не могла контролировать разочарование точно так же, как не могла контролировать руки и ноги. Я чувствовала себя идиоткой из-за того, что не могла сделать это маленькое движение, — мы были только на первой долбаной комбинации! И почему все должны были сидеть там и смотреть на меня? Не могли бы они пойти поработать над чем-нибудь другим, пока я не разберусь с этим? Давление было настолько велико, что я чувствовала себя воздушным шариком, который вот-вот лопнет.
— Хорошо, готова? — спросила Хаян.
— Да, — сказала я, стиснув зубы. Я собиралась покончить с этим, даже если это убьет меня.
— Пять-шесть-семь-восемь!
Я шагнула вперед и выбросила ногу, сделав руками крестик, затем повернула голову в сторону, но уже начала выходить из себя, поэтому, когда я добралась до вращающейся части, я просто остановилась и сильно ударила ногой об пол.
— Агрх!
Хаян положила руку мне на плечо, пытаясь успокоить:
— Все в порядке. Это очень тяжело, я знаю.
— Я просто не могу этого сделать!
— Нет, ты можешь. Попробуй еще раз, еще раз.
— Сколько раз я должна это делать? — требовательно спросила я, скидывая ее руку.
Хаян уперла кулаки в бедра — я явно перешла черту.
— Пока не сделаешь все правильно.
— Я не сделаю это правильно. Это бессмысленно! — я спорила. Пот лил с меня градом, поэтому я сняла свитер, скомкала его и бросила на пол.
— Хорошо-хорошо! — вмешался мистер Мун, хлопая в массивные ладони. Он подозвал Арию, что-то диктуя.
— Он говорит, что хочет работать с тобой один на один, пока остальные из нас работают с Хаян, — сказала она.
— Отлично, — пробормотала я, отворачиваясь от нее. В каком-то смысле это было облегчением, но тот факт,
