Нефрит - Сергей Юрьевич Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да ты что творишь? Да я тебя!
Заорал он и опять кинулся на меня. В этот раз места хватало, и я врезал каблуком берца ему в живот. Максим сложился и опять завалился. Я хотел еще добавить ему ногой, но передумал. Вместо этого я взял стоявшую у навеса «Сайгу» и передернул затвор.
– Ну все, хана тебе, Максимка!
И Мишка, и мужики заорали в один голос:
– Не надо, не стреляй!!!
Мишка кинулся ко мне и схватился за карабин.
– Ты с ума сошел? За бражку?
Однако в этот раз это были мои дела, и я должен был довести дело до конца.
– Уйди, – стряхнул я его с «Сайги». – Если хочешь, иди в лодку, приду, поговорим.
Мишка обиженно отошел в сторону. На самом деле я уже перегорел, и злость моя испарилась с первым ударом, еще в палатке. Но я знал, что нельзя оставлять это дело без последствий, надо решать сейчас, пока все еще горячо. Я вскинул «Сайгу» и выстрелил в землю, в нескольких сантиметрах от головы Максима. Так, что его забросало землей. Тот мгновенно перестал стонать и поднялся, в глазах его стоял страх.
– Ты что? Ты…
Тут он наконец узнал меня.
– Николай Тимофеевич, ты что? Не убивай. Черт попутал.
Я внутренне усмехнулся, вон как подействовало – узнал и даже отчество вспомнил.
– Коля, – заканючили и мужики. – Прости нас, сам знаешь, первый раз сорвались. Тут же такие слухи, поневоле запьешь.
– Что за слухи? Что теперь на нефрите пить можно?
Зло спросил я, не подавая вида, что я давно уже играю.
– Так, говорят, Афанасий Иваныч того… – Мужик замялся, потом выкрутился: – Нет, говорят, его больше.
– Ну-ка, говорите – откуда у вас такие сведения?
Я даже забыл про то, что надо изображать злость, и весь превратился в слух. Неужели сейчас узнаю что-то, что поможет в разгадывании загадок?
– Да это я, – ответил вместо них Максим. – Ходил три дня назад на метеостанцию к Федорычу, надо было на продукты список передать, вот он и сказал. Так, правда, это?
Максим уже почти трезвыми глазами выжидающе уставился на меня. Врать не имело смысла, и я кивнул. К сожалению, ничего нового для меня не прозвучало.
– Да. Нету больше дядьки.
– Так вы, Николай Тимофеич, теперь за старшего?
Теперь и тот мужик, что сказал про смерть дядьки, стал величать меня по отчеству, похоже, они точно думают, что я теперь главный.
– Нет, я заехал просто проверить, а вы тут… В следующий раз поеду со старшим, будет кто-нибудь, такой как дядька, сами знаете, что будет. Синяками не отделаетесь. Отправит домой через тайгу безо всего. Сдохнете где-нибудь на сопке, и не найдет никто.
Те согласно закивали головами, все знали, что такое возможно, потому что уже бывало. Росомаха выгонял с добычи за пьянку без сожаления, было, что и отправлял идти в жилуху без припасов и оружия. К счастью, во всех известных случаях трупов не было, ну а неизвестные они и есть неизвестные.
– Давно пьете?
– Не, со вчерашнего вечера.
– Значит, жрать не варили?
– Нет. Но мы сейчас в момент сообразим.
Один из мужиков, я вспомнил, наконец, как его зовут – Дмитрий, Димка Куликов, – кинулся к костру и попробовал его раздуть. Мишка, который так и не ушел на Витим, отогнал его и быстро развел новый костер.
– Тушенка есть?
– Конечно, – кивнул Максим. – Все есть, и мясо, и рыба. Там, в яме, на льду.
– Некогда. – Я заговорил уже нормальным голосом, показывая, что я отошел. – Тушенку разогрейте да чай вскипятите. Нам надо до ночи еще кое-куда попасть.
Потом кивнул в сторону леса и сказал Максиму:
– Пошли, отойдем. Поговорить надо.
Когда мы отошли за палатки, к ручью, я показал ему на воду.
– Помойся, у тебя кровь по морде размазана.
Он без возражений присел к ручью и несколько раз плеснул холодной водой себе в лицо.
– Ну, полегчало?
Тот хмуро отмахнулся.
– Пройдет, не маленький. Ты, Николай, извини, что кинулся на тебя. Не соображал с бодуна.
– Ладно, я все понимаю, но это последний раз, понял?
Он покаянно закивал.
– Смотри, дело серьезное, следующего раза может и не быть. Не проснетесь вообще.
– Как это?
– Вот так. Горло вам во сне перережут, и все. Вы на нефрите сидите. Соображаешь?
– Да, ну на фиг! Николай, все же знают, что это нефрит Росомахи. Дураков нет.
– Теперь есть. И много.
Он вдруг задумался, видимо, вспомнил про дядьку. По его вопросу я понял, что так и есть.
– Так это из-за дяди Афанасия?
– Слушай, и запоминай. Говорю это только тебе, Максим. Потому что ты из семьи. Наш, родственник. Мы хоть и дальние, но братья.
– Конечно. Говори, что хотел, я – могила.
– Дядьку убили, и теперь объявились охотники на наш бизнес. Так вот, больше камень на базу не возите, найдите место здесь и складывайте. А еще лучше несколько ям сделайте.
– А чё с базой?
– Нет больше ее. Разграбили и сожгли.
– Кто?! А Генка, который на базе жил?
Я вздохнул.
– И Генки нет больше.
– Да чтоб твою…
Он присел на колени и опять брызнул в лицо водой.
– Так кто это, знаешь уже?
– Кто взял базу, еще не знаю, но знаю, кто хочет прибрать наше дело. Хунхузы.
– Китаезы?!
– Да.
– Так это они дядьку?
– В том-то и дело, что нет. Они влезли в игру только после того, как узнали, что Росомахи больше нет.
– На них похоже. Тогда кто Афанасия Иваныча убил?
– Разбираемся. Все, я тебе сказал, что тебе надо знать. Спите эту неделю вполглаза. Я думаю, за неделю разберемся и все утрясем. Вам сообщат. Пока делайте, что я сказал, и все будет нормально. Ружья, патроны – всего хватает?
Он закивал.
– Есть, все есть. Мы пару раз только и охотились.
– Ладно. Что с камнем? Сколько с прошлого раза добыли?
– У меня там, в палатке, все записано в блокнотике. Пойдем, отдам лист.
– Хорошо. И объясни своим тоже, если хотят по-прежнему получать сотню тысяч в месяц, пусть забудут про расслабуху. Если нет, пусть валят в поселок и горбатятся за двадцатку.
– Все, все, Коля. Это было последний
