Нефрит - Сергей Юрьевич Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот это зверюга!
Прокричал Мишка, одобрительно похлопывая по валику борта. Я тоже поднял руку и показал ему кулак с отогнутым большим пальцем. Лодка действительно была что надо, хороший трофей. Но еще плюсом к ней была целая куча оружия, словно бывшие хозяева собирались атаковать какую-то охраняемую базу.
После того как мы вернулись на берег с похорон, мы сразу разобрались с транспортом, на чем мы сможем теперь передвигаться. Сначала мы думали перетащить мотор на нашу дюральку, но крепления на ней были слабоваты. Поэтому и пришлось перетаскивать все вещи, наоборот, в лодку бандитов. Перед этим мы хорошенько обследовали ее, случись что на воде, разбираться будет некогда. Мы оба переживали за пробитый борт, ведь я своими глазами видел, что лодку дернуло, когда Мишка попал. Мы все обыскали, но ни входное, ни выходное отверстие не нашли. В конце концов сошлись на мысли, что нам показалось, и он промахнулся. И конечно, мы рассортировали новый арсенал. Теперь у нас, кроме своих ружей, оказались снайперская винтовка с оптикой и глушителем, патроны и специальный чемодан для нее; пистолет Стечкина с двумя обоймами и пачкой патронов; длинный широкий нож с ребристой резиновой ручкой. Кроме оружия, там были две японские рации Kenwood, навигатор, бинокль, набор продуктов, термос и бутылка водки «Белуга».
Улов был совсем неплохой, хотя я отдал бы сейчас все это за спутниковый телефон. Я, честно сказать, надеялся, что у таких упакованных ребят он вполне может быть. Но, как говорится, все и сразу не бывает. Осмотрев винтовку, Мишка заявил:
– Это нам повезло, что они с ходу на нас выскочили, и мы их на воде засекли. Если бы они нас первыми разглядели и высадились незаметно, то нам бы точно крышка. Подошли по лесу, близко даже не надо, только чтобы видеть. И сняли бы, как глухарей на токовище.
Я был с ним согласен, думаю, этому стрелку не пришлось бы даже делать лишние выстрелы, пары патронов бы хватило. Так что действительно повезло. Но теперь эта страница была перевернута, и надо было воплощать в жизнь то, на что я решился, ожидая Мишку. Пора было начинать свою войну, иначе так можно всю жизнь убегать.
Но для начала, как и решили, мы двинулись на Мурикан, туда, где убили дядю Афанасия. Кроме того, чтобы выполнить человеческий долг – похоронить родственника, я надеялся и на некоторую удачу. В лодке, на которой мы с дядькой приплыли туда, были кое-какие очень необходимые вещи. В том числе и вожделенный спутниковый телефон.
В это время года встретить людей в этих местах можно очень редко, но мы хотели, чтобы нас вообще никто не видел. По возможности, конечно. Если кто-то сидит в лесу на берегу и не хочет, чтобы его увидели, мы его с лодки все равно не заметим, а он нас разглядит. Но те, кто прячутся в лесу, обычно это браконьеры, рыболовы и охотники или старатели-одиночки, они сами не горят желанием распространяться о том, где были. А вот от встречных лодок нам во что бы то ни стало надо укрыться, по нынешним временам там скорее будут враги, чем друзья. Судя по всему, охота на меня объявлена, и загонщики уже спешат сюда. Ведь кто-то же навел москвичей на наш след. Поэтому перед каждым выходом из поворота я сбрасывал газ, мы плыли самосплавом, а Мишка через трофейный бинокль осматривал реку впереди. Потом давал мне отмашку – все спокойно, и я опять открывал заслонку до отказа, резко бросая лодку вперед.
Однако больше до самого места сегодня у нас приключений не случилось. Река была пустынна, погода благоприятствовала, лодка почти постоянно шла с крейсерской скоростью, и к пяти часам вечера мы причалили примерно в километре от устья Мурикана. Дальше решили пройти пешком, кто знает, может, лодка и на месте, но там нас ждут. Как известно, если хочешь оставаться здоровым и богатым – лучше перебдеть, чем недобдеть.
Ничего из нового имущества мы брать не стали, со своим привычней – я надел рюкзачок с НЗ, забросил на плечо «Сайгу», а Мишка – свою трехлинейку, и сунул в карман кусок хлеба в полиэтиленовом пакете. На всякий случай, тайга есть тайга. Я объяснил напарнику, где мы тогда оставили лодку, Мишка понимающе кивнул и пошел вперед, я оглянулся, еще раз глянул, как замаскирована лодка – все в порядке, с воды не разглядят, – потом шагнул за ним.
Лодки не было. Там, где мы с дядькой вытащили ее на траву, осталась полоса в земле от киля и обломанный куст, за который мы ее привязали. Это были все следы, подтверждавшие, что когда-то лодка тут была. Мишка присел, разглядывая что-то в траве, потом авторитетно заявил, что забрали ее недавно, пару дней назад. Я, хоть и тоже прожил всю жизнь в тайге, не понял, по каким признакам он определил время. Да и ладно, я знал, что орочону можно верить, это его стихия. Главное, что исчезла последняя надежда на возможность установить устойчивую связь с семьей.
То, что было в лодке, кроме телефона, тоже имело хорошую ценность, особенно автомат Калашникова. Он обычно лежал завернутый в мешковину, в переднем рундуке. Зачем дядька возил его с собой, я не знал, при мне он ни разу им не пользовался и даже не доставал из мешка. По тайге он ходил с легоньким дробовиком двадцать восьмого калибра. И смеялся, что если что-то случится, то он надеется только на меня, я его прикрою. На мой прямой вопрос про «Калашников» он ответил, как обычно, с усмешкой, так что не поймешь, говорит он правду или шутит.
– Эта штука для разговоров. Когда надо людей попугать, убедить, так сказать, в чем-то, лучше, чем эта машинка, ничего нет. Особенно, когда очередью дашь, все сразу начинают считать, что ты прав.
Если это москвичи – теперь и убийство дядьки я склонен был приписывать им, – то мы, выходило, как бы поменялись, лодка на лодку. Кто бы там не был, лодка исчезла, и, если мы ее у кого-то заметим, это будет весомым доказательством вины. Местные браконьеры и старатели прекрасно знали лодку Росомахи и ни
