Нефрит - Сергей Юрьевич Михайлов

– Кому это я нужен? Когда?

– Вчера, совсем рано утром.

– Ну, спрашивали, и ладно. Чё меня предупреждать?

– Не знаю, деда сказал предупредить. Он и лодку дал.

– Ладно. Разберемся.

Он повернулся ко мне.

– Это племянник мой, Гришка.

Я кивнул.

– Коля, я на этой пойду, ты держись за мной. Угоним лодки сразу к деду, это дальше за деревней. На всякий случай. И сразу узнаем у него, почему он решил, что надо предупредить.

– Давай, – опять кивнул я и отчалил.

Дед у Мишки оказался точно таким, как я и ожидал, – маленький, худой эвенк с лицом как печеное яблоко – коричневое и все в морщинах. Щелки глаз прятались в этих морщинах, так что казалось – он спит. По дороге Мишка объяснил мне, почему Гришка назвал его старым. Потому что это для Мишки он был дедом, а для племянника прадедом. Был еще дед «молодой», отец Мишкиного зятя, мужа старшей сестры.

Сначала Мишка поговорил с дедом один на один, потом пригласил меня.

– Его Сидор Иваныч зовут, – шепнул он.

Меня всегда убивало, что у многих эвенков были чисто русские имена и фамилии. Особенно фамилии, имена сейчас начали возвращаться свои, эвенкийские. Обычно это были или Иванов, или Сидоров. Видимо, у священников, что в царские времена пытались перевести орочон в христианство и крещеных записывали под новой фамилией, совсем не было фантазии.

Я поздоровался и присел на лавку, стоявшую в ограде, перед самым крыльцом. Чувствовалась усталость, за сегодня больше двенадцати часов на реке. Старик тоже пробурчал что-то типа приветствия, и они с Мишкой ушли в избу. Минут через пятнадцать он вышел.

– Все, поговорил. Пошли ко мне. Там заночуем. Все добро оставим здесь. Дед приберет и присмотрит.

Как только мы вышли из ограды, я спросил:

– Ну что там? Кто это был?

– Похоже, это были те двое, которых я положил вчера утром.

– Ни фига себе! Нехило у них разведка работает. И про тебя уже узнали. Как будто кто из Семьи стучит.

– Да брось. Все знали, что ты ко мне всегда заезжаешь.

Я и сам не верил в такое, но все-таки поразительная осведомленность. И про Мишку они знали, и что мы на Витиме. Ладно, разберемся.

– Слушай, – Мишка понизил голос. – У нас завтра все по плану?

– Само собой. Едем в Подгорное. А что ты передумал?

– Нет. – Он досадливо махнул рукой. – Я про другое. Я сейчас с дедом переговорил. Он про мои дела знает, и он кое-что посоветовал. Ты не смотри, что он старый и еле ходит, соображает он получше меня. Так вот он говорит, чтобы мы сразу в Подгорное не совались, нам надо остановиться в Маликовском. Там у него есть старый друг, а у старого орочона нас искать никто не будет. Прикидываешь, и до Подгорного всего семь километров, хоть пешком иди. И не на виду.

Я задумался. Это была мысль. Ничего себе трухлявый пень, Сидор Иваныч, действительно соображает.

– А этот его друг, он нас примет? И жив ли он еще?

– Конечно, скажу, что от деда, и все дела. Само собой жив, случись, что дед бы уже знал.

У Мишки нас ждала Люба. На столе уже было нарезано холодное отварное мясо, и кипел чайник. Оказывается, она наказала Гришке, чтобы он предупредил, когда мы появимся. Я сразу вспомнил, что это она отправила Мишку за мной, и от всей души поблагодарил. Она лишь махнула рукой.

– Плохой был знак. Надо было ехать.

Как только мы поели, я пошел спать, а Мишка ушел к Любе, пообещав, что к назначенному времени точно будет.

Пришел орочон вовремя, но от него явственно припахивало свежим алкоголем.

– Мишка, но ты что? Договаривались же.

Тот спрятал глаза.

– Да, брось, Коля. Выпили по чуть-чуть с Любкой. Сейчас на реке махом все выгонит.

Я вздохнул и пошел к лодке. Блин, мы неисправимы.

Лодку «москвичей» мы оставили у Мишкиного деда, опасно светить такой трофей. На Большую Бусыху отправились на старой лодке, мотор Мишка взял у деда. Это был старый-престарый «Вихрь» выпуска прошлого века, но, как ни странно, он еще работал.

Вышли мы рано и уже в десять часов утра были на водомерном посту. Я с ходу воткнул лодку в травяной берег, Мишка выскочил и, чуть еще протянув за шнур, привязал к вбитому в землю ржавому железному штырю. Потом он остановился и прислушался.

– Чё-то не так, Коля, ты ничё не чуешь?

Я заглушил мотор, вылез из лодки и замер. Мне тоже показалось, что чего-то не хватает.

– Блин! Понял, – сказал Мишка. – Тихо слишком. У них никогда так не было.

Точно! Вокруг было тихо, словно хозяева давно бросили свой дом, – не тявкали псы, не мычали коровы, не тарахтел генератор.

– Чё случилось?

Не сговариваясь, мы выдернули из лодки ружья и осторожно пошли к дому. Как только я открыл калитку и мы вошли в ограду, из-за угла дома на нас вышла хозяйка. В руках она держала таз с постиранным бельем, по-видимому, хотела развешивать.

От неожиданности она вздрогнула и громко вскрикнула. Тотчас оттуда же с топором в руках выскочил сам Иван.

– Кто там?! – крикнул он, но, заметив нас, сразу осекся.

– А, это вы. – Иван опустил топор и невесело предложил: – Проходите, сейчас чайник поставим. Извините, мужики, у нас бардак. Уезжаем мы.

– В Подгорное? На выходные?

– Не. Совсем уезжаем.

Ребров махнул рукой, он явно не хотел разговаривать и пошел зачем-то к сараю.

– Иван, подожди.

Я никогда не видел его таким подавленным. Это всегда был деятельный, добродушный человек. Прямой и веселый. Он остановился.

– Что, Коля?

– Говори прямо, что случилось?

– Да с чего ты взял? – вяло спросил он. – Нет, просто уезжаем.

– Иван, мы же не слепые. Видим, что что-то случилось. Скажи, может, помочь чем?

– Да скажи ты им! – вдруг не выдержала Ольга. Я впервые видел ее такой расстроенной, Ольга всегда была спокойной улыбчивой женщиной. – Что ты скрытничаешь, или я сама расскажу.

– Пошли! Посмотрите. – Иван приглашающе махнул рукой и, не дожидаясь нас, пошел к сараю.

– Ну ни хрена себе! – не удержался я, глядя на открывшуюся картину. Зрелище действительно было не для слабонервных. По всему скотному двору беспорядочно лежали коровы. На жаре туши уже начали вздуваться, и, как всегда, тучи мух облепили пасти и глаза животных.

– И не только коровы, – горько сказал Ребров. – Вся живность. Даже собак. Суки!

– Кто? – в один голос спросили мы. Даже без всяких объяснений было ясно, что животных отравили. Но кому и зачем