Портальеро. Круг третий - Юрий Артемьев

первого поцелуя… В общем, некогда мне было. Поскольку, повинуясь команде, так и не убитого мною офицера, британцы поднялись в атаку. Разразившись длинной очередью из пулемёта, я заставил их снова залечь. А сам сменив РПК на СВД, снова стал выискивать в прицеле офицера. Всё же теперь англичане были ко мне гораздо ближе.

Мне повезло. Если солдаты, упав на песок, старались как можно поглубже вжаться в землю, то командир поднимал голову и что-то пытался кричать на своих подчинённых.

Выстрел… И на этот раз, офицер всё-таки уткнулся мордой в песок. Я сделал ещё несколько выстрелов в сторону лежащих ничком тел британцев, но у солдат совершенно пропало желание хоть как-то дёргаться, а тем более подниматься, чтобы бежать в бессмысленную атаку.

Зато со стороны леса раздался басовитый звук пулемёта. И если мой РПК стрелял примерно: «Так, так, так…», то из леса доносилось: «Бу-бу-бу-бу…»

Почему-то вспомнилось прочитанное как-то стихотворение, которое по неизвестной мне причине, приписывалось Редьярду Киплингу:

Всё будет так, как мы хотим.

На случай всяких бед

У нас есть пулемёт «Максим»

У них «Максима» нет.

Киплинга мы все знали с детства. Он же написал про Маугли и про какого-то там мангуста Рикки-тикки-тави. Лишь много позже, я случайно узнал, что стишок написал какой-то Хилэр Беллок. Это меня так удивило, что я даже запомнил имя автора.

«Максим»! Имя прям как у меня. Может поэтому, я помню, что сперва это стреляющее чудовище делалось чуть ли не на пушечном лафете. И лишь потом к нему приделали удобные колёсики со Щитком, знакомые нам с детства по всяким военным фильмам. Вот только не помню… К четырнадцатому году колёсики ужен были или нет. Хотя, тут всё могло пойти не так. И Николая Романова давно уж нет в живых, и Японию Российская империя разбила в пух и прах уж лет десять назад. Так что и развитие военной техники могло ускориться.

* * *

А стрельба со стороны леса всё усиливалась… Я уж было хотел выскочить из дома, чтобы усилить казачков со своим пулемётом, но глянув в окошко передумал…

Англичане всё так же вжимались в песок на пляже. Зато вдали показались конники. Они двигались в нашу сторону со стороны Риги. Неужели к бриттам подкрепление подходит.

Можно было бы, конечно, пошутить в духе: «Где же мы всех их хоронить будем?» Но с другой стороны, если на нас нападут с двух, а то и с трёх сторон, долго нам не выдержать.

Решение пришло неожиданно. Я извлёк из хранилища большой янтарь. Тот самый первый, найденный мною…

Прибрав всё оружие в хранилище, ибо не фиг оставлять новинки вооружения в руках врагов, я приблизился к девчонкам, которые поили князя красным вином из бутылки, и взяв большой янтарь обеими руками, прикрыл глаза.

Вспомнив слова инопланетной ведьмы про то, что я сам могу «загадывать» точку перемещения. Я почему-то вдруг подумал о том, что если бы не ошибка этой беловолосой волшебницы-недоучки, то мои приключения пошли бы совсем по другому сценарию… Я ведь мог и попасть в тело Максима Шварца, и не встретить Машку в больнице, и если бы ведьма не промахнулась лет на шесть восемь…

Полыхнуло так, что я открыл глаза, и лишь успел увидеть, как ярко-алая вспышка накрыла меня, Марию, и Ирину, по прежнему обнимающую Великого князя Олега Константиновича Романова.

Глава 15

Глава пятнадцатая.

Самое вредное и бестолковое занятие на свете, это строить какие-то планы наперёд. Жизнь — такая забавная штука. Она всегда внесёт свои коррективы в твои планы.

Время как льдинка… Всё тает и тает…

Время сквозь пальцы по каплям стекает…

Не замечая секунд скоротечность,

Буду из льдинок выкладывать «В. Е. Ч. Н. О. С. Т. Ь»

Вечность… Простое, но ёмкое слово.

Льдинки рассыплются снова и снова.

Капли в ладонь соберу осторожно.

Вечность из капель собрать невозможно.

Дни и часы сочтены небесами.

Вечность на части ломаем мы сами.

Золото в медь разменяв безвозвратно,

Время уже не вернётся обратно.

Капля за каплей… Вот льдинка растает,

Время секунды свои подсчитает,

И растворится, исчезнув незримо,

Вечность, случайно прошедшая мимо…

Интерлюдия.

Тщательно прицелившись, Семён Белоконь выстрелил в неосторожно высунувшегося из-за дерева британца. Попал удачно. Из леса больше не стреляли.

С простреленной ногой передвигаться было трудно, но вроде бы рана не опасная. Рана даже не особо кровоточила. Значит, не так опасно. Да и кость не повреждена. А были бы кости — мясо нарастёт. А вот в груди знатно припекало. Черкеска заметно пропиталась кровью, и дышать было тяжеловато.

Семён приблизился к углу дома, за которым оборудовали свою стрелковую позицию вахмистр Клюев с помощником, и осторожно выглянул. Не хватало ещё, чтобы свои не разобравшись подстрелили…

Рассохшаяся лодка, за которой пытались укрыться от огня британцев казаки, оказалась плохой защитой. Молодой казак лежал, уткнувшись лицом в большую лужу крови. Его затылок представлял собой кровавое месиво. Так что проверять, жив он или нет, смысла не было никакого. А вот Клюев явно был ещё жив, хоть и ранен неоднократно.

— Господин вахмистр! — позвал Семён. — Андрей Петрович!

— А?… Это ты?… Жив?

— Живой. Ранен слегка, но вроде бы не смертельно.

— А как… там… князь? — вахмистр тяжело дышал и каждое слово ему давалось с большим трудом.

— Не знаю. Но барон ещё отстреливается.

— Барон… Да… У него что… митральеза там что ли?

— Похоже на пулемёт. И ещё что-то. Винтовка. Звуки выстрелов странные…

— Он и сам… странный… Но… кажется… свой… Помоги ему…

Голова вахмистра упала на грудь, а из уголка рта потекла струйка крови.

— Исполню! — пообещал Семён, закрывая Клюеву остекленевшие уже глаза…

* * *

Ковыляя абы как, и опираясь на винтовку. Семён доковылял до входа в дом. Но сразу ломиться в распахнутую дверь поопасался. Он было хотел уже назваться, да крикнуть, чтобы не стреляли, но тут произошло нечто непонятное. Внутри дома что-то гулко хлопнуло, и ярко-алая вспышка, проникнув сквозь открытую дверь, высветила дорожку в сторону моря. И лишь после этого стало тихо…

Перекрестившись, Семён ещё выждал какое-то время, и лишь потом крикнул:

— Господин барон!

Ответом ему была тишина. Но такая звенящая, что казак почему-то сразу понял, что внутри дома никого нет. А заглянув в дверь, Семён убедился, что так оно и есть. Никого…

* * *

Вдали послышались выстрелы, крики