Сюрприз под занавес - Галина Гордиенко

И хмыкнула: ну, эти тут надолго! Раз Динка приволокла из ящика с игрушками еще два альбома. Уже Ритины. И гордо сгрузила Петру на колени.

К Машиному изумлению, кролик ушастый не возражал. И даже заявил, что с удовольствием посмотрит и остальные альбомы. Мол, в прошлый раз Диночка ему показывала один… Кажется, там на обложке ласточки были. Или чайки?

Динка покраснела и почему-то замотала головой, но сказать ничего не успела. В комнату забежала Тамара, заглянула в шкаф, потянула с полки свитер и вдруг обернулась к Маше и спросила:

—Лелька еще не уходила?

—Куда? — глупо спросила Маша.

—На вокзал.

—Ну ты даешь — не уходила. Она еще не пришла!

—Не пришла? Еще?— прошептала Тамара.

Вытащила из шкафа Лелькину сумочку, заглянула в нее и вынула кошелек. Затем паспорт и Динкино свидетельство о рождении. Озадаченно посмотрела на документы, на деньги и пробормотала:

—Без них на вокзале делать нечего.

Маша сдвинула брови и раздраженно воскликнула:

—Хочешь сказать — она еще в ванной?

—Н-наверное.

Маша шарахнула кулаком по столу, и листок с ценными наблюдениями мягко спланировал на пол. Маша этого не заметила. Она была вне себя.

Столько времени тут страдает! Протирает задницей стул! Скрипит пером! Карябает всякую чушь, параллельно работая над слогом — вся страница исчеркана! Молчит, будто ей язык удалили! А Лелька, бессовестная, до сих пор нежится в ванне! Душ она, якобы, собралась принимать! Это ж сколько времени…

Маша открыла рот: да уже добрый час прошел. Половину назначенного срока она, Маша, считай, отбыла. А… а получается, он еще и не начинался, срок ее?!

Маша странно хрюкнула, покраснела и пулей вылетела из-за стола. Перепрыгнула через стопку Динкиных драгоценных рисунков, через ноги Ушастика, пнула неудачливого пупса и помчалась вытаскивать Лельку из воды.

Маша была в таком гневе, что даже не обратила внимания — дверь ванной закрыта снаружи. И выключен свет.

Машинально распахнула ее, влетела в крошечное помещение и едва не упала, споткнувшись о что-то.

Тамара, бежавшая следом, включила свет, и обе девушки закричали от ужаса: перед ними лежала Лелька. С разбитой головой.

ГЛАВА 16

Не дождусь завтрашнего дня, быстрее бы смыться. Само собой — с моими эскизами.

Верю и не верю: я — богатый человек.

Наконец.

Вовремя все сделано. Иначе бы все пять полотен достались соплячке. Или старуха разделила бы их? Не знаю-не знаю. Забавно, если припрятана моя законная доля.

О-о, так и будем считать — законная!

В любом случае: не мне сидеть у разбитого корыта. И потом — что значил бы один жалкий эскиз, выделенный Софи? «На булавки», как сказали бы веком раньше.

Жаль, не могу открыто проверить — как они там, мои драгоценные шедевры? Мой тайный капитал, мои денежки…

Меня никто не подозревает, нет сомнения. Да и какая разница? Главное, Софи не вызвала милицию.

Кстати, меня сегодня в пот бросило, когда старуха заявила — эскизы ничего не стоят.

Шуточки у нее!

Однако что-то тревожит. Наверное, просто трудно поверить — все вот-вот кончится. И еще — если бы добраться до моих полотен, проверить как они там…

Нет, все хорошо.

Эскизы в надежном месте.

Ни у кого не хватит ума отыскать их.

…Смешно, но куколка из Череповца выжила. Удивительно. На первый взгляд ее череп крепостью не отличается.

Надеюсь, все и сейчас спустят на тормозах. Не хотелось бы осложнений в последний вечер.

Хотя лично я чувствую себя в полнейшей безопасности!

В гостиной собрались после ужина. По требованию пришедшей в себя и хорошо поспавшей Лельки. Она, по счастью, осталась жива. И категорически запретила вызывать скорую помощь.

Заявила, что вполне доверяет Наталье. И уверила всех, что просто поскользнулась и упала, когда тянулась за полотенцем. Хотела его перевесить поближе. Не повезло, что поделаешь — при падении ударилась головой о край ванны.

Тамара с Машей смотрели хмуро. Им-то Лелька после перевязки и уколов призналась: ее ударили. Она действительно собиралась перевесить полотенце, когда вдруг погас свет. Но обернуться и увидеть кого-либо Лелька не успела. Уж очень быстро все произошло.

Маша страдала. Она даже похудела за эти несколько часов и потеряла обычный румянец. Ведь Лелька мимоходом бросила — во всем виноват Машин длинный язык.

Маша угрюмо обвела взглядом собравшихся: получается, она при убийце намекнула — его вычислили. Именно Лелька вычислила! Остальные ПОКА ничего не знают.

Вот убийца и постарался обезопасить себя. Настоящее чудо, что Лелька осталась жива. Еще чуть-чуть бы…

Маша судорожно сжала кулаки: кто же убийца?! Как назло, буквально все слышали ее дурацкий треп. И Наташка с Элечкой, и проходившие мимо Смуглый с Кролем.

Ну почему ей так не везет?!

Наталья после перевязки объяснила — «удар о ванну» оказался скользящим. «Больная» лишь кожу содрала, да шишку набила. Даже сотрясение мозга под большим вопросом. Ведь не тошнит. И голова не кружится.

Действительно повезло. Лельке. Убийца немного не рассчитал.

К Машиной досаде, глупая Лелька своей удаче вовсе не радовалась. Переживала за несостоявшегося убийцу. Мол, если его сейчас не остановить — большая беда случится.

Якобы человек быстро привыкает ко всему. Особенно молодой. И чужая жизнь с каждым покушением имеет для него все меньшую цену.

Сочувствовать убийце!

Маше такого не понять. Она не сторонница: «дали по правой щеке, спеши подставить левую…» Ей больше нравится: «око за око…» А еще лучше — опередить противника. У нее, Маши, лишнего глаза нет.

Маша пыталась возмутиться Лелькиным всепрощением. Требовала немедленного звонка в милицию — пусть голубчик ответит по заслугам, решетка по нему просто рыдает! Но Лелька лишь головой покачала.

Разбитой головой. Забинтованной. И тут же зашипела от боли — задела рану.

Потом Лелька прочла пятистишие. Только что сочиненное. Нескладное и рваное. Без рифмы совсем. Осторожно трогала повязку, морщилась и бормотала:

—Смотрю в зеркало: я один.

Оно лжет!

Нас двое, я знаю.

Темный «я» против светлого.

Вечная война!

Ну не сумасшедшая ли? Маша ни черта не поняла! Хотя почему-то запомнила эти пять строчек.

Теперь раненая Лелька с удобством устроилась на диване и наблюдала, как рассаживались остальные. Поглядывали на нее кто встревожено, кто сочувственно, кто озабоченно и разбирали стулья.

Все тут!

И убийца пришел поразвлечься.

Кто, кто?!

Маша насупилась: вот Динка здесь лишняя. Ее не удалось отправить в свою комнату к игрушкам или краскам. Она жалась к матери и наотрез отказалась уходить.

Лелька с Тамарой не спорили. Слишком хорошо ее знали — упряма донельзя. А Маша попыталась вывести девчонку силой и пострадала: бессовестная Динка больно укусила ее за руку.

Не до крови, Маше повезло. Зато на правом запястье осталась четкая подкова от маленьких и весьма острых зубов.

Самое забавное, Маша стала посматривать на Динку даже с некоторым уважением. Девочка нечаянно напомнила ей собственное детство.

Маша росла волчонком!

Четырехлетняя Дина Зимина выглядела настоящим ангелом, но вела себя абсолютно так же. Маша пыталась это понять, но не смогла.

Нечаянный инцидент разогрел Маше кровь, и она воинственно косилась на потенциальных преступников. В который раз пыталась вычленить хотя бы убийцу. И бессильно злилась: ну никто не тянул эту роль. Разве только…

Ну да — Электрон и Наталья!

Ведь просто смешно подозревать в чем-то серьезном кроля рыжего или глупую девку в кудряшках. Слабо им. Ишь — сидят, глазки таращат!

А первая пара — люди сильные. У Воблы взгляд такой, будто без соли и перца сожрет. И костей не сплюнет.

Смуглый же… Ох, хорош. Ох и хорош! Только в целлофан завернуть и лентой перевязать. И чтоб обязательно с бантиком.

Маша собственный палец готова прозакладывать: в любом приличном детективе именно Смуглый и сел бы за решетку. Типично бандитская физиономия!

И глаза зеленые. Честные парни таких не носят.

Маша пригорюнилась: глупая Лелька хочет закончить все миром. Свихнулась со своими танка. Желает, чтоб в душах непременно побеждало светлое. Или по крайней мере — продолжало борьбу.

Это она про убийцу!

И про вора!

Но спорить с Лелькой Маша не стала. Во-первых, чувствовала себя виноватой. Все-таки это из-за ее глупой болтовни Лелька получила по голове. Ладно, концы не отбросила.

Во-вторых, Лелька так же упряма, как и ее драгоценная дочь. А Динкино упрямство налицо — синяк на руке обязательно останется.

В-третьих, и самое главное — если Маша будет настаивать на милиции, то вообще не узнает кто именно преступник.