Военные контрразведчики - Александр Юльевич Бондаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Некоторые сотрудники в центральном органе военной контрразведки в прошлом были кадровыми царскими офицерами. Примером тому служит судьба А. И. Полуэктова, во второй половине 1920-х годов возглавлявшего 1-е отделение Особого отдела. Выходец из рабочей семьи, он сумел окончить реальное училище и Московское военное училище, откуда в 1906 году был выпущен в чине подпоручика артиллерии, а к 1917 году дослужился до капитана. Летом 1917 года, будучи командиром артиллерийской батареи, он знакомится с большевиками, а после прихода их к власти переходит в Красную армию, где закончил службу командиром дивизиона. В мае 1919 года Полуэктов вступил в партию и спустя полгода Московским комитетом РКП был направлен в Особый отдел МЧК, а затем перешел в центральный аппарат»[138].
Чему удивляться? «Ожидать блестящих результатов от работы в среде „бывших“, далеко не потерявших надежды увидеть белые части на улицах своих городов, силами переодетых в офицерские шинели вчерашних рабочих и матросов, составлявших подавляющую чекистскую массу, также вряд ли было оправданно»[139].
Говоря о новых обязанностях военной контрразведки, добавим, что весной 1922 года при особых отделах военных округов были созданы отделы по борьбе с бандитизмом — это, можно понять, было решением сугубо внутренних задач, не имевших отношения к контрразведывательной работе.
Задачи изменялись, и организационная структура контрразведывательных подразделений ВЧК уже не обеспечивала эффективности борьбы с противником. Отпала и необходимость использования в борьбе с врагами советской власти органов, наделенных чрезвычайными полномочиями.
Шестого февраля 1922 года ВЦИК принял постановление «Об упразднении Всероссийской чрезвычайной комиссии и о правилах производства обысков, выемок и арестов» и образовании при Наркомате внутренних дел РСФСР Государственного политического управления. В системе ГПУ сохранялись особые отделы военных округов, флотов, армий и особые отделения корпусов, дивизий и узлов важных коммуникаций. Стоит отметить: в отличие от ВЧК органы ГПУ не пользовались правом внесудебного наказания за преступления.
«По новому Положению на особые отделы возлагалась также ответственность за охрану границ Советского государства. Практически эту задачу армейские чекисты начали решать еще раньше, сразу же после Гражданской войны. Организация пограничной службы была передана в ведение Особого отдела ВЧК решением Совета труда и обороны от 24 ноября 1921 года. Тогда же на основных пограничных направлениях были созданы особые отделы по охране границ. Под их руководством пограничную службу несли особые отделения погранучастков и погранпосты с приданными им частями войсковой охраны»[140].
Об этом сегодня почему-то не очень вспоминают, но и Служба внешней разведки, и Пограничная служба ФСБ России — все вышли из Особого отдела. Так и хочется перефразировать знаменитое: «Все мы вышли из „Шинели“ Гоголя…», но, к сожалению, в нашей истории фамилия буквально любого политического деятеля может вдруг стать «политическим ярлыком». Ограничимся безличным, но значительным: «Все они вышли из особистской шинели…»
«6 мая 1922 года состоялось заседание Коллегии ГПУ с участием отдельных полномочных представителей в регионах. В повестку дня был включен вопрос о реорганизации особых отделов, по которому выступил Ф. Э. Дзержинский. Против реорганизации и резкого изменения задач особых отделов выступили начальник СОУ ГПУ и начальник Особого отдела В. Р. Менжинский и ряд ответственных работников — членов Коллегии ГПУ. В результате было принято решение „проредактировать положение об особых отделах“, избегая при этом „организационной ломки“ и не допуская „расширения штатов“.
9 мая 1922 года на очередном заседании Коллегии было утверждено „Положение об особых отделах“. Предусматривалось разделение Особого отдела в центре и особых отделов ГубЧК — на местах на два самостоятельных подразделения. Борьба со шпионажем, контрреволюцией, заговорами, бандитизмом, контрабандой и незаконным переходом границ сосредоточивалась во вновь созданном Контрразведывательном отделе, который передавался в Секретно-оперативное управление. Начальником КРО был утвержден А. X. Артузов. При этом отмечалось, что все аресты, производимые КРО в военном ведомстве, осуществляются через начальника Особого отдела. Задачи реорганизованного ОО ГПУ и его местных органов были уточнены в приказе ГПУ „О задачах особых отделов в связи с реорганизацией органов ГПУ“ от 12 июля, который оставлял особым отделам достаточно усеченное поле деятельности. Приказ требовал от особых отделов „всестороннего освещения жизни Красной армии и Красного флота, выявление недостатков, ненормальных явлений, [нездоровых] настроений войсковых частей, волнений и предупреждение недостатков, явлений и настроений, вредно влияющих на нормальную жизнь и деятельность частей и подразделений, повсеместный анализ этих недостатков и причин, их порождающих, а также пресечение должностных преступлений в войсках и военных учреждениях“. Таким образом, с особых отделов снималась их основная задача: борьба со шпионажем и контрреволюцией отныне вменялась в обязанность территориальным контрразведывательным отделам и отделениям»[141].
В общем, особые отделы в армии превращались в нечто среднее между «военной полицией» и «армейским Комитетом партийного контроля». А ведь исторический опыт уже не раз и однозначно доказал: люди «сторонние» реальной пользы армии принести не могут и в военных делах они только вредят, как бы ни старались добросовестно выполнять свои обязанности, тем более в вопросах, скажем так, «деликатных». В восприятии бойца или командира особист, делящий с ним все трудности и невзгоды боевой или походной жизни, — свой человек. К нему и доверие было соответствующее…
Отметим, что решение Коллегии ГПУ противоречило утвержденному ВЦИКом 6 февраля 1922 года «Положению», где говорилось о таких задачах Особого отдела, как «борьба с контрреволюцией и разложением в Красной армии и на флоте; борьба со шпионажем во всех его видах; борьба с открытыми контрреволюционными выступлениями и вспышками бандитизма путем разведки сил противника и разложения его рядов; охрана границ РСФСР и борьба с политической и экономической контрабандой и незаконным переходом границ».
Очередное «усечение» прав и обязанностей военной контрразведки ни к чему хорошему не привело, но о том — далее…
И еще один непростой момент: «реорганизация органов госбезопасности 1922 года не ограничивалась упразднением ВЧК и образованием ГПУ. Реформа включала в себя также и мероприятия по дальнейшему организационному строительству самого аппарата ГПУ. Следует особо отметить организацию летом 1922 года полномочных представительств ГПУ (ПП ГПУ) для объединения руководства местными органами госбезопасности. Компетенция ПП ГПУ ограничивалась пределами территорий военных округов. Все органы ГПУ и сотрудники, работавшие на территории ПП ГПУ (в том числе и сотрудники особых отделов. — А. Б.), по всем вопросам (как служебным, так и частным) должны были обращаться только в ПП ГПУ. Все директивы ПП ГПУ были обязательными для подчиненных ему органов наравне с приказами Центра»[142].
* * *
Двадцатого декабря 1922 года «за заслуги перед Советской Родиной в годы Гражданской войны» Особый отдел ВЧК (ГПУ) был награжден
