Есть что скрывать - Элизабет Джордж

медсестры, ни пациентки? И вообще пациентка может отказаться от съемок, так что наш разговор не обязательно к чему-нибудь приведет. На это вы согласны?

Управляла ситуацией не Дебора. Но она явно продвинулась дальше Нариссы.

– Конечно, с радостью.

Стритэм Южный Лондон

Здание, в котором находилась квартира Тео Бонтемпи, было расположено на Стритэм-Хай-роуд, в той части, которая могла похвастаться широкими тротуарами и раскидистыми лондонскими платанами с их характерной облезающей корой. Они давали густую тень, хотя без летних дождей их листья запылились и выглядели какими-то усталыми.

Линли припарковал свою «Хили Элиотт» на самом просторном месте, которое только смог найти, прямо напротив похоронного бюро «Максвелл бразерс», чуть дальше магазина напольных покрытий «Карпетрайт», предлагавшего ламинат за полцены. Многоквартирный дом находился на противоположной стороне улицы – ничем не примечательный в архитектурном отношении серый бетон, какой-то кустарник и несколько разбросанных по фасаду балконов. Похожие дома строили в странах бывшего Восточного блока – прямоугольные и непритязательные, с простыми ступеньками и простыми поручнями, ведущими к простым входным дверям.

Томас перешел через дорогу. Хейверс успела приехать в Стритэм раньше него. Ее потрепанный «Мини» был припаркован прямо перед домом с характерным для сержанта пижонством: два колеса на тротуаре и освещенная солнцем выцветшая табличка с надписью «Полиция» на руле.

Рядом с дверью – простые почтовые ящики и вертикальный ряд звонков. Над звонками – камера наружного наблюдения, вездесущий атрибут современного Лондона.

Линли нажал кнопку рядом с фамилией Бонтемпи, и ему ответил бесплотный голос Хейверс:

– Да? Я могу вам помочь?

– Очень на это надеюсь, – ответил он.

– Отлично. Второй этаж, сэр. Лифт не слишком надежен, так что я бы пошла пешком. Лестница в конце коридора.

Она впустила его в дом, и он увидел, что внутри здания, как и снаружи, нет ничего примечательного. На полу в коридоре квадраты простого линолеума, желтого в серую крапинку, на каждой двери черные металлические номера квартир, два замка и глазок. Лестница – отделенная от коридора уродливой пожарной дверью, какую можно увидеть в любом многоквартирном доме в любом уголке страны, – оказалась бетонной, как и ступеньки на входе; металлические перила когда-то были выкрашены блестящей черной краской, но теперь облупились. Линли поднялся на второй этаж и увидел Хейверс, которая ждала его у открытой двери примерно посередине коридора. Бумажные бахилы на ее ногах и обтянутые латексными перчатками руки почему-то вызвали у него ассоциацию с мышкой Минни. Но он не стал об этом говорить.

– Давно ты тут?

– Минут двадцать. Только что обследовала кухню. Ничего интересного, разве что подгнивший салат «Айсберг» нам о чем-то расскажет. Обратите внимание на отпечатки пальцев в пыли, когда войдете, сэр. Парни, осматривавшие место преступления, были, как всегда, не слишком аккуратны.

Она протянула ему вторую пару перчаток и бахилы. Томас натянул все это на себя и прошел вслед за ней в квартиру.

Квартира оказалась довольно просторной. Дверь в центре коридора справа вела в большую спальню с вместительным платяным шкафом и примыкающей к ней ванной комнатой. Слева – два больших комода, а прямо впереди – гостиная с балконом, выходящим на Стритэм-Хай-роуд. Балконная дверь была открыта – в надежде на ветерок, подумал Линли, – и, кроме того, в комнате работал вентилятор. Поток воздуха от него шевелил стопку бумаг на обеденном столе, прижатых кулинарной книгой с африканскими блюдами.

– Давай-ка взглянем на это, – сказал Линли. – Я займусь вентилятором.

Хейверс направилась к книге, а он выключил вентилятор и вышел на балкон. Там обнаружилась коллекция страдающих без воды растений и восемь деревьев бонсай разных видов. Внизу ящик для инструментов. Линли открыл ящик и увидел садовые инструменты, а также проволоку и маленькие, похожие на маникюрные ножницы, которыми подрезают и формуют бонсай.

Вернувшись в комнату, он заметил перед комодом с плоским телевизором незапечатанную картонную коробку, на которой лежали личные вещи – вероятно, из кабинета детектива в Эмпресс-стейт-билдинг. Среди них была чистая кружка для кофе с надписью «Ура Джорджу!» и «Ай да парень!» по окружности, нож для сыра, ножницы, стопка перетянутых резинкой конвертов, две пачки чая с бергамотом и несколько фотографий в рамках. Похоже, это были ее близкие родственники – отец, мать, две маленькие девочки, а также собаки. На одном из снимков семья отмечала Рождество, на другом они отдыхали в каком-то месте с солнечным климатом. Родители белые, сестры черные.

Пока Хейверс изучала бумаги на столе, он направился в спальню. Из мебели там была только широкая кровать, комод с зеркалом, две прикроватные тумбочки и две одинаковые лампы. У боковой стены стоял книжный шкаф, у противоположной – платяной. Среди книг были биографии – в том числе Винни Манделы, Мэри Принс, Эфунрой Тинубу и Гарриет Табмен – и романы писательниц, имена которых ему были не знакомы: Чимаманда Нгози Адичи, Лейла Абулела, Ама Ата Айду. Ящик одной из прикроватных тумбочек был пуст. В другом вещей тоже оказалось немного: пакет с бумажными салфетками, коробочка с силиконовыми затычками для ушей, которые часто используют пловцы, маска на глаза, бальзам для губ и флакон с лосьоном для ног. Рядом с лампой на тумбочке лежала зарядка от мобильного телефона. На крышке комода, на маленьком старинном подносе с изображением тукана компании «Гиннесс», лежало пять золотых браслетов, связка ключей на кольце с сердитой птичкой Твиди и два кольца – вероятно, помолвочное и обручальное. У обручального на внутренней стороне были выгравированы инициалы РК и ТБ, разделенные сердечком. В ящиках комода лежали аккуратно сложенные трикотажные футболки, белье, пижамы и огромное количество бижутерии.

На обратной стороне двери спальни на крючке висела холщовая сумка через плечо, но ее содержимое, вываленное на кровать, не представляло интереса. Сорок пять фунтов разными купюрами, монеты в кожаном кошельке и специальный, с защитой от воров, футляр со скидочной картой, двумя кредитками, проездным, водительскими правами и карточкой, на которой указано, что в случае внезапной смерти владелец согласен стать донором органов.

Когда Томас укладывал все это назад в сумку, в дверях появилась Хейверс.

– Сэр, там что-то странное. – Вид у нее был озадаченный.

– Что? – спросил он.

– Лежала под кулинарной книгой вместе со всем остальным. Как вы думаете, откуда она у Тео Бонтемпи?

Хейверс протянула ему визитную карточку. Линли с удивлением прочел надпись.

– Понятия не имею. – Он сунул карточку в карман. – Я этим займусь. Пусть Нката приезжает сюда как можно быстрее. Нам нужна подробная информация о жизни Тео Бонтемпи, как отсюда, так и с места работы. Это означает всех, кто приходил и уходил, кого засняла камера видеонаблюдения, когда они звонили, чтобы войти в дом. Кроме того, нам нужны записи камер в ближайшем окружении. Всё за тот день и ночь, когда на нее напали. Люди, машины,