Поцелуй розы - Кейт Пирс

— Розалинда…

— Пожалуйста…

Юноша закрыл глаза и поцеловал ее. Она чувствовала, как кончик его члена исследовал ее гладкий вход, и замерла. С резким стоном он раздвинул бедра и вошел в нее. Ее ногти впились в его плечи, когда он сделал новый толчок, и она изо всех сил пыталась приспособиться к толстой горячей длине его жезла.

— Так … тесно, — прошептал он рядом с ее губами. — Столь прекрасно. — Он снова начал двигаться, пробираясь все глубже и с каждым долгим толчком, наполняя ее своим желанием.

Она забыла все, кроме чувства его тела, пронзающего ее, и блестящего пота на его коже. Его язык двигался в ритм члена, он стонал и поглощал ее рот. Нега разлилась по ее лону, и она начала двигаться с ним, выгибая спину так, чтобы он сильнее прижался к ее жаждущей плоти. Восприятие становилось все уже и уже, словно заточенное лезвие, пока она не закричала и не взорвалась от удовольствия.

Кристофер увеличил темп, его член теперь шел тяжелее, все тело дрожало и трепетало от ощущения обладания ее на фоне живых камней и присутствия зрителей, которые наслаждались каждым вздохом, движением и дрожью их совокупления. Он был ничем для них, просто мужчиной в женщине, мечом в ножнах, источником плодородного семени, наполняющем ее.

Как только эта непристойная идея пришла в его голову, все мысли исчезли, остались лишь чувственные ощущения. Его яйца становились все тяжелее, и семя потекло по члену длинной тонкой струей, как раз когда она вновь сжалась вокруг его стержня. Он уткнулся лицом в изгиб ее плеча: борода щекотала нежную плоть, зубы покусывали кожу, оставляя отметины, что она принадлежит ему, лишь ему одному.

Чувство времени исчезло. Возможно, прошли секунды или часы, прежде чем ему удалось открыть глаза и посмотреть на нее. Она же смотрела на него: ее взгляд был спокоен, волосы рассыпались вокруг покрасневшего лица. Ее пальцы скользили по груди, чертя линии по краям клейма Митры около сердца. Он понемногу выходил из нее, ощущая внезапную прохладу на своем члене, борясь с мыслью погрузить себя обратно в ее тепло.

Он попытался сосредоточиться на окружающем их пейзаже. Древняя резьба по камню, казалось, пылала в слабом свете. Тьма разливалась внизу его живота и, еще более предательски, в его уме. Колени подогнулись, и он соскользнул на землю. И тогда луч лунного света упал на запятнанную скалу, освещая его семя, смешанное с кровью Розалинды. Объединенная жертва, которую они предложили языческим богам на священном алтаре.

Что ради бога он натворил?

Перед глазами Кристофера все поплыло, и он познал счастливую пустоту забвения.

Глава 14

Кристофер открыл глаза и увидел расписной известняковый потолок и изогнутую дубовую балку над изголовьем кровати. Он с трудом сглотнул и задрожал от отвратительного вкуса во рту. Что же, спрашивается, он пил вчера вечером? Он даже не помнил, как оказался в постели.

Мужчина шарил рукой под одеялом, и стоило ему коснуться члена и яиц, как тело пронзили мириады иголочек боли, чувство насыщения и восхитительной легкости. Что, черт возьми, он делал? Непрошенные, запретные воспоминания пронеслись у него в голове, и он резко сел — одеяло упало на талию. Он застонал, так как голова просто раскалывалась от боли. Все тело было покрыто ссадинами, а на плечах остались царапины от женских ногтей.

Розалинда…

Кристофер свесил ноги с кровати и начал искать одежду.

— Ропер! — гаркнул он.

Его слуга появился в дверях, на подносе он нес кружку пива и ломоть хлеба грубого помола.

— Нет нужды кричать, господин. Я уже здесь.

— Где моя одежда?

Ропер неодобрительно фыркнул и поставил поднос на кровать.

— Я не знаю, господин. Вчера вечером я нашел вас на нижней площадке лестницы, вы были в чем мать родила и без сознания.

Кристофер провел рукой по волосам.

— Значит, ты понятия не имеешь, как я там очутился.

— Нет, господин.

Кристофер закрыл глаза и попытался подумать. Последняя вещь, которую он помнил, была — О, Боже, Розалинда. Каменный круг. Он вскочил на ноги и тут же сел. Ноги были в синяках и царапинах от бега по лесам, а ступни, скорее всего, все в грязи. Он вдохнул аромат немытой кожи, сильный запах медно-красной крови…

Кристофер застонал и прижал лицо к рукам. Он должен был найти Розалинду.

— Дай мне какую-нибудь одежду.

Ропер подошел к сундуку, который стоял под маленьким окном, и открыл крышку.

— Нет нужды вести себя невежливо, господин. Не моя вина, что вы выпили слишком много эля вчера вечером, разве нет?

Кристофер взял кружку с пивом и опрокинул ее. По крайней мере, хоть омерзительный вкус во рту стал меньше. Его пальцы сжали ручку. Что произошло в то время, как он был без сознания?

— Король и королева в добром здравии, Ропер?

Ропер повернулся к нему, несколько черных штанов и льняных рубашек уже висели на его руке.

— Конечно, господин. А почему бы им не быть?

Кристофер не ответил. Оказывается, что этот змей Элиас Уорнер вчера вечером, по крайней мере, хоть одну вещь сделал правильно. Он встал на ноги и обмылся в тепловатой воде, которую Ропер поднес ему. Он старался не обращать внимания на царапины и порезы, но каждая вспышка боли была подобна бичу для его уже и так взвинченной совести.

Ропер дал ему одежду, и он быстро надел камзол и верхний кафтан.

— Не желаете ли побриться, господин?

— Не сегодня, Ропер. Я должен идти.

— Король уже выехал на охоту, сэр, а королева на мессе.

— По твоему тону я предположу, что ты думаешь, что я не исполняю свой долг, но я допускаю такую мысль, что после празднования первого мая многие все еще в постели. — Кристофер пытался надеть кожаные ботинки на распухшие в чулках ноги.

— Я никогда ничего Вам не говорил, господин. — Ропер вздохнул. — Я знаю вас, и знаю, что вы не никудышный человек.

Кристофер надел шляпу и посмотрел на слугу.

— Действительно, мне приходится быть не никудышным, и прямо сейчас я должен это доказать.

Сначала он пошел в часовню, мысленно прибавляя грех пропущенной мессы к огромному числу других грехов, которые должен услышать его исповедник. Розалинды не было среди придворных дам. Внутри него проснулся страх. Он оставил ее одну, беззащитную в каменном кругу. Любой ведь мог найти ее, тронуть, ранить.… Ради Бога, он сам с ней все это сотворил и даже больше.

Ругаясь, Кристофер пошел вниз, к конюшням. Если Элиас говорил правду, Рис должен был бы придти в себя к настоящему времени, и он, конечно, знает, где находится Розалинда. Так как большая часть людей уехала на охоту, конный двор был тих. Лишь щебет птиц, клевавших рассеянное зерно во внутреннем дворе и вонь конюшен встретили его.