Куплю твою жизнь (СИ) - Рахманина Елена

Я набрала немного веса за последний месяц. Всего ничего, каких-то пару килограмм. Но они удивительно удачно расположились на теле. Оставив след на бёдрах и набухшей груди. После душа изучала себя в зеркале. Даже не сомневалась, что Ратмиру бы понравилось, как я сейчас выглядела. Не измождённо худой. А с мягкими округлостями.

— Ты разве не скучала по мне, дорогая? — задаёт вопрос, вытаскивая мою футболку из шортов.

От звучания его голоса вся моя выдержка стекает в трусы.

Не понимаю, что он задумал. Оглядываюсь по сторонам.

Эта дорога пустынная. Машин мало, но где-то на горизонте я вижу несущиеся на высокой скорости иномарки, принадлежащие моему мужу.

Меня едут спасать.

Только вот Сабуров стоит с таким видом, будто никуда не спешит. Не торопится.

Я с какой-то странной надеждой сначала решила, что он заберёт меня. Выкрадет у мужа. Поругается, накажет. Я так соскучилась по нему, что готова была принять это наказание. Гормоны туманили разум.

Каждую ночь ревела, потому что хотела к нему. Быть с ним. Разделить с ним это время. И если он заберёт меня — будь что будет. Расскажу правду. Про замысел Юрасова, про то, что ношу под сердцем его дитя. Без него невыносимо.

Но его неспешные действия выдавали совсем иной план.

— Некогда было скучать, все дни в заботах о муже проходят, — нагло вру, испытывая удовольствие от его мгновенной реакции на эти слова.

Щурит зло глаза, сильнее прижимая к себе. Он вообще отдаёт отчёт тому, что делают его руки?

Я задыхаюсь от удовольствия, получаемого от нашей близости. Ощущая жар его тела. Едва удерживаю себя от того, чтобы не подняться на носочки и зарыться носом в изгиб его шеи.

Понимаю, что где-то рядом могла бы взорваться атомная бомба, а я бы не заметила. Лишь, испытывая тревогу, бросаю в сторону взгляд и наблюдаю, как из автомобилей Сабурова выходят вооружённые амбалы, когда охрана моего мужа притормаживает рядом.

Глава 52

Ратмир кивает одному из своих прихвостней. Мужчина моментально реагирует на безмолвный приказ хозяина. Подходит к нашему автомобилю, силой вытаскивая с водительского сиденья Илью. Тот рыпается, матерится, угрожает фамилией родителя, но незнакомцу безразличны эти стенания.

Испугалась, что с парнем сейчас что-то сделают. Изобьют или затолкают в машину. Но абмал, просто зафиксировав его руки за спиной, оставив стоять. Смотреть.

Происходящее повергает меня в шок, заставляя испытывать недоумение. Возвращаю взгляд на Ратмира, который спокойно наблюдает за тем, как две машины останавливаются неподалёку. И именно из-за его невозмутимости нервничаю ещё сильнее. Словно всё складывается по написанному им сценарию.

Мне страшно. Я боюсь потасовки. Боюсь, что начнётся кровавое месиво, в эпицентре которого окажусь.

— Отпусти, за мной приехали, — прошу, тяну за его футболку, отлично понимая тщетность слов.

Сабуров смотрит на меня холодно. Лишь уголки губ слегка изогнуты вверх.

Его ладонь поднимается к моей шее. Обхватывает её пальцами. Надавливает сильнее на хрупкое горло, перекрывая поток воздуха. Равнодушно наблюдает за моими попытками вздохнуть.

— Тогда и когда я этого захочу, — безапелляционный ответ.

Хмурится, став в одно мгновение злее. Повергая меня в ужас от пламени, бушующего в его взгляде. Кажется, он меня сейчас, точно муху, прихлопнет, — на его лице лишь яростное желание убивать.

Рука перемещается выше к подбородку. Сжимает его в стальных тисках, вызывая острую боль, от которой я тут же задыхаюсь. Его пальцы нашли отметину, оставленную Юрасовым, и намеренно надавили на неё. Догадываюсь, что иного способа проверить, синяк это или нет, Ратмир просто не нашёл.

Верхняя губа мужчины презрительно кривится. Он всё понял. Хотя мне хочется оправдаться перед ним. Соврать, что я случайно встретилась щекой с дверным косяком или неудачно упала в ванной. Не признаваться же, что фатально ошиблась с выбором покровителя.

— Тебе нравится испытывать боль, тупая сука? — встряхивает, хватая за волосы, а сам тяжело дышит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вижу, как он теряет контроль. Как его пронзает лёгкая дрожь, ощутимая лишь потому, что наши тела прижаты друг к другу.

— Я уже давно не помню, как жить, не испытывая боли, — отвечаю, кусая губы.

Возникает мысль, что если я расплачусь, обнажу перед ним свою слабость, то он отступит.

Но меня так чертовски злит его непонимание очевидного. Ведь мои поступки — результат его действий! Поэтому я сама завожусь, пытаюсь оттолкнуть. Причинить ему физическую боль, царапая кожу предплечья наманикюренными пальчиками.

Но вместо того, чтобы отстраниться от меня, он словно против своей воли накрывает мои губы своими.

О нет. Он не планировал меня целовать. Не знаю почему, но я почти уверена в этом. Ведь поцелуй для него всегда являлся чем-то слишком личным. Шлюх он не целует. А я в его глазах вновь заняла это место.

Но поцелуй болезненный, острый. Больше похожий на укус. Метку. Клеймо. А мне именно этого и надо. Ощутить его так, чтобы почувствовать вкус крови.

Вопреки доводам разума, рассудку, я прижимаюсь к нему, глотая эту подачку. Царапаюсь, сжимаю его кожу, будто в попытке пробраться глубоко под неё. Как маленький настырный клещ. Выгрызу ему весь мозг. Вытрахаю, но заставлю вспоминать о себе вечерами с женой.

Другой рукой он скользит по голой коже спины под майкой, окончательно сбивая дыхание. Я вдыхаю воздух урывками, но его всё равно критически мало.

Пальцы ложатся на пояс свободных шортов. Смотрит мне в глаза и резко рвёт молнию.

Наблюдаю за этим широко раскрытыми глазами, слишком поздно пытаясь остановить его, — шорты уже сползли по ногам на землю. Автомобиль не позволяет разглядеть детали происходящего между мной и Ратмиром. Но это и так понятно каждому, кто находится поблизости.

Я цепляюсь за руку Сабурова, но мои попытки сопротивления бесполезны. Его пальцы накрывают мой лобок, едва прикрытый прозрачной тканью белья. Я вздрагиваю от ощущения жара между ног.

Последнее время особенно сильно хотелось секса. По-животному дико. До умопомрачения. Но оргазм, добытый усилиями эротических игрушек, приносил лишь мимолётное и какое-то фальшивое удовлетворение, не избавляющее от желания.

От его прикосновений внизу живота вихрем закручивается желание. Такое сильное и мощное, что едва обращаю внимание на происходящее вокруг нас.

Сколько пар глаз сейчас смотрит? Оборачиваюсь и вижу Андрея — моего личного телохранителя. Вышел из машины с оружием в руках и направился к тому самому спутнику Ратмира, что ехал с ним в одной машине. Я знала, что в автомобилях мужа и другие бодигарды. Но они не высовываются. Ожидают приказов.

Сабуров не дал мне увидеть дальнейшее, запустив руку под трусики. Уверена, что они были мокрые насквозь.

— Ты с ума сошёл? — едва соображая от неутолимого голода по нему, задаю резкий, злой вопрос. — Что ты делаешь?

Ответом мне был звук рвущейся ткани. Моего нижнего белья. Бежевая тряпочка полетела на землю вслед за шортами. Лишь прикосновение голых ягодиц к металлу автомобиля возвращало в реальность. Немного, совсем чуть-чуть отрезвляя.

Но он накрыл мою попу ладонью, прижимая к своему паху, давая ощутить голой кожей не только грубую ткань его одежды, но и внушительный бугор.

— Передаю привет твоему мужу.

Смысл сказанных слов не сразу доходит до сознания. Какой-то нелепый набор букв и звуков.

Сабуров разворачивает меня спиной к себе. Ладонь скользит по соскам, едва прикрытым под кружевом бюстгальтера. Жаждущим прикосновений. Он знает, как доставить мне удовольствие. Опускает ткань вниз и оттягивает острую горошинку, перекатывает между пальцами, срывая с моих губ стон удовольствия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Хочется остаться в этой неге. Забыться в ней. Забыть, что он делает это со мной на глазах у зрителей.

Голым задом я неосознанно трусь об его пах. Выгибаюсь ему навстречу. Сама прошу взять себя. Грубо, как он умеет.