Та самая (СИ) - Гречушная Вера

— Ну и как? Поняла? — Богдан не мог удержаться от ироничной ухмылки. Домашний театр продолжался! Вот только какой финал окажется в этом акте, он себе даже не представлял…

— Да. Более того, я почти на сто процентов уверена в том, что между вами до сих пор остались чувства.

— Но сейчас же я с тобой.

— Только из-за ребёнка, — Тина принялась мерить шагами гостиную, глядя прямо перед собой и мерно поглаживая живот, словно размышляла о чем-то.

— Я ведь никогда не обманывал тебя и не обещал вечной любви, но не исключаю вероятность того, что однажды… — начал было Богдан свои оправдания, но Кристина вдруг перебила его, резко замирая в углу комнаты:

— Скажи мне честно: ты любишь Инну?

— Я не хочу обсуждать эту тему, — насупился парень.

— Ладно. А если я скажу, что ребёнок — не твой?

В этот миг у Богдана перехватило дыхание, словно в комнате кончился весь кислород. Он в недоумении хлопал глазами и хватал ртом воздух, как рыба, а в голове хаотично крутились мысли: «Чего-чего? Мне не послышалось? Это не мой ребёнок? Как такое может быть? А чей же тогда? Минуточку!»

— В смысле? — с трудом прохрипел парень.

— В прямом. Я беременна не от тебя, — серьёзным тоном ответила жена.

Ему стало жарко. Скинув с себя куртку, Богдан устало потёр переносицу и взглянул на Кристину. Та нервно крутила на палец прядь своих ярко-красных волос, с преувеличенным вниманием рассматривая что-то на стеллаже с книгами.

— Ты шутишь? — тихо спросил Богдан, не сводя с девушки глаз, — Хочешь меня позлить?

— Нет.

— Тогда объясни. Я ничего не понимаю.

Кристина отодвинула поближе к окну стул и села на него, словно боялась идти на диван к Богдану.

— Мне очень стыдно и страшно рассказывать тебе об этом, — в глазах девушки вновь сверкнули слёзы.

— Ты ведь меня знаешь — я не такой мужик, который станет орать на женщину и тем более размахивать кулаками. Так что, бояться нечего.

— Угу, — Тина кивнула, всё еще собираясь с мыслями, но сделав глубокий вздох, наконец-то заговорила:

— Когда мы с тобой познакомились, моей беременности уже было три недели. Я знала о ней. Отец — мой парень из Германии. Точнее, теперь уже бывший парень, так как он оборвал общение со мной, узнав про ребёнка. Мне стоило бы сразу идти на аборт, но я надеялась, что вдруг он одумается, захочет создать со мной семью: приедет сюда или наоборот — я вернусь в Дрезден. Но нет, Стефан заблокировал меня в «Фейсбуке» и в «Инстаграме» — везде. В тот день я отправилась в театр, чтобы отвлечься — с Машей, которая пригласила меня на спектакль, мы были давно знакомы по переписке. Когда я увидела тебя, меня словно током ударило: ты внешне очень похож на Стефана.

Кристина замолчала и, опустив взгляд, снова начала гладить живот. Богдан нервно хрустел суставами пальцев, но терпеливо ждал, когда девушка продолжит свой рассказ.

— Мне в голову закралась идея: что если… забеременеть типа от тебя? И ребёнок будет похожим, — Тина вновь принялась крутить волосы на палец, — Я боялась рассказать маме о том, что Стефан бросил меня беременной. Думала, что она будет меня ругать и отправит всё-таки на аборт. А мне уже не хотелось его делать. Я решила, что точно буду рожать. Но становиться матерью-одиночкой было так страшно! А тут — ты.

— Отличный вариант на роль папы, — хмыкнул Богдан.

— Если бы не ваша внешняя схожесть со Стефаном, то я бы не стала тебя соблазнять.

«Повезло так повезло!» — саркастично подумал Данчик, но вслух выражаться не стал.

— Вообще я надеялась на секс без презерватива, поэтому хотела напоить тебя побольше, чтобы ты о нём забыл, — продолжила Кристина, — Но не вышло. Пришлось соврать, будто он порвался в процессе. Хотя, я до последнего сомневалась, что ты поверишь в эту историю.

Девушка печально усмехнулась.

— А еще я надеялась, что ты в меня влюбишься и сам захочешь встречаться. Мне же казалось, что я вся такая классная — никто не устоит! Но на тебя мои флюиды не подействовали, и пришлось просто выждать время, когда я якобы узнала о беременности из-за задержки месячных. В клинике меня прям трясло от страха: вдруг ты начнёшь внимательно изучать бумажку, которую дал врач, и сообразишь, что сроки не совпадают?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да я на неё и не взглянул толком, всё равно мне там ничего непонятно, — глухо произнёс Богдан.

— На это я и рассчитывала, — кивнула Кристина.

— А если бы я тогда всё-таки прочитал справку и понял, что ты меня обманула?

— Я бы призналась в обмане и расхлёбывала всю эту кашу сама. Точнее, пошла бы сдаваться маме.

— Но всё равно получается, что ребёнок родится раньше, чем через девять месяцев.

— Ничего страшного. Тебе бы я сказала, что он восьмимесячный. На самом деле многие детки рождаются на таком сроке.

Богдан шумно выдохнул и теперь уже сам подскочил со своего места, став мерить шагами комнату, и не обращая внимания на то, что ботинки оставляют следы на светлом ламинате. Нервы парня были взвинчены до предела. Развели как самого последнего лоха! Мало того, что женился на нелюбимой женщине, так еще пришлось бы воспитывать абсолютно постороннего ребёнка! Нет, он, конечно, человек благородный, но не до такой же степени! Богдан чувствовал, как накалены от возмущения его нервы.

«Спокойствие, парень, только спокойствие! — бубнил внутренний голос, — Радуйся, что всё стало известно сейчас, а не спустя лет пять или и того больше!»

А ведь действительно: не признайся Тина в своём поступке, то эта правда никогда не вскрылась. Вряд ли ему в голову пришла бы идея сделать тест ДНК после родов, ведь он свято верил в то, что сам облажался.

— Прости, Богдан, мне очень стыдно, что я обманула тебя! Правда, — жалобно всхлипнула за его спиной Кристина. Парень обернулся к ней.

— Знаешь, я всё равно не могу понять,

— Чего?

— Почему ты решила в этом признаться? Зачем? В твоих интересах было держать язык за зубами.

Тина дрожащими руками расправила невидимую складку на длинной футболке, нервно заправила за ухо прядь волос, а потом подняла на Богдана наполненные грустью глаза.

— Может сейчас тебе кажется, что я хитрая эгоистичная сука, но это не так. Мне важны мои близкие люди, и я хочу, чтобы моя сестра была счастлива. А без тебя у неё это, похоже, никак не получается. Она и в Питер решила уехать, чтобы начать жизнь заново.

— Инна уехала? — удивился Данчик. Кристина кивнула вместо ответа.

— С чего ты взяла, что это из-за нас с тобой?

— А я что, слепая? Она даже со свадьбы нашей ушла, потому что ей было больно. После разговора с ней о тебе мне стало всё предельно ясно. В принципе, Инна и не скрывала, что уезжает отсюда из-за неудачи в личной жизни.

— Значит, ради сестры ты решила открыть карты, — резюмировал Богдан.

— И ради тебя тоже. Я ведь чувствовала, что твоё сердце и мысли заняты другой. Ты хороший парень. Очень хороший! И продолжать обманывать тебя, заставлять мучиться самому, мучить свою сестру и мучить саму себя, я больше не могла. Я поняла, что ничего хорошего из моей затеи не выйдет. Ты никогда не полюбишь меня. А чувство вины перед всеми вами с каждым днём будет грызть меня всё сильнее. В итоге никто не будет счастливым.

— А фотки наши зачем искала? И почему плакала?

— Обычное женское любопытство. Зато именно они и дали толчок к этому разговору. Особенно, когда посмотрела видео с моря, где вы с Инной признаётесь друг другу в любви. Ну не могли такие чувства бесследно исчезнуть! А раз так, то я не имею право держать тебя рядом обманом. Мне стало так совестно и плохо за то, что я натворила! Вот и разревелась…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Богдан рухнул обратно на диван и молча переваривал эту информацию, устремив взгляд в одну точку. Весь мир рассыпался как криво сложенный карточный домик. Но… это отличная возможность собрать его заново. По-правильному. Красиво и аккуратно, а затем надёжно склеить, чтобы этот домик никогда не рухнул. Вместе с той, к которой рвётся сердце.

— Я завтра же подам на развод. Ты теперь абсолютно свободный человек, — тихо, но твёрдо произнесла Кристина, — Езжай к Инне в Питер, и как можно скорее. Не откладывай на потом, пока не стало поздно.