Заражение (СИ) - Андрей Ковалев

Эццио бормотал что — то про кровь мертвяка, которой заляпало брата, но тот понял все сразу:

— Живем один раз. Да и то столько, сколько отмеряно, — попытался пошутить он, растянув в кривой усмешке побледневшие губы.

— Сзади! — внезапно рявкнул Ватрикс.

С другого конца поляны к людям, вытянув руки, шел еще десяток оборванцев. Маг, стоявший прямо на их пути, тут же весьма грациозно отскочил вбок, запнувшись о корень дерева и едва устояв на ногах. И тут же закипел новый бой, холодный и яростный. Ватрикс бросился вперед, на ходу снося голову одному из кадавров. Второй, попытавшийся ухватить гусара сбоку, сгреб лишь пустоту, потерял равновесие и был тут же добит метким броском топорика. Грасс, успевший перезарядить арбалет, вогнал болт в глаз еще одной твари. Маг метнул молнию, которая пробила сразу двоих, идущих друг за другом, оставив вместо лиц лишь припалённые дыры. Ларро шагнул вперед, и в этот момент фортуна, та самая капризная девка, что вела мага под своим неусыпным контролем через весь Руж, внезапно решила, что с него хватит. Маг поскользнулся на ровном месте, тяжело падая на спину и тут же выставляя вперед руки, чтобы поймать споткнувшегося об него мертвяка. Кадавр тут же защелкал зубами, пытаясь добраться до лица мага. Ларро активно пытался отбросить упыря в сторону, но мертвяк очень крепко вцепился своими грязными пальцами в камзол мага, нипочем не желая отпускать свою добычу. Руки уже начали уставать, предательски дрожа и подпуская ужасную окровавленную рожу ближе, словно маг хотел получше рассмотреть мертвяка. Противник не чувствовал усталости, буравя жертву мутным, затянутым поволокой взором. Бледное лицо было сильно искусано, кожа на скулах и щеках висела кровавыми обрывками, обнажая до костей обглоданные места. Губ тоже не было, открывая клацающие зубы. Мертвяк все давил на мага, пытаясь дотянуться до лица жертвы. И когда зубы упыря щелкнули, едва не вцепившись в курносый нос мага, кадавр вдруг обмяк и тяжело свалился, придавив Ларро к земле. Над ним стоял Грасс, выдергивая болт из пробитого черепа мертвяка.

— С-спасибо, — едва вымолвил маг.

Грасс рывком стащил мертвяка в сторону и протянул магу руку, помогая подняться.

Глаза застилала какая — то странная поволока. Мир словно мчался куда — то вперед, подпрыгивая на штормовых волнах. Ларро приложил немало усилий, чтобы устоять. Осмотрелся. Бой уже закончился. Все были целы, раненых не прибавилось. В уши словно залили воск. Во всяком случае, все звуки слышались в отдалении, словно маг нырнул глубоко под воду и теперь пытался расслышать, что творится на поверхности. Навстречу Ларро бежал Вильямс. Он что — то кричал, но маг не смог разобрать ни слова. Какое бледное у него лицо, словно призрака увидел. Доктор уже рядом, и Вильмонта стало трясти. Лихорадка? А, Нет, это Александр трясет его, словно разъярённый медведь яблоню. Он все еще что — то кричит. В голове стоял противный тихий звон, а сердце тяжело бухает в груди, словно кузнец, который колотит огромным молотом по металлической заготовке. Маг потряс головой. И в этот момент мир словно ожил тысячами разных звуков, настолько громких, что Ларро попытался закрыть руками уши. Ноги все — таки предательски подкосились, и Вильмонт тяжело бухнулся на землю, едва не утянув за собой доктора. И мага затрясло.

— Ты цел? — крикнул Вильямс. — Ты весь в крови.

— А? Я? Да, со мной все в порядке, — с трудом выговорил Ларро. Дрожь была такая сильная, что Ларро боялся за свои зубы.

— Почему ты не прибил его магией, Ларро? — спросил Грасс, который стоял неподалеку, закрепляя вытащенные из мертвецов болты в ложе арбалета.

— Я… я испугался. Сильно, — честно ответил Ларро, проводя рукой по волосам. Пальцы сразу же стали липкими от крови. Волосы свисали темно — красными сосульками. Ларро протер рукавом рубахи по лицу — и сероватая от грязи ткань тут же стала красной.

— Это… того мертвеца, которого убил вор. Спасибо Грасс, сегодня ты спас мою шкуру.

— Пора убираться отсюда. Мертвяков в округе куда больше, чем пара десятков, — произнес Ватрикс, убирая в свою сумку несколько небольших мешочков. — Ты можешь идти, Эрцо?

Фиорентиец кивнул.

— Значит, уходим отсюда.

Братья

— Бросьте… меня, — клацая зубами, пробормотал Эрцо. Его уже лихорадило, и все прекрасно понимали, что последний час фиорентийца не за горами.

Отряд расположился на небольшой поляне. Грасс и Ватрикс постоянно следили, чтобы незваные гости не вторглись в лагерь. Фиорентиец метался в бреду, лежа на плаще. Кровь из раны на плече уже не шла. Рядом с братом сидел Эццио.

— Все будет хорошо, — фиорентиец аккуратно вытер пот со лба раненого. Эрцо шумно сглотнул слюну и вымученно улыбнулся:

— Никто не живет вечно, брат. Все мы рано или поздно уходим из этого мира.

Эццио хмуро кивнул.

— Помоги… моему брату, Анри, — с трудом произнес актер, обращаясь к Де Волту. — Найдите… Безопасное место…

Голос прерывался, и Эццио прекрасно понимал, что спасти его брата могло лишь чудо. Но Вигхард не явил свое умение исцелять. Эрцо внезапно дернулся, вытянулся и застыл, уставившись в небо остекленевшими глазами. На плечо Эццио легла чья — то рука:

— Отойди, парень. Твой брат уже ушел от нас. И вскоре он превратится в бездушного каннибала.

Фиорентиец обернулся. За его спиной стоял Ватрикс, сжимая пистолет:

— Я не дам ему вернуться в этот мир.

Эццио покачал головой:

— Я сам должен это сделать.

Ватрикс внимательно посмотрел на фиорентийца, и не сказав ни слова передал ему пистолет. А затем отошел в сторону.

Эццио дрожащими руками закрыл глаза брата и встал на ноги, крепко сжимая оружие. Он в последний раз взглянул в бледное лицо брата. Прицелился, наведя дуло в центр лба. Руки предательски дрожали. Палец вдруг стал как будто из расплавленного воска, не в силах нажать на курок.

Рука Эрцо слабо дрогнула. Пальцы сжались и разжались, заскребли по траве.

«Он еще жив» — забилась в голове Эццио радостная мысль. И в тот же момент Эрцо открыл глаза и уставился на брата. И фиорентиец застыл.

Затянутый белесой поволокой взгляд не выражал абсолютно ничего. Кроме какой — то злобы. Всепоглощающей, хищной, звериной злобы. Эрцо слабо зарычал и медленно начал подниматься на ноги. А Эццио все стоял и завороженно наблюдал за братом. Ватрикс тут же направился на помощь:

— Стреляй! Это уже не твой брат, — крикнул он.

Фиорентиец поднял пистолет, прицелившись каннибалу в лоб.

— Прости, — едва слышно прошептал он и нажал на курок.

Пуля опрокинула Эрцо на землю, оставив в центре лба большую, припаленную по краям дыру. Мертвяк затих. А ноги фиорентийца вдруг словно перестали его держать, и Эрцо рухнул на землю, истошно завыв. Его плечи затряслись. Эццио рыдал, уткнувшись лицом в землю. Гусар застыл неподалеку. А затем на плечи фиорентийца легли женские ладони. Девушка осторожно обняла рыдающего фиорентийца, погладив его по спине. Мари что-то говорила, но голос ее, казалось, звучал за милю отсюда.

Эццио не понимал, сколько прошло времени. Хотелось плакать, но слезы словно застряли где — то. Ярость тоже ушла. Осталось только пустое безразличие. Фиорентиец без движения лежал на земле, уткнувшись лицом в траву, а рядом сидела Мари, держа его за плечи. А затем наступило какое — то спасительное забытье…

Фургон трясло и братья, сидевшие на козлах, подпрыгивали на доске, изо всех сил стараясь не улететь на тракт.

— Проклятые проселочные дороги, — проворчал Эрцо, дергая вожжи и заставляя лошадей идти медленнее. — Хорошо, весна выдалась жаркой. Иначе мы бы взмокли, вытаскивая повозку из грязи.

— Ты пессимист, брат, — улыбнулся Эццио. — Смотри на мир проще. Ищи маленькие удовольствия вокруг.

— Как ты ищешь их в вине и замужних женщинах? — проворчал Эрцо.

— Почему бы и нет, — хитро улыбнувшись, ответил брат.

— Когда — нибудь ты пропадешь, а потом тебя найдут в канаве с ножом под лопаткой. Или с пробитым черепом, — ответил Эрцо. — Вот и будет тебе удовольствие.

— Жизнь слишком коротка, чтобы отказывать себе в сиюминутном удовольствии. Например, провести ночь со знойной красоткой. И потом: разве я виноват, что они сами прыгают в мою постель?

— Это все не наш путь, — покачал головой Эрцо. — На кой нам сдался этот бродячий театр?

— Это — наша возможность выбиться в люди. Скоро к нам придет слава, деньги, женщины, — мечтательно вздохнул Эццио.

— Застенки, пытки, костер, — продолжил Эрцо. — Инквизиторы не особо жалуют бродячие театры. Это не наш путь, брат, — упрямо повторил он.

— Но это наша возможность повидать мир.

— Хорошо. Но мы должны держаться вместе.

— Да, да, да. Как прутья в метле. Иначе пропадем поодиночке, — поморщившись, произнес Эццио. — Прямо как учил отец.