Дог-бой - Ева Хорнунг

Но на следующий день ему снова захотелось навестить Щенка.

Дмитрий, Наталья и Анна Александровна привыкли к приходам Ромочки. Он появлялся в приемном покое всегда неожиданно. Все решили, что его визиты помогают восстановлению Щенка. Едва увидев Ромочку, Анна Александровна звонила Наталье в клинику. Наталья спешно заканчивала осматривать очередного маленького пациента и предупреждала, что ближайшие два часа она будет занята. Наталья начала вести дневник наблюдения — просто так, для себя. Дмитрий правил черновик статьи для журнала «Современная нейропсихология».

Старший мальчик и привлекал, и отталкивал Наталью. Подобно всем бомжам, отбросам общества, он являл собой пример человеческой трагедии. Наталья всегда гордилась своей принципиальностью. Она не морщилась брезгливо и не выходила из вагона метро, в котором сидел бомж. Хотя воняло от бомжа так, что резало глаза. Наталья упорно не отходила и твердила себе: «Этот человек — тоже русский. Этот человек — мой брат».

Сначала она и к Ромочке отнеслась так же, как к любому встречному бомжу, но, когда изгладилось первое потрясение от его внешности и запаха, отвращение ушло. Теперь он интересовал ее как человек. Интересная личность! И дело даже не в яркой внешности. Наталье почему-то казалось, что внешность Ромочки — маскарадный костюм.

Сегодня 17 июля, вторая неделя наблюдения за Ромочкой и Марко. Что объединяет двух мальчиков? Ромочка смуглый и вспыльчивый, как порох. Настоящий маленький воин. Волосы черные как вороново крыло. Частые приступы дурного настроения. Марко светловолосый, белокожий, хрупкий. Снежинка, которая падает на землю, лежит без движения… а потом тает. По сравнению со своим смуглым братом он — само очарование. Ромочка кажется неуязвимым. Ногти у него просто жуткие — наверное, лучше назвать их когтями. Он похож на выжившего после ядерной войны из какого-нибудь американского фильма — кстати, и одет соответственно. Марко выглядит так, словно он в любой миг может исчезнуть так же загадочно, как появился. Он какой-то прозрачный — как будто не от мира сего. Он немного окреп, но, помимо физического здоровья, к жизни нас привязывает что-то еще, как знают (или, по крайней мере, должны знать) все врачи. Как интересно наблюдать за ними вдвоем! Живое воплощение разных архетипов[7]. Странно!

18 июля. Жаркий, душный день — совсем как Ромочкино настроение. Чем-то Рамочка очень похож на маленького профессионального побирушку. Он непроницаем и замкнут, но, по-моему, я научилась понимать его. Мы мало что можем ему дать. Да, мы можем накормить его, но он слишком лукав и опытен и ни к кому не привязывается. Я не жалею его и не хочу его спасти. Убеждена, что он умен, несмотря на явные признаки умственной отсталости. Об этом говорит его манерность и психическая асинхрония. Но жалеть его трудно — у него явно завышенная самооценка. Он любит себя и считает, что окружающие (в том числе мы) тоже должны его любить. Точнее, даже не любить его, а восхищаться им. Еще одна необычная черта. Обычно умственно отсталые дети не нравятся никому, кроме своих матерей, да и то надо исключить те случаи, когда сами матери являются безнадежными вырожденками. Марко — ребенок-жертва, его хочется спасти. За Ромочкой мне видится нечто гораздо более романтичное и ужасное. Он гордится своими жуткими когтями. Он активно пользуется ими — в том числе и для того, чтобы запугивать других детей. Как-то я увидела, как он точит их о кирпичный забор в парке. Надо будет подарить ему ножницы — пусть сделает себе красивый маникюр. Он тщеславен!

28 июля. Ромочка разговорился. Он много говорит и с нами, и с Марко. С Дмитрием беседует гораздо сдержаннее, чем со мной. Его речь отличается странной выразительностью. Сегодня утром он сказал мне своим странным скрипучим голоском: «Я принесу тебе птицу. Сегодня солнце, херовая погода для охоты, но я добуду тебе птицу». Самая длинная фраза, какую я от него слышала. Жаль, что я не так много знаю о развитии речи. Это специальность Дмитрия. Он считает, что у Рамочки врожденное психическое недоразвитие, но я с ним не вполне согласна. Дмитрий не обладает интуицией — он опирается на сухие цифры и данные. Интересно, что он скажет по поводу длинной связной фразы, произнесенной Ромочкой? Мальчик — не олигофрен, готова поручиться своей профессиональной репутацией. Он — что-то другое. Хотя он говорит монотонно, почти без выражения, и почти все предложения эллиптические, речь у него образная и живая. Часто вполне уместно употребляет обсценную лексику. Сегодня я нечаянно уронила тарелку, и Ромочка вдруг глубокомысленно заявил: «Вся жизнь — говно, кроме мочи». Он выражается, как маленький старый пьяный мужичок. Когда я засмеялась, он бессмысленно улыбнулся — но тут же посерьезнел. Он явно рисовался передо мной. Иногда в его речи слышится акцент, как будто русский для него — неродной язык. Он повторяет все, что слышит, и конструирует фразы, постигая смысл на ходу. Так, сегодня он несколько раз явно подражал Дмитрию. Спросил: «Что же это такое, в самом деле?» А потом задумчиво протянул: «Человекозверь». Интересно, что теперь скажет Дмитрий? На эхолалию[8] совсем не похоже! И еще он время от времени вставляет в речь итальянские слова. Например, Марко называет «саго». Сегодня перед уходом он снял Марко с коленей и сказал ему: «Линяй отсюда, саго».

Ромочка и Щенок дружно пытались убедить Дмитрия и Наталью в том, что Ромочка — человек. Ромочка понял, что к Щенку здесь относятся по-особому из-за его собачьих повадок, но сам не открывал взрослым свои тайны. Стоит ему захотеть, и Дмитрий с Натальей полюбят его гораздо больше Щенка. Не хочется только, чтобы его забирали из семьи — а они непременно заберут его, если узнают. Когда он был псом, Белов запер его в клетку и с его помощью вымогал деньги у своих сослуживцев. Похоже, для того, чтобы сохранить свободу, надо притворяться человеком. Поэтому со Щенком он продолжал притворяться обычным мальчиком, но на сей раз вовсе не для того, чтобы кого-то запугать; игра доставляла им обоим радость.

С тех пор как Ромочка нашел Щенка в центре Макаренко, он ни разу не вылизывал его. Не тявкал, не лаял и не требовал, чтобы Щенок демонстрировал ему свое почтение, перевернувшись животом вверх. Он старался не обнюхивать младшего братца. Он наблюдал за маленькими мальчиками в метро и на улицах и стал ходить и говорить, как они. Кое-чему он учил и Щенка, который подражал ему во всем: хлопал себя по бедрам, громко хохотал, плевал на руки и приглаживал волосы ладонями. Ему нравилось такое притворство.

Других детей, живших в центре, Ромочка запугивал, но исподтишка. Если взрослые не видели, он рычал на них. Правда, пугать других детей ему скоро надоело. Гораздо интереснее было наблюдать за Дмитрием, Натальей и Щенком. Щенок, со своей стороны, понимая, что делает Ромочка, и, как всегда, радостно и изобретательно помогал ему.

Дмитрий старался расспрашивать Ромочку как можно деликатнее. О том, что из себя представляет их жилище, можно было только гадать. Во всяком случае, Ромочка по этому поводу хранил молчание. Не говорил он и о том, почему потерялся его младший брат и почему о нем заботились собаки — и как Ромочка его нашел. Может быть, как и в случае с той украинской девочкой Оксаной, все соседи знали о ребенке, который живет с собаками? Однажды Дмитрий попытался расспросить Ромочку об их с Марко родителях, и Ромочка ответил ему очень странно.

— Лучше меня ему никого не найти, — произнес он спокойно, уверенно и даже горделиво.

Дмитрий поразился и задумался. Что Ромочка имеет в виду? Наверное, мальчики — сироты. Он обрадовался и вместе с тем забеспокоился. С одной стороны, можно не бояться неприятного сюрприза в лице других родственников, с которыми придется как-то контактировать… Дмитрий не скрывал радости. До признания Ромочки его часто терзал страх. В любой момент может объявиться мамаша, которая имеет законное право забрать у них Марко! Придется долго разбираться с ней, лишать ее родительских прав и так далее… Грош цена тогда всем результатам, добытым ими с таким трудом. Но если, кроме Ромочки, у Марко никого нет, может, взять в центр и Ромочку тоже? Да, они не могут спасти все пять миллионов бездомных детей, но эти двое все-таки братья.

Как ни странно, Наталья решила перестраховаться.

— Ромочке и без того повезло, что мы пускаем его к себе и кормим. Он безобиден, не похож на других… Интересный случай! Но мы больше ничего не можем для него сделать… А ты думаешь, у других детей, которых мы взяли к себе, нет братьев и сестер, живших в жутких условиях? У Нади их пятеро. Все наркоманы, а один регулярно насиловал ее. Почти у всех наших подопечных братья и сестры — психопаты, наркоманы, бандиты, насильники. В интересах общества их лучше сажать в тюрьму или держать в психушке. Ты и их хочешь взять сюда? О родителях я уже не говорю.