Дог-бой - Ева Хорнунг

Наталья распустила волосы, собрала одежду и пошла в душ для персонала, чувствуя, как под гимнастическим трико застывает пот. Ха! Пусть для Дмитрия гимнастика — нечто необязательное, но ее гибкостью он безусловно восхищается. Как он всегда любуется ею! Надо признать, ее Дмитрий — настоящий красавец. Обаятельный, темпераментный, прямой… Ему сорок пять, но фигура у него еще замечательная.

С пятнадцати лет Наталья знала: ей нужен мужчина, который удовлетворял бы двум критериям. Во-первых, он должен быть физически привлекательным. Во-вторых, она должна ему помогать. Тогда она придумала себе пианиста, который страдает агорафобией — боязнью пространства; красивого и талантливого, но в каком-то смысле увечного человека. Подобных мужчин она находила без труда. Сначала она полюбила пьющего инженера-нефтехимика; потом — писателя-невротика. Но оба упорно отказывались принимать ее помощь, и Наталья вскоре потеряла к ним интерес. Но Дмитрий — совсем другое дело… Наталья не сомневалась, что сделает из него человека.

Надо будет приготовить ужин и надушиться любимыми духами; Дмитрий воспламенится, застонет от наслаждения… Наталья втянула живот.

Дмитрий смотрел на Марко в полупроницаемое стекло — «зеркало Гезелла». Рядом с ним на столе лежали результаты анализов. Какой удивительный ребенок! В какой-то степени он способен усваивать новое — все время лижет его руки, иногда бывает рассеян, и глаза у него делаются грустные. Наблюдается стереотипия — он часто подолгу раскачивается из стороны в сторону или бесцельно мечется на четвереньках по всей палате. Мальчик не умеет разжевывать еду, но понимает, когда наступает насыщение, что необычно для большинства заброшенных, запущенных детей. Марко не произносит ни отдельных слов, ни словосочетаний, но часто бормочет себе под нос отдельные гласные или мычит. И вздыхает, причем вздыхает как-то… вот именно, по-собачьи, а не по-человечески! Сначала Дмитрий не понимал, почему мальчик часто и быстро вертит нижней частью туловища. Потом сообразил; он «виляет хвостом»! Дмитрий как-то видел большую собаку, которая виляла хвостом, раскачиваясь при этом всем телом. Речевые навыки застопорились — во всяком случае, Дмитрий не видел прогресса в развитии вербализации и мышления. Зато он заметил кое-что очень странное.

В чем-то Марко напоминал обычного заброшенного ребенка из детского дома или дома малютки. Но во многом он сильно отличался от интернатских детей. Самое главное, он умел играть — вещь для таких детей совершенно необычайная.

Дмитрий размышлял: все собаки любят играть. Он посмотрел в одностороннее зеркало. Малыш носился по палате с большим желтым мячом. Допустим, все собаки могут играть с мячом. Зато собаки не умеют строить из кубиков — а Марко умеет! А еще он берет в одну руку желтый кубик, в другую — красный, поднимает желтый кубик и громко лает. Он изображает, что желтый кубик лает на красный! Этот ребенок гораздо лучше поддается обучению, чем дети, которые долго прожили в детских домах. Марко демонстрирует широкий диапазон эмоций: страх, надежду, радость, гнев и голод. Спит он тоже необычно. Он проявляет активность в ночное время, а наевшись, сразу крепко засыпает. Больше всего Дмитрия тревожило физическое состояние мальчика. Наталья диагностировала у него муковисцидоз. Что ж, его можно подлечить. Результаты тестов на физическое развитие оказались такими же непонятными, как и все остальное. Несмотря на серьезное отставание в развитии, худобу, гипертрихоз и нарушения осанки, он оказался вполне нормально развит.

Ясно, что ребенок провел долгое время в темноте. Зрение сужено, что нехарактерно для ребенка его возраста. Зато у него великолепно развиты слух и обоняние. Очень интересно! Неужели…

Дмитрий перестал грызть ручку. Что, если… что, если они на пороге великого открытия? Что, если прежние теории неверны, а данный случай, пусть и косвенно, подтверждает правоту Выготского? Да, подтверждается важность психологии игры, но он пойдет дальше Выготского и Леонтьева! В его руки попал поразительный материал. Он наблюдает за играми испытуемого, совершенно не похожего на обычного беспризорного ребенка. Мальчик упорно создает, так сказать, несобачью зону ближайшего развития! Отсюда следует, что… Что человеческая сущность заложена в нем от природы!

Не в силах сдерживаться, Дмитрий вскочил и почти побежал к себе в кабинет. Нужно записать результаты тестов и ввести в отдельный файл кое-какие свои мысли. Голова полнилась словами, мысли наскакивали друг на друга, им было тесно. Дмитрий взял лист писчей бумаги и четким, красивым почерком начал писать:

«Определить возраст по зубам невозможно, т. к. зубы искривлены из-за недостаточного питания и индивидуальных особенностей. Костный возраст по рентгенограмме кисти и запястья также установить невозможно. Нельзя полагаться и на данные сравнительной статистики. Тем не менее комплексная психоневрологическая и нейровизуализационная оценка различных отделов мозга довольно высока. Результаты поразительны: испытуемый демонстрирует высокий психоневрологический статус. Неврологические тесты обнаруживают нормальный уровень, в некоторых отделах мозга даже гипернормальный. Функции мозга значительно отличаются от показателей детей с полной депривацией…»

Дмитрий подробно описал игры Марко и привел свои выводы. Ручка стремительно бежала по бумаге. Возможно, они на пороге великого открытия, которое заставит пересмотреть достижения современной нейропсихологии! Нет, не надо спешить. Он погрыз кончик ручки и перечитал последний абзац. Пусть весь ученый мир ахнет от изумления, ему же больше пристало сохранять хладнокровие.

Испытуемый сильно отстает в психическом развитии. Но тесты на психическое развитие довольно трудно проводить, их ценность весьма сомнительна. Результаты отягощены индивидуальными особенностями испытуемого: недоразвитием мелкой моторики, недостаточной привязанностью к людям, отсутствием речи. С другой стороны, мальчик демонстрирует поразительную гибкость и приспособляемость в играх, что по меньшей мере необычно — а возможно, и беспрецедентно. Скорее всего, обстоятельства, сформировавшие его личность, тоже беспрецедентны для современной эпохи. Дмитрий понимал: у него отыщется немало оппонентов. Результаты тестов неоднозначны. Наверное, многие специалисты поставят Марко диагноз «аутизм».

Но как он играет! Сенсорно-двигательные функции, репрезентация[4] и богатая символика исключают аутизм. Абсолютно исключают! Дмитрий приписал на первой странице: «Испытуемый — нормально развитый ребенок. Скорее всего, его умственные способности выше среднего уровня».

Наихудшие результаты испытуемый продемонстрировал в области социализации[5]. Он неизменно пугался других детей, находящихся в центре, даже если смотрел на них издали или из-за прозрачной перегородки. Он не различал малышей и детей постарше; заметив любого ребенка, оскаливался, рычал и огрызался. Но, несмотря на необъяснимую враждебность к другим детям, с наблюдающими его врачами он держался доверчиво и ласково. Этого Дмитрий тоже не мог объяснить.

Прогноз во многом представлялся доктору Пастушенко благоприятным. К тому же такая возможность для исследования выпадает один раз на миллион. Или даже на триллион.

Дмитрий выглянул в окно. Не замечая играющих на площадке детей, он попытался представить, какой была жизнь Марко до того, как он попал в центр Макаренко. Вечная темнота. Логово. Много собак. Он погладил кончиками пальцев свою любимую фарфоровую кофейную чашку. Мальчик весь в шрамах и укусах — следы игр со щенками и взрослыми собаками. Наверное, в логове очень сыро и холодно — согреться можно, лишь прижавшись вплотную к собаке. Альфа-сука, главная в стае, защищала его, добывала для него пищу и вылизывала. Зрение у него почти не развивалось, зато обострились слух, обоняние и осязание. Вот в чем разгадка: этот малыш, хоть и развивался однобоко и без конца раскачивается из стороны в сторону, не страдает от полной депривации[6] столь частой у детдомовских детей.

Как он научился играть в игрушки? Может, это просто особенность личности плюс повышенная способность к адаптации? Примитивные животные реакции, своеобразная походка, издаваемые звуки, острые слух и обоняние — все говорит о том, что мальчик врос в жизнь собачьей стаи. Его много раз видели на улицах города вместе с собаками. И когда его поймали, две собаки пытались отбить его у милиционеров. Дмитрий записал; как можно скорее взять в отделении милиции копию протокола — а то, не дай бог, еще потеряется. Ему нужны доказательства. Почему мальчик вышел на улицу только весной? Конечно — зимой он, скорее всего, сидел в логове. А раньше был слишком мал… Все указывает на то, что перед ними — настоящий городской маугли. Не иначе как сам Господь послал их центру такой подарок! Теперь-то власти не откажут им в финансировании — дело получит огласку, они будут в центре всеобщего внимания.