Враг моего врага. «Райская молния» - Натали Р.

расклеюсь. Знаешь, я в тебе даже немножко разочаровался. Нормальный мужик, не маньяк и не сволочь. С тобой весело и… спокойно как-то. Не будь ты землянином, я бы с тобой подружился. Давай выпьем. Пусть у тебя все будет хорошо. И на работе, и с женой, – он слегка поежился, вспомнив ужасную Марту. – И чтоб тебе никогда не приходилось поступать против совести.

Йозеф поднял стопку.

– Тебе того же. И за здоровьем не забывай следить, шитанн. А то куда это годится – самого себя в могилу загонять? Ты должен еще лет сто прожить, как минимум. И стать командующим флотом, не меньше.

Мрланк фыркнул.

– Скажи еще, планетным координатором!

– Не скажу, не твое это. А командующим станешь. Только останься в живых – это, считай, полдела. Удачи тебе. И будем надеяться, она не войдет в противоречие с моей.

Народ постепенно расходился, а Бен все гладил Эйззу по руке, не желая выпускать. Как все неправильно устроено! На Земле полно девчонок, но ни одна из них ему не нужна. А ту, что нужна, он завтра потеряет навсегда. Он больше не пытался ее уговаривать. Бесполезно. Неважно, что ее держит: любовь, долг, страх… Важно то, что ее выбор непоколебим. Он может только схватить ее и утащить силком, и как раз этого он себе не позволит, потому что в таком случае потеряет ее еще вернее. Все, что ему осталось – касаться ее рук и любоваться ее лицом, стараясь не упустить ни единой секунды этих последних минут.

Эйзза аккуратно высвободила руку, улыбнулась чуть виновато и приготовилась подняться.

– Бен, господин Мрланк идет.

Проклятый вампир действительно направлялся к ним. Настроение у него было минорно-отрешенное. Наверное, сильно пьян. Не обратив на Бена ни малейшего внимания – словно ему было все равно, что за мужчина весь вечер сидел с девушкой, которую он считает своей, – он приостановился буквально на секунду, протянув Эйззе руку. И она тут же встала, взяла его за руку и пошла с ним, о чем-то ему улыбаясь и воркуя. А Бен остался один, глядя им вслед беспомощно и безнадежно.

Капитан Гржельчик подошел к столику майора Райта, проследил за его взглядом.

– Что, Эйззу свою нашел?

– Потерял, – глухо промолвил Бен и закрыл ладонями лицо. – Потерял!

– Э-эх, Райт, – сокрушенно вздохнул Йозеф и почти неслышно добавил: – Мне бы твои проблемы.

Окно в спальне Ртхинна Фййка было открыто. Какая чудесная привычка у господина посланника! Если бы не она, Энди пришлось бы гораздо сложнее. Подтянувшись, он ужом вполз на подоконник и аккуратно подцепил ограничитель, не дающий створке окна раскрыться полностью.

Щелчок ограничителя был едва слышен. Куда тише, чем пересвист ночных птиц в саду посольства и шуршание ежиков. Сам Энди не услыхал бы такой звук не то что во сне – даже бодрствуя, если бы специально не прислушивался. Он облегченно вздохнул и потянул освобожденную створку на себя.

И в тот же момент неведомый вихрь снес его с подоконника.

Стейрра заставило проснуться чувство, которому нет названия. То, благодаря которому стратосферник вдруг уклоняется от предписанного маршрута и избегает сильнейшего разряда. То, которое побуждает капитана линкора выстрелить в пустой сектор и поразить невидимого врага. Все было хорошо, но он проснулся. И понял, что чья-то тень в окне перекрывает звездный свет.

В это время тихо, почти невесомо вышел из паза ограничитель, и окно стало открываться.

Стейрр выметнулся из-под одеяла, столкнув хирра Ртхинна с кровати, так чтобы ее прочная конструкция защитила его от возможных выстрелов и иного зла. Негодяй, лезущий в окно, и пикнуть не успел, когда железная рука схватила его за горло и втащила в комнату, а вторая такая же, только правая, засветила ему в лоб. В глазах потемнело, и то время, пока злоумышленник беспомощно валялся на полу, Стейрр использовал, чтобы быстро и внимательно оглядеть окрестности посольства и, убедившись в том, что все спокойно, запереть окно наглухо.

Негодяй начал подавать признаки жизни, и Стейрр, ударив его ногой в живот, присел, чтобы обшарить его в поисках оружия или других улик. Хваткие пальцы сноровисто разодрали одежду на незваном госте, забрались в самые потаенные уголки.

Ртхинн, оценив, что непосредственная опасность миновала, выбрался из-за кровати и включил малый свет.

– Это тот самый шпион, хирра Ртхинн, – Стейрр узнал землянина, – который меня расспрашивал.

Шпион противно заскулил, и Стейрр впечатал кулак ему в глаз:

– Заткнись!

Энди пребывал в ужасе. Неведомая сила смела его, утащила во тьму, где он беспомощно барахтался, оглушенный болью. А когда тьма исчезла, и настал свет, первым, что он увидел, был огромный член телохранителя в каких-нибудь сантиметрах от его лица. Голый кетреййи, грозно нависая над ним, прижимал его к полу и деловито сдирал с него остатки порванных брюк. Энди жалко пискнул в надежде, что мольба о пощаде дойдет если не до насильника, то хотя бы до Бога, но добился лишь новой волны боли в левом глазу.

– Он безоружен, хирра Ртхинн, – отчитался Стейрр и встал.

Шпион шевельнулся, и телохранитель врезал ему пяткой в пах:

– Лежать и не двигаться!

Ртхинн, завернувшись в простыню, задумчиво приблизился к шпиону. Значит, он расспрашивал о посланнике. Логично, коли он шпион. Но что ему делать здесь, в апартаментах Ртхинна, среди ночи? Вряд ли его цель – убийство, раз у него нет ничего напоминающего оружие. В то, что этот слизняк способен убивать голыми руками, Ртхинн не верил. Стейрр – тот да, переломит шею и не поморщится. Смертельной грацией движений телохранителя можно было любоваться бесконечно, и Ртхинн шепнул:

– Ударь его еще.

Стейрр с размаху пнул в хребтину дрожащее тело, отлетевшее к самой кровати и затормозившее о ее каркас. Мерзавец громко застонал, и Стейрр ударил рукой, обдирая жесткими костяшками скулу до крови. Мускулы безумно красиво перекатывались под обнаженной кожей кетреййи.

– Тебе сказано: заткнись, урод.

Душа Энди панически пищала, а боль разрывала мозг. Вначале он обрадовался, что Бог внял его мольбам, и кетреййи с большим членом отошел в сторону. Но шитанн, глядя на него холодными глазами, в двух словах на неизвестном языке решил его судьбу. Кетреййи ударил его просто так, ведь он больше не был опасен, он вообще не был опасен никогда и никому, но поди объясни, когда и стонать-то запрещают. Он понял: его будут убивать. Чисто для собственного извращенного удовольствия. Лучше бы изнасиловали!

– Еще, – негромко сказал Ртхинн.

Он видел, что кетреййи нравится избивать шпиона. На ком еще десантнику с «Молнии», ни разу не дорывавшемуся до абордажа, отвести душеньку? Не спарринг-партнерам же кости ломать. Пусть он насладится за счет человека, нарушившего границы чужого жилища: местный закон, как он слышал от Веранну, крайне суров к таким преступникам и списывает на самооборону любую жестокость по отношению к ним.

– Постарайся,